Истории из жизни (СИ) - "AnitaMidzu". Страница 340

— То есть, чтоб помочь рыжему, ты уговорил детей отвести тебя в это покровителями забытой место, встрял в неприятности и решил обмануть меня? Очень мило, — с каждым словом Алетейя всё больше закипала, и это было видно по её лицу.

— Ма, ну ничего же не случилось, — робко попыталась встрять Сольвейг, но одного взгляда Теи хватило, чтоб она замолчала. В таких ситуациях влезать поперёк слов бывшей целительницы душ было себе дороже.  — Да… — Юстиэль кивнул, но потом опомнился: — То есть нет… не совсем. Неприятностей толком и не было. Всего одна старая механическая ловушка не в счёт.  — Никто не по… Апчхи! — «отважно» вмешаться Шисею помешал внезапный чих, вызванный газом, который он вдохнул ранее. — Не пострадал никто, Тея…  — Ты только глянь, — вновь завёл свою песню Юстиэль, — они научились выращивать организмы из пригоршни клеток, не даэвские правда, но… это вселяет надежду. — Зачем было мне врать?! — обиженно воскликнула Алетейя. — Неужели ты думаешь, что я бы тебе как-то стала мешать? — Ну…вообще-то… — презрев «опасность», произнес Аскольд. — Разве нет?.. Сольвейг украдкой хихикнула в кулак. В последнее время Тея и впрямь через чур опекала Юстиэля. Хотя её можно было понять — она обрела его после 18-ти лет разлуки и боялась потерять вновь. — Прости меня, — Юстиэль повинно опустил голову. Судя по всему, его энтузиазм не оказал никакого эффекта на сердитую супругу. Но и оправдываться в присутствии повзрослевших детей было неудобно. «Надо было думать об этом, прежде чем врать», — при этой мысли Юстиэль ощутил укол совести. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая только шумным дыханием тигрицы Лейлы.  — Конечно, нет! — стадия «обида» вновь перешла в фазу «гнева». — А вы бы молчали лучше! Тоже мне, великие взрослые даэвы! А ума как у ракушки в Герхе, вы куда его потащили верхом на тигре? Досталось даже латнику, к которому Алетейя обернулась с горящим яростью взглядом: — А ты, Шисей, куда ты смотрел? Ну ладно Юс, на голову ушибленный и вечно лезущий куда не просят, ладно эти два сопляка, у них в голове вообще ветер, и что такое опасность, не знают. Но ты, взрослый, умный даэв, куда ты смотрел? — Я… ну… умм, — замялся страж и потупил взгляд. С силой гнева Алетейи он был знаком не понаслышке, потому едва не попятился. — Всё равно равно бы не отговорил, не вязать же его верёвками, — Шисей пожал плечами. — А так могу защитить, если что. — Предатель, — тихо фыркнул Юстиэль и кашлянул, маскируя слово. Но наигранный кашель быстро перешёл в настоящий, раздирающий горло и согнувший целителя едва не пополам. — Марш домой, быстро, — ледяным тоном приказала Алетейя. — А с вами я потом разберусь. Сольвейг и Аскольд притихли, всерьез обеспокоившись за состояние отца. — Давай соберём записи? — шёпотом предложила девушка, пока старшая бардесса ставила портал домой и едва не силком запихивала туда супруга.  — Тея, ну записи же, — сквозь кашель и выступившие из-за него слёзы простонал Юстиэль и растворился в сиянии телепорта.  — Да, давайте, — Шисей первым наклонился к полу, собирая оттуда бумажки, и добавил их к общей стопке на столе. — Как бы тут всё не доломали, пока нас не будет… Страж окинул лабораторию долгим взглядом. — Давайте по очереди тут оставаться стеречь, пока папа разбирается с этими бумажками? — Сольвейг генерировала гениальные идеи со скоростью снайпера. — Я думаю, он ведь не очень долго… — А там и маман сменит гнев на милость, — согласно кивнул Аскольд. — Местные повстанцы не сильны и не организованны, так что вряд ли возникнут проблемы с «обороной».  — У меня есть идея получше, — Шисей сгрёб со стола рукописи и всучил всю стопку Аскольду. — Идите. А оборотень постережёт лабораторию… Раз на третий я надеюсь, смогу отвадить посетителей. Шисей ухмыльнулся, а потом посмотрел на Сольвейг. Его янтарный взгляд как будто смягчился. — Увидимся через пару-тройку дней. — Уверен? — протянула с сомнением бардесса.  — Отличная идея! — просиял Аскольд, а потом поставил портал домой. — Давай, Солли, мама там сейчас отца на ещё пару-тройку мелких папиков растерзает, пора его спасать. — Ты прав, — вздохнула Сольвейг, и прежде чем запрыгнуть в тоннель возвращения, улыбнулась Шисею, — до встречи! В гостиной дома было пустынно. Разговор на повышенных тонах шёл из спальни, куда Тея, по всей видимости, отволокла Юстиэля. Точнее, звучал монолог бардессы и редкие оправдания целителя.  — До встречи… — уже в пустоту улыбнулся Шисей и чуть погрустнел. А мгновениями спустя залы лаборатории огласил протяжный громкий вой. Хорошо, что тигрица — эфирный зверь, нырнула в поток эфира ожидать зов хозяйки. Тем временем Юстиэль безуспешно держал оборону. — Любимая… Но Тея, пойми же, — как не бодрился, а своевольная вылазка отняла очень много сил. Взгляд был мутным, а кашель донимал всё чаще. — Я хотел, как лучше… Там же детская песочница для четырёх взрослых даэвов. — Именно поэтому ты сейчас кашляешь, как каторжник с ракениумовых рудников?! — ярилась бардесса всё больше, попутно всучивая Юстиэлю кружку с каким-то отваром. — Пей, маленькими глоточками. Клянусь покровителями, ещё раз куда-то без меня полезешь — я тебя прикую к кровати. Будешь ходить вокруг неё на длину цепи, и не больше. — Как думаешь, на каком моменте врываться? — шёпотом спросила Сольвейг. Они с Аскольдом прильнули к щёлке у косяка двери, подслушивая и наблюдая. Когда брат с сестрой не ругались, они умудрялись действовать на диво единодушно. Юстиэль отпил из чашки. Это смягчило резь в горле, а насыщенный аромат проник в лёгкие, облегчив боль и там. Целитель не успел толком разозлиться на подводившее тело, когда почувствовал себя лучше.  — Пройдёт, это всего лишь кашель, — то ли дело было в пряном напитке, то ли ещё в чём, но голос предал, став сиплым шёпотом. Юстиэль покачал головой. — Надо было забрать записи… когда ещё такой шанс выпадает?.. — Думаю, что пора, — прошипел Аскольд, крепче стиснув стопку бумаг. Недолго думая, он выпрямился и толкнул дверь. — Мы все за тебя сделали, — радостно сообщила Сольвейг, вручая отцу свою стопку. — Да, а ещё Шисей остался стеречь лабораторию, чтоб её опять не присвоили повстанцы, — юноша тоже свалил свои бумаги на постель Юстиэля.  — А сейчас мы уходим… — Сольвейг вовремя кинула взгляд на Тею, глаза которой потемнели от бешенства, и дёрнула Аскольда за руку. — Да, в свои комнаты, и очень быстро… — понятливо кивнул убийца и стал пятиться к двери. — Пока! — ухватив брата под локоть, бардесса вывалилась вместе с ним из комнаты родителей, захлопнув дверь. — Фух… — Какие же вы у нас… молодцы, — растерянная похвала досталась закрытой двери. Юстиэль потянулся к стопкам, удерживая чашку одной рукой. — Работы непочатый край… Тут его взгляд упёрся в Алетейю, и целитель торопливо выпрямился, снова облокотившись на подушку. — Ну или потом, — торопливо проговорил он, — а сначала допить и передохнуть. — Придушу, — пообещала Алетейя, забирая бумаги складывая их на тумбочку рядом с кроватью. — Допить и спать, всё остальное подождет. Девушка строго проконтролировала, чтобы в чашке ничего не осталось. Забрала пустую посуду, она помогла целителю устроиться на подушке и повыше подтянула одеяло. — Спи. Я скоро приду, — потихоньку «оттаивая», произнесла артистка, и улыбнулась супругу. Юстиэль кивнул и слабо улыбнулся в ответ. После напитка мысли потекли лениво и размеренно, всё реже возвращаясь к находкам и рукописям. — Т…ея… — раздосадованно выдохнул он, слишком поздно учуяв в напитке травяное снотворное. Теперь он точно никуда не сбежит и не будет вчитываться в заметки повстанцев, гробя и без того шаткое здоровье.

====== Провальное признание ======

Шисей метался по лаборатории. Запахи кружили голову и щекотали нос. Чуткие волчьи уши улавливали каждый шаг снаружи. Несколько раз он выбегал и показывался на глаза даэвскому молодняку. Те в ужасе бежали.

Пару раз он убивал риварцев, оставляя одного-двоих в живых, чтобы донесли своим. Постепенно поползли слухи о «бродячем эксперименте #4577», который якобы откусывал даэвам головы. История обрастала новыми жуткими подробностями с каждым днём. Сольвейг периодически забегала в лабораторию, принести Шисею еду и убедиться, что всё в порядке. Конечно, друг бы подал сигнал, если бы что-то случилось, но всё же на сердце было неспокойно. Аскольд взялся всё чаще помогать академии Крушителей, и вместе с Софией они водили новичков в разные экспедиции. Пару раз к ним присоединялся Адонис и Вельскуд, но они по большей части пропадали вдвоём, приноровившись грабить базу Рентаса и форт Тиамат. По прошествии четырёх дней Шисей покинул свой пост. К нему перестали заходить искатели приключений и риварцы. Последние и вовсе опечатали врата лаборатории полосатой лентой с балаурской руной, символизирующей угрозу. Так что волку пришлось протискиваться через вентиляционную шахту. Юстиэль за это время изучил примерно треть записей, постигая азы техномагии и вникая в суть повстанческих экспериментов. Теперь он прятал рукописи ящик на замок, потому что прочитанное зачастую заставляло целителя видеть кошмары. Однако благодаря Алетейе и её познаниям в травничестве, в большинстве ситуаций Юстиэль просто проваливался в подобие беспамятства. В таком сне быстрее восстанавливались силы и отдыхал разум. Периодически Шисей заходил в гости, навестить друга и повидаться с Сольвейг. Теперь взглядов, которые он бросал на девушку, упорно не замечала только она. Родителям же стало очевидно: страж влюблён. От всех предложений задержаться подольше и допоздна Шисей неизменно отказывался, снова повадившись искать разломы в Белуслан и гулять там в снегах. Пусть теперь личина трёхлапого волка была известна элийцу, он втайне искал встречи с ним. Страж надеялся, что это безудержное звериное веселье поможет урезонить беспокойное сердце и мятежные мысли, а образ зеленоглазой бардессы перестанет сниться ему. Рыжий всё так же обитал в доме Хаоры, которая, судя по всему, уже смирилась с этим фактом. Целительница порой отлучалась, всё-таки тренировки были нужны и ей, к тому же, надо было где-то добывать деньги. А вечером она неизменно возвращалась с котомкой продуктов из крепости и готовила ужин. Единственное, что сделала жрица — наконец-то выперла Корунда из своей спальни и поселила в гостиной, сочтя, что убийца уже в достаточно нормальном состоянии, чтобы не следить за ним день и ночь. Пропитанный кровью матрац пришлось выкинуть, а ещё — закупиться небьющейся посудой. Металлические тарелки и чашки были тяжелее, но хотя бы не распадались на осколки, обронённые неловким движением. Разумеется, о происходящем на тёплой стороне Атреи и о возможном лучике надежды асмодиане не знали. После того дня, как повстречался с Аскольдом, убийца старался держать себя в руках и не позволять своим эмоциям выплёскиваться на Хаору. В конце-концов, забот у неё хватило и без того. Корунда всё чаще стали посещать мысли о том, что она достойна лучшей жизни. У 18-ти летней девушки всё было впереди. А «долго и счастливо» с ней он загубил своими руками. Висеть грузом на шее целительницы рыжеволосому калеке не позволяли остатки гордости. Однако это и тайком собранную сумку следопыт держал в тайне, надеясь, что Хаора не станет лезть к нему в голову просто так. Посреди одной из ночей Рыжего разбудил смутно знакомый вой. Асмодианин ворочался с боку на бок и представлял элийца-оборотня с окровавленной мордой, охотящегося на белок и прочую мелкую живность. Полежав ещё минут десять, Корунд не выдержал и встал с дивана. В кармане его куртки обнаружилась ещё горсть семечек перевоплощения. Подсохших уже, но вполне годных. Убийца бесшумно прошмыгнул в прихожую, а оттуда — на крыльцо. И минутой позже рыжий трёхлапый волк откликнулся воем на зов собрата. Корунд вернулся только к рассвету, чудовищно зевая, он торопливо оделся в тёплые вещи и плюхнулся на крыльцо. Рядом свернулся клубком огромный волк. Шисей, судя по всему, не спешил принимать человеческое обличье. Вне полнолуния элиец прекрасно контролировал своего зверя. Асмодианин закурил, искоса поглядывая на зверя рядом с собой. По большому счёту тот уже давно мог бы откусить ему голову. Но почему-то не делал этого, предпочитая просто лежать на краю крыльца и смотреть, как светлеет ночное небо. — Странный ты элиец, Шалфей, — меланхолично вздохнул Корунд и выдохнул струйку сизого дыма. Волк дёрнул ушами и недовольно заворчал, чем вызвал кривую ухмылку у северянина.  — Вы не могли бы в следующий раз выть потише? — попросила Хаора, распахивая дверь и зевая. — Невозможно же… Черноволосая целительница адски не выспалась, полночи проворочавшись в постели, но так и не сомкнув глаза под ночные песни оборотней. Настоящих волков эта парочка давным-давно распугала и разогнала, так что надо было теперь очень постараться, чтобы отыскать простого волка в округе. — Это он! — тотчас фыркнул Корунд и махнул рукой с дымящейся папиросой в сторону Шисея. Тот поднял морду с лап и склонил голову набок, издав недоуменный ворчащий звук и чуть приподняв верхнюю губу. С такого ракурса было прекрасно видно все его острые клыки. А потом жёлтые глаза уставились на сонную Хаору, и оборотень снова уронил голову на лапы, распластав уши. Теперь вид у него был по-щенячьи виноватый. — Вот, говорю же, — хохотнул Корунд и сделал ещё одну затяжку, — сам во всём признался считай. — Бррр…- девушка поежилась от холода. — Как докурите — заходите в дом, нечего тут на пороге сидеть. Дверь снова закрылась, оставляя мужчину и оборотня в обществе друг друга, а Хаора, тихонько бурча себе под нос, отправилась на кухню. Присутствие элийца в образе огромного волка тоже стало чем-то привычным и почти традиционным. Шисей вопросительно уставился на Рыжего. А тот, настолько привыкший к компании мехового собрата, даже не обратил внимания, что Хаора пригласила его в дом. Элийца. Всё прозвучало как-то самим собой разумеющимся. — Чего?.. — почувствовав на себе взгляд, запоздало поинтересовался Корунд. — А… Да ладно, я уже привык к твоей морде, псина, и она похоже что тоже. Так что давай перекидывайся в человека и пойдём хоть кофе выпьем. Убийца поднялся с крыльца и бросил окурок в небольшую жестяную банку, прилаженную к перилам крыльца специально для этого. — Я не смотрю, — ухмыльнулся Рыжий и демонстративно отвернулся к двери, когда Шисей поднялся на все четыре лапы. Теперь его метаморфозы были не настолько болезненными, но всё равно процесс был весьма неприятный. Но по крайней мере теперь у стража с собой была одежда, и он не предстанет в доме асмодиан, прикрываясь еловым веником.  — Доброе утро, Рыжий, — поздоровался элиец, обретя человеческое тело. Хотя в его взгляде ещё искрился звериный адреналин, будто не желая укладываться спать. — Доброе, — отозвался Корунд, повернув голову вбок, и кивнул Шисею. Минутами позже оба мужчины переступили порог тёплого дома. — Ух, только теперь чувствуется, насколько там холодно, — поёжился элиец. Хаора тем временем успела соорудить кофе и бутерброды, неизменный лёгкий завтрак.  — Можем переместиться в гостиную к камину, — предложила целительница, услышав последнюю реплику Шисея. — Там будет однозначно теплее. Камин в доме жрицы горел всегда, сколько бы Рыжий не жаловался на жару и духоту. Уроженка тёплого Носфольда так и не привыкла к холоду Белуслана и втайне мечтала поскорее купить себе дом где-нибудь в более тёплых краях. Но на него ещё надо было накопить. Физиономии обоих даэвов тотчас окрасились совершенно противоположными эмоциями. Шисей был донельзя доволен и активно закивал, даже вызвавшись помочь хозяйке дома донести всё из кухни в гостиную. А вот Рыжий был несильно рад близости пылающего жаром очага. Следопыт очень редко мёрз и предпочитал прохладу вместо тепла. Но спорить не стал, стараясь сильно не мешаться на проходе между кухней и гостиной. Очень скоро и завтрак, и вся компания перебралась в натопленную гостиную и расселась по креслам. Только сейчас Шисей понял, что донимающее его чувство снова просыпается в сердце, и ему ужасно хочется навестить небольшой домик в Интердике, разбудив спящее там семейство ради одного взгляда или улыбки Сольвейг. А ещё он думал, стоит ли рассказывать асмодианам о недавней находке в джунглях. С одной стороны, хотелось порадовать их, а с другой страж боялся сделать хуже, дав ложную надежду. Всё это отражалось задумчивостью на его лице. — Ну… — Хаора забралась с ногами в кресло, сжимая в пальцах чашку кофе. — Как у вас там дела? Девушка с интересом воззрилась на стража, имея в виду и его, и его знакомое элийское семейство. Хаора давненько не видала их, но всё же переживала, и ей хотелось узнать, что с ними всё в порядке.