Истории из жизни (СИ) - "AnitaMidzu". Страница 347

====== Колба ======

Тем временем пребывавший в колбе асмодианин и представления не имел о трудностях, с которыми сталкиваются белокрылые снаружи. Его сознание покачивалось на волнах, подобных тем, что были в густой жиже, охватывавшей всё его тело. Он нырял в темноту и ждал следующего осмысленного проблеска. Разум рисовал перед мысленным взором разнообразные картины из прошлой жизни. И жестоких там было больше всего. «Служба обязывает!» — попытался возмутиться убийца. И наравне с этой мыслью скользнула ещё одна, очень слабая и едва уловимая. Совесть кольнула следопыта за излишнюю жестокость. И почти сразу же северянин увидел себя со стороны получающим пять миллиардов кинар от Юстиэля. А ведь он до сих пор не знал, как целитель умудрился добыть такую сумму. Следующая картинка показала следопыту распахнутые в шоке глаза элийца и собственный кинжал в его груди. «Сам дурак», — хмыкнул Корунд, всячески стараясь игнорировать тоскливое покалывание в глубине груди. Видение было совсем коротким и быстро уступило место темноте. Следующим он видел Аскольда. Ещё совсем маленького. Крохотные ладошки ребёнка ощупывали лицо северянина, его доспехи и перчатки с опасными лезвиями, спрятанными у запястий. Этот мелкий сторож только что «поймал» незваного гостя во дворе своего дома и привёл его матери на допрос. Картинка нырнула во тьму, а когда прояснилась — Аскольд уже был взрослым и самостоятельным даэвом, решившим бросить всё и жить в Асмодее вместе с Рыжим. «Лжец! — зарычал Корунд. — Он использовал меня!» Внутренний голос тихо шепнул о том, что за проведённый с элийцем год Рыжий не скатился по наклонной и вернул себе радость жизни. Аскольд помог ему выбраться из пучины отчаяния. Перекрывая этот слабый голос разума, раздался громкий крик юноши, бившегося в руках асмодианина. Униженный и сломленный, он был буквально распластан по окрашенному алым снегу. Всё тот же кинжал пронзил его бок. Корунд до сих пор помнил взгляд сиреневых глаз юнца в тот день. Почти такой же был у Алетейи, когда асмодианин нашёл новоиспечённую бардессу посреди пустыни Элтенена. Девушка никак не ожидала, что Рыжий забудет о былой дружбе и нападёт на неё. «А ведь Тея всегда была добра ко мне…» — засомневался Корунд. Потом он увидел её призраком, лежащей на ветхой кровати проклятого замка в полуспущенном платье. И себя рядом. Злорадство и похоть, которые тогда испытывал убийца, растворились в отвращении к самому себе. «Ну ты и мразь», — прошипел Рыжий. Очередной нырок во тьму перенёс его на площадь Носфольда. Громко гудела боевая машина Янтаря. Пилот превращал следопыта в мешок мяса и обломков костей. «А знаешь… — убийца снова услышал свой внутренний голос, когда получил удар механическим кулаком, сломавший первые два ребра, — пожалуй, ты это всё заслужил». Второй удар Янтаря выбил воздух из лёгких. Во рту, как наяву, появился привкус крови. Пациент в колбе дёрнулся, разомкнув губы. Беспомощный стон превратился в несколько небольших пузырьков воздуха. Приборы запиликали, фиксируя повышение температуры и учащение сердцебиения.  — Смотри, там чего-то происходит, — Аскольд, привлечённый писком, глянул на приборы. Они ни балаура в них не смыслил, но звук был настолько назойливым, что вряд ли извещал о чём-то хорошем.  — Ох…похоже всё-таки придётся будить родителей, — вздохнула Сольвейг. Убийца тем временем подошел к колбе и костяшкой указательного пальца постучал по стеклу.  — Эу, рыжий, ты чего там булькаешь? А ну переставай давай, дрыхни дальше. Рыбка в аквариуме бля… — элиец не был уверен, что асмодианин его услышит. Может быть было бы к лучшему, чтобы не слышал… Но асмодианин слышал. Хотя и крайне смутно. Его сознание блуждало между реальностью и беспамятством. Всё, что происходило снаружи, долетало в колбу обрывочным эхом. Так совпало, что голос Аскольда зазвучал ровно в тот момент, когда следопыту «снилась» последняя с ним пьянка. «Пусть эти места хранят радость и мысли… обо мне». Лукавые фиолетовые глаза были совсем рядом, а губы юнца хитро улыбались.  — Рыжий, — устами молодого убийцы прозвучало удивительно отчётливо. Корунд распахнул глаза. Они были подёрнуты мутной белёсой плёнкой, придавая ему жуткое сходство то ли с покойником, то ли действительно с рыбой. Когтистая ладонь коснулась толстого стекла колбы изнутри. И Рыжий замер, будто глядя сквозь Аскольда. Видел ли он юношу, было известно только самому Корунду. И, пожалуй, спавшему дома Юстиэлю.  — Мда… — Аскольд вздохнул и повернулся к колбе спиной. — Я пойду разбужу их, побудь тут. Юноша взмахнул рукой, призывая тоннель возвращения и шагнул в появившееся серебристое кольцо. В гостиной было пустынно и темно, что не удивительно. Убийца прислушался к звукам дома и понял, что его обитатели нынче спят. Вздохнув, он осторожно прошёл по коридору и постучал в дверь родительской спальни.  — Мам, пап… Просыпайтесь… Там ваше присутствие нужно. Юстиэль мигом встрепенулся. Вопреки обыкновению спал он очень чутко. Лохматый и сонно щурящий глаза целитель уставился на говорящую дверь.  — Ч…что? Случилось что-то? — сипло спросонья спросил он, потирая след от подушки на щеке. Оказалось, они с Теей уснули прямо в одежде поверх одеяла.  — Уже иду… — Юстиэль широко зевнул и опустил ноги на пол, а потом встал и вышел к сыну. Выглядел целитель скорее мятым, чем выспавшимся. Следом за ним поднялась и Тея, которую Юстиэль разбудил своей вознёй.  — Что, уже прошло два дня? Нет?.. — чудовищно зевнув, бардесса сползла с кровати, чувствуя свою ответственность за супруга. Если ему и возвращаться в лабораторию, то она пойдёт с ним.  — Там приборы пищат, — сообщил Аскольд, хмуро глядя на родителей, — и Рыжий булькает. Дракан его знает, что происходит. Посмотри ты, я же ничерта в этом не смыслю… Тея глянула на супруга. Возвращаться предполагалось пешком.  — Доедешь? — тихо поинтересовалась девушка.  — Куда я денусь, — отозвался Юстиэль, взбудораженный вестью. — Только умыться сначала. Настолько сосредоточившись на грядущем, он даже забыл свою трость, когда покинул спальню. Походка до сих пор была немного шаткой.  — А зелёный там ещё мерцает? — перекрикивая шум воды, вдруг спросил Юстиэль. Он с ужасом понял, что и на умывание может не быть времени, потому вытирал лицо уже на ходу.  — Да, мерцает, только линия дергается, — кивнул Аскольд. — Понятия не имею, правда, что это значит.  — Юс, ты забыл трость, — заботливая супруга принесла вещь целителю в ванную и стала рядом, подпирая косяк. — Не торопись, успеем. Дождавшись, когда Юстиэль закончит, девушка плеснула себе в лицо несколько горстей воды, дабы освежиться, и поспешила догонять своих мужчин.  — Это нестабильно бьётся сердце, — на ходу пояснял Юстиэль. Теперь, благодаря Тее, ему было гораздо проще ходить. — Такого не должно быть, разве что я что-нибудь упустил… Дальнейшие его размышления были малопонятны.  — Тея, — целитель оглянулся к супруге, чтобы убедиться, что та поспевает. — Едем. Пришлось потратить ещё некоторое время на призыв и успокоение тигра Морфаза. Но наконец тройка даэвов во весь опор мчалась к заброшенной лаборатории. К ним навстречу выбежала Сольвейг, которая принялась торопливо объяснять.  — Я ничего не трогала, оно сами, там сначала дёргалась линия, а потом в прямую полоску выровнялась, я подошла постучала по камере, а он как забулькает! Как будто опять кипеть надумал! Юстиэль спешился едва не на скаку. Чтобы не пропахать носом, пришлось сильно ухватить тигра за загривок. Тот протяжно заревел.  — Прости, друг, — торопливо проговорил целитель и погладил любимца между ушей. Спотыкаясь, Юстиэль помчался в лабораторию. Сердцем элиец чувствовал беду. А показания приборов подтвердили опасения. Он судорожно принялся менять настройки и состав жидкости, даже усилил ток энергии через кристаллы драгеля. Асмодианин с остекленевшим взглядом смотрел в пустоту. Зелёный датчик показывал прямую линию.  — Сердце… остановилось, — выдохнул Юстиэль, растерявшись и чуть ли не стекленея как и сам следопыт в колбе. Но затем тряхнул головой.  — Нужно вытащить его оттуда, — комбинация клавиш запустила спуск жидкости из колбы с мертвецом. — Может ещё можно… Странно было так суетиться и переживать за врага.  — Я помогу, — балаурская речь резанула слух. За общим переполохом они абсолютно не уследили, что в зале появилось ещё одно действующее лицо. Хаора тяжело дышала, было видно, что путь был сложным. Девушка на ходу закатила рукава кольчуги и подошла ближе к колбе.  — Вынимайте, — кратко скомандовала целительница. — И положите на ровную поверхность. Удивляться и задавать вопросы было некогда. Пискнули приборы, сообщая о пустоте колбы. Асмодианин в ней спустился на дно и неуклюже навалился на переднюю стенку. Левая рука «отросла» практически до локтя. Лишившись питательной среды, молодые клетки могли погибнуть. Но тут речь шла и о жизни самого Корунда. Вдвоём с Аскольдом Юстиэлю удалось поместить Рыжего на лабораторный стол. Следопыт смотрел в потолок, чуть приоткрыв рот. На глазах по-прежнему была мутная плёнка.  — Давай, я начну массаж, а ты добавь магии? — балаурская речь у Юстиэля звучала ужасно хрипло. Он скинул с рук перчатки и закатал рукава по примеру асмодианской коллеги. Хаора сосредоточенно кивнула, вскидывая руки. Предстояло вновь смешивать дар и целительскую магию, что уже стоило девушке немалых сил. «Ненавижу тебя, так и знай, — мысленно злилась она на Корунда. — Не-на-ви-жу! Мудила! Придурок! Дебил конченный! Надо было бросить тебя на площади, тварь неблагодарная!» Параллельно ругательствам из-под пальцев потекло серебристое сияние, а эфирные сенсоры коснулись сознания асмодианина. Девушка глянула на Юстиэля, следя за его действиями, но сомневаться в мастерстве бывалого целителя не приходилось. Элиец сложил ладони одна на другую и устроил их на груди Корунда. Яркое сияние лекарской магии слепило, но по-хорошему Юстиэлю и не надо было ничего видеть.  — Раз-два-три, — зашептал целитель, ритмично нажимая на грудную клетку убийцы. — Давай, Рыжий… ты мне ещё сотню лямов должен… Раз-два-три… Тело асмодианина ещё не успело остыть. Да и собственное упрямство вселяло надежду. Сольвейг, Аскольд и Тея замерли неподалеку. Всё, что они могли сейчас делать — просто не мешать. Хаора закрыла глаза и закусила губу, выправляя эфирный рисунок следопыта. «Просыпайся, немедленно просыпайся…иначе…иначе… иначе я не знаю, что с тобой сделаю! Я тебя воскрешу и снова убью, сама, своими руками! А ну давай, очнись же! Ёбанное твоё сердце, пусть оно бьется!» Потихоньку, по одной линии, девушка восстанавливала ауру Корунда, вплетая в неё исцеляющие заклятия. Лоб давным-давно покрылся потом, и спина взмокла. Руки дрожали от напряжения, но жрица боялась опустить их хотя бы на секунду. Асмодианин вдруг зажмурился и сделал глубокий вдох, выгнувшись дугой. Непроизвольно он махнул правой, задев лицо склонившегося к его груди элийца. Тот с громким стоном отшатнулся и закрыл ладонями нос и губы. Крови брызнуло прилично.  — Быстрее, — невнятно застонал Юстиэль, — надо его обратно в колбу. В колбу говорю! Последнее он уже выкрикнул, опустив окровавленные ладони. Нос был разбит, а на скуле красовалась глубокая ссадина. Нужно было спешить. Целитель надеялся, что ещё был шанс «подхватить» остановившуюся регенерацию и вновь запустить рост конечности. Тут уж на помощь кинулся Аскольд. Силы тщедушного убийцы, как ни странно, хватало, чтоб подхватить асмодианина и запихать его обратно в ёмкость.  — Запускай! — торопливо крикнул отцу Аскольд, отпустив тело Корунда. Хаора обессилено осела на пол. К ней присела Тея, протягивая флакончик с асмодианским зельем. Жрица молча и благодарно кивнула, залпом осушив бутылочку. Юстиэль вернул все настройки в исходное положение и запустил машину. Попавшие на пульт капли крови добавляли жути происходящему. Но по крайней мере Корунд вёл себя крайне прилично. Он не дёргался и не открывал жуткие мутные глаза. Видимо, дело было в количестве и качестве влитого в него эфира. Колба постепенно наполнилась раствором, приподнявшим асмодианина над полом. Запищал зелёный датчик сердцебиения. Юстиэль довольно долго смотрел на него, изредка переводя взгляд на колбу. Невзирая на произошедшее, регенерация подхватилась вновь.  — Потрясающе, заживает как на собаке, — качнул головой Юстиэль. Чего было нельзя сказать о нём самом. И капля крови, шлёпнувшаяся на рукав с разбитого носа, об этом живо напомнила.Только сейчас, когда переживания за судьбу непутёвого следопыта улеглись, элиец ощутил и слабость в ногах, ведь метался по лаборатории без трости, и боль в разбитой физиономии.  — Фух, — со вздохом он плюхнулся на стул-предатель, с которого неоднократно падал. А потом выудил из кармана платок, а из куба — склянку с зельем и принялся оттирать лицо.  — Расскажите мне, что происходит… — попросила Хаора, не поднимаясь с пола. — Я получила письмо от вашей дочери, но внятного там не было ничего. А ещё у тебя отвратительный почерк, Сольвейг, половину балаурских рун не понять. Аскольд не преминул заржать, так лихо асмодианская жрица наехала на его сестру. Сольвейг недовольно фыркнула.  — Скажи спасибо, что вообще известили! И между прочим, из-за… из-за тебя пропал наш друг! Ты же не видела Шисея, верно? Иначе бы не удивлялась, и примчалась сюда гораздо раньше.  — Давайте по порядку, — вклинилась в разговор Тея, понимая, что половина его смысла от неё ускользнула. — Что значит, Шисей пропал?  — Он не выходит на связь уже 4й день, — вмешался Юстиэль. — Я-то думал, что гоняет белок по Белуслану… Целитель умолк, прикладывая мокрый платок к носу.  — А мы тут… Он принялся рассказывать жрице о сумасшедшем плане, который решило реализовать элийское семейство. При этом рассуждал жрец на диво спокойно, рассказывая о том, как оттаяв решил помочь Рыжему. Как будто вся злость и мстительность остались во льду Бездны.  — Я нашла вот это, — дождавшись, когда отец закончит, Сольвейг протянула ему герб риварца. — Мы услышали шум наверху. Сюда пришел ящер Шисея, он был ранен, и на седле кровь была. Я понадеялась, что животина хоть примерно помнит, где бросила своего хозяина и… В общем, там несколько трупов, всё вытоптано. И трупы не свежие. Рядом с одним из них валялся герб, но я таких никогда не видела.  — Дай-ка я посмотрю, — Алетейя перехватила у супруга значок. — Это не здешние. Такие значки были у повстанцев в лаборатории Альквимии, в Белуслане. Выходит, что Шисея уволокли на ту сторону Асмодеи?.. Юстиэль тяжело вздохнул. Проблемы навалились одна на другую, стоило только показать нос из дома. Он нахмурился и поднялся со своего коварного стула.  — Раз белусланские риваровцы причастны к этому, Аскольд, поймай одного. Я-то не могу покинуть лабораторию, останусь следить. Целитель исподлобья глянул на присутствующих.  — И притащи сюда. Я побеседую с ним. Спрошу про Шисея. В ту секунду элийца будто подменили другим даэвом. Взгляд блеснул холодом замёрзшего Ока Бездны, а в голосе зазвучали кровожадные нотки. Этот Юстиэль мог не моргнув глазом лишить жизни смертного или скормить нежити задолжавшего крупную сумму кинар любовника, позабыв обо всякой жалости. Такого мясника в нём когда-то разглядел капитан Эскадрона.  — Ладно, организую, — согласно кивнул Аскольд. Вежливо попрощавшись со всеми остальными, юноша растворился в тенях. — Я останусь тебе помогать, — твёрдо, как само собой разумеющееся произнесла Хаора. Девушка уже более-менее пришла в себя и теперь была готова действовать. — Ты знаешь технику, а я могу повлиять силой эфира. Так что не обсуждается.  — Я принесу поесть, — обречённо вздохнула Тея, понимая, что пребывание в лаборатории вновь затянется. — Сольвейг, давай в таверну крепости слетаем, возьмём с собой…  — Отличная идея, — кивнул Юстиэль. Учитывая, что ужин был давно, а завтрак они пропустили из-за спешки, есть уже сильно хотелось. Оставшись наедине с Хаорой, целитель старался не пялиться на девушку. Это было невежливо, а помня её взрывной характер, ещё и опасно. «Но, Боги, как же здорово… она и впрямь вернулась», — хмурую злобность сдуло как ветром, и элиец теперь едва не улыбался, натыкаясь взглядом на асмодианку. При этом он старался маскировать своё любопытство за изучением датчиков.  — Ну, теперь всё должно работать нормально, — заявил Юстиэль и немного неуклюже приземлился на стул. Трость он поставил рядом, прислонив к лабораторному столу, и потянулся, вытянув обе руки вверх. — Если что, можно будет добавить успокоительного в раствор, должно подействовать.  — Почему ты ему помогаешь? — в лоб поинтересовалась Хаора, разглядывая элийца. — Он вёл себя, как последнее дерьмо, ты ему обязан восемнадцатью вырванными из жизни годами, причём не только своей, но и твоих близких. А тем не менее, ты взялся спасать его. Не боишься, что как только он выйдет из колбы, уже целый и здоровый, продолжит делать тебе пакости? Юстиэль прервал вдох от неожиданного вопроса, а потом плавно выдохнул и неловко улыбнулся асмодианке. Так, словно собирался сморозить форменную чушь.  — Мне конечно не 400 с гаком лет, но я на своей шкуре уже убедился, что судьба умеет давать сдачи, — заговорил целитель. — И если беспрестанно делать пакости, то это потом вернётся. Я много чего сделал за свою жизнь… поганого, до сих пор аукается. Элиец отвёл взгляд и коротко рассмеялся.  — Хотя проще было сказать, что испытываю к асмодианам симпатию. Даже к мудакам. А не верю в какую-то сверхсилу, которая наказывает за плохие поступки, — слегка смущённо подытожил он.  — Да вы с ним стоите друг друга, — покачала головой девушка, откидываясь на спинку стула. — Оба придурки.