Истории из жизни (СИ) - "AnitaMidzu". Страница 404

Шисей откровенно зевал. Конечно, втроём справляться с истреблением истарских чудищ было в разы проще и быстрее, но стражу было ужасно скучно. Пару раз он порывался перекинуться в волка, чтобы развлечь себя хоть как, но строгого взгляда Сольвейг было достаточно, чтобы воин снова крепче хватался за меч.

Вопрос пренебрежения собственной безопасностью стал уже привычен. За время их отношений девушка не раз упрекала Шисея в безрассудстве. А тот глядел на неё сверху вниз, кивал, улыбался, но продолжал носить старые доспехи и получать новые шрамы.

Так незаметно прошёл день. Аскольд откровенно зевал, с учётом того, что полночи он провёл, спасая заклинателя. Но домой они вернулись, только когда стало окончательно темно. В гостиной горел тусклый свет. Тея с Юстиэлем сидели на полу возле дивана, неспешно потягивая виски.

Целитель одной рукой обнимал супругу за плечо и беспрестанно улыбался. Взгляд был пьяный и усталый. Юстиэль провёл большую часть дня, колдуя над ранами Вельскуда. Заклинатель дышал ровно и не пытался взорваться вместе с половиной дома. Кроме компресса на лбу на нём не было ни единого бинта. Юстиэль считал это варварством, заматывать даэва в мумию при живом лекаре.

— О… — завидев троицу вошедших, целитель пьяно улыбнулся. — А мы тут это… силы восстанавливаем.

Он поднял с пола свой бокал и салютовал пришедшим. Но вместо глотка Юстиэль коротко поцеловал Тею в скулу. Бардесса пьяно хихикнула, приподнимая свой бокал. В стремлении поддержать мужа в желании расслабиться она сама не заметила, как напилась вместе с ним.

Сольвейг присвистнула.

— Кажется, кому-то хватит… Ну что за даэвы, нельзя на день оставить.

— Вы как хотите, я спать, — Аскольд молча ушёл в свою комнату и закрыл дверь. Через секунду стал слышен скрип кровати, видимо, убийца лёг не раздеваясь.

Юстиэль поставил бокал на пол и зевнул в кулак, зажмурившись.

— Солли, уложи маму спать, — не особо внятно выдохнул он. И вопреки словам принялся медленно, но методично закапывать кончики пальцев в без того лохматую причёску Теи со стороны затылка.

— Я ещё ч…чуть посижу и тоже пойду, — подытожил целитель и опрокинул в себя остатки из бокала. В лопатках покалывало, свидетельствуя о восстановлении резерва потраченных сил.

— Не хочу спать, — капризно надула губы Алетейя. Пьяный румянец на щеках делал её ещё младше, а мутная поволока застилала фиолетовые глаза. Сольвейг фыркнула, покачав головой.

— Мам, ну пора-пора, давай поднимайся, хватит бухать… — девушка подцепила старшую артистку за руку. — Пап, выпусти маму.

Шисей наблюдал за происходящим с ухмылкой. Юстиэль с тоскливым вздохом убрал руку от супруги, позволив ей оказаться в пусть и шатком, но вертикальном положении. Теперь он смотрел на старшую артистку снизу вверх, мутным, но полным немого обожания взглядом.

— Падай, — очнувшись, жрец кивнул Шисею, хлопнул по полу рядом с собой и бросил многозначительный взгляд на бутылку с виски. Чтобы принять предложение, стражу пришлось снять тяжёлый панцирь.

— О-о-о, — многозначительно протянул Юстиэль. — Это чем тебя так?

Протянув руку, целитель неловко скользнул пальцами по дыре на спине доспеха.

— Сейчас расскажу, — плюхнувшись рядом, Шисей изловчился почесать не долеченную рану.

— Па, подлечи потом, — попросила Сольвейг, уводя Алетейю в её с Юстиэлем спальню. — Так, не падать, идём осторожно…

Тея безмятежно улыбалась, пошатываясь во все стороны и норовя вписаться в какой-то косяк или стену. Доведя мать до кровати, Сольвейг осторожно уложила её и накрыла одеялом.

— Всё, спи.

Юстиэль с Шисеем тем временем начали распивать остатки алкоголя. Целитель был уже хорошо пьян в отличие от стража.

— Ааа… это те поганые лучники, — он с пониманием закивал головой. — Давай посмотрю.

Шисей сделал пару больших глотков виски и принялся поворачиваться к собеседнику спиной.

— Да там ерунда, — хмыкнул он, — просто чешется, зараза.

— Сам виноват, — невозмутимо отозвался Юстиэль и перекинул мешавшуюся шисеевскую гриву тому через плечо. — У тебя угол зрения минус 30 градусов, когда начинаешь махать своей орясиной.

Пока говорил, целитель задрал рубашку на спине стража. Тот тихо шикнул от боли: ткань приклеилась к ране и теперь отошла с частью бурой корки.

— Ерунда, сейчас быстро починим тебя, — запинаясь, проговорил Юстиэль.

Спустя мгновение Шисей ощутил тепло лекарских чар на своей коже. Края раны сходились, рубец растворялся, оставаясь тонкой меткой-шрамом. Юстиэль откинулся обратно к дивану с усталым вздохом, веки слиплись.

— Ш-шрам потом, — забормотал он, пытаясь в слепую нащупать свой стакан, но получилось только опрокинуть стекляшку.

— Вот ра-а-а-аньше, — со знанием дела протянул Юстиэль, — когда я был целителем душ, я мог бы… хмф…

Речь была прервана сдавленным зевком, и целитель затих. Сольвейг выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой день.

— Спит, — шёпотом сообщила бардесса. — Пап, теперь твоя очередь. Шисей, помоги мне…

Судя по всему, девушка решила обстоятельно заняться отдыхом родителей.

— Мы за Вельскудом присмотрим…

— К-куда?.. — возмутился Юстиэль, стоило Шисею закинуть его руку себе на плечо и поднять самого целителя на ноги. Голова не хотела держаться прямо, потому он постоянно клевал носом. — Я ещё не д…опил.

— Потом обязательно допьём, — мягко улыбнулся страж, вместе с жрецом направляясь в сторону спальни.

— Если я проснусь, а-а-а…, а тут п…половину гостиной вз…взры…взор…бомбанёт, — на ходу начал Юстиэль, пытаясь выглядеть сурово. — Обоим… у…уши об… Кхм… Оборву. Поняли?!

— Да, поняли мы, поняли, — отмахнулась Сольвейг, придерживая дверь, чтоб латнику было удобнее провести целителя. — Клади его рядом, только тихо, маму не разбудите.

Когда оба родителя Сольвейг сладко посапывали, укрытые одним одеялом, бардесса наконец позволила себе облегчённо вздохнуть.

— Нет, ну ты подумай, — минутой позже возмущалась она на кухне. — Оставили их с больным, а они нажрались! Я, конечно, понимаю, что алкоголь — это отличный стимулятор, но балаур побери, зачем же до такого состояния…

— У всех свои способы расслабляться, — Шисей пожал плечами, усадив девушку за стол. — Сделать тебе чай? Или может чего покрепче?

Воспользовавшись тем, что остались наедине, страж склонился к её лицу, касаясь поцелуем виска, щеки, уголка губ.

— Чая вполне хватит, — Сольвейг улыбнулась, поворачивая голову и ловя губами губы Шисея. Не часто им доводилось бывать вдвоём без присутствия остальных. И они старались наслаждаться этими моментами по полной. Когда хватало сил, так как обычно они возникали либо после трудных походов, когда все уходили спать, либо наоборот — перед ними, когда никто ещё не проснулся.

Шисей не спешил отстраняться. Он мягко углубил поцелуй, самыми кончиками пальцев погладив щёку Сольвейг. Страж всегда чувствовал себя слишком большим и неуклюжим рядом с ней. Нежничать в волчьей шкуре оборотню было привычнее.

Каждый шорох или скрип в доме заставлял напрягаться. Шисей бесился, но Юстиэль стоял на своём, так до конца и не смирившись с чувствами бывшего эскадронца к своей дочери.

Бардесса обхватила стража руками за шею. Наверняка ему было неудобно целовать сидящую девушку, но шевелиться она не решалась, не желая прерывать трепетный момент. Ей уже было не до чая и даже не до возмущений по поводу перебравших алкоголя родителей.

Шисей с неохотой отстранился только когда стало не хватать воздуха и заныла сгорбленная спина. Невесомый поцелуй достался и кончику носа Сольвейг.

— Сейчас сделаю чай, — в его глазах разгорались озорные огоньки. Как будто он собирался сказать нечто, но пока хранил тайну или не решаясь.

В итоге воин поставил чайник и занялся заваркой. Сольвейг подтянула под себя ноги, устроившись на стуле, как птичка на жёрдочке.

— Ты почти что волшебник, — выдохнула девушка, протягивая руку за печеньем в вазочке. — Чаю и спать, насыщенный день получился… завтра надо ещё заданий взять. А потом присмотрим тебе латы. Или поговорить с папой, может он тебе сам их сделает?