Истории из жизни (СИ) - "AnitaMidzu". Страница 406

«А этот придурок дом купил и собрался забрать Сольвейг сюда, — отозвался Юстиэль и снова умолк. У них с Шисеем завязалась борьба за право съездить оппоненту по физиономии. Получив в нос и разбив стражу губу, целитель продолжил: — В деревне свежей травы. Тут такая помойка… Обои валяются и… Ух».

Мысленная речь прервалась стоном. Юстиэлю удалось-таки довести Шисея до белого каления. Теперь тот сам бросался в атаку.

«Юс. Ти. Эль, — голос Алетейи обрёл холодные металлические нотки, — немедленно домой».

Бардессе было ясно, как белый день, что целитель крайне негативно отнёсся к этой идее. А значит никакого «просто разговора» между ним и стражем быть не могло.

«Оба», — веско дополнила Тея.

«Прости, милая, — легкомысленно отозвался целитель. Шатаясь, он поднялся на ноги и за деревянный ошейник вздёрнул Шисея с пола. — Я пока занят».

Целитель без долгих раздумий вмазал свой кулак в бок стражу. Тот резко выдохнул и отшатнулся, а потом быстро шагнул вперёд и в сторону, чтобы со злым отчаянным воплем ударить Юстиэля в ответ. Только влетев спиной в стену, жрец вскинул обе руки в примирительном жесте.

— Ну всё, выпустили пар и хватит, — Юстиэль тяжело дышал и едва стоял на ногах. — Тея домой зовёт.

Шисей показал на свой «ошейник» и нахмурился.

— Да там сломаем, не голыми руками же, — фыркнул целитель и поставил тусклый кривой портал. Секундами спустя оба ввалились в прихожую дома в Интердике.

Алетейя уже ждала. Хлёсткая пощёчина звоном унеслась под потолок, оставив на и без того побитом лице Юстиэля ещё один отпечаток.

— Занят?! Что значит, ты занят?! Я тебе сейчас все твои занятости сверну в трубочку и запихаю в задницу! Если я сказала домой, значит ты ставишь портал и возвращаешься домой, без вариантов!

Проговорив эту длинную тираду, бардесса немного сбавила тон, раздражённо глядя на целителя и стража.

— Что это за херня на шее?

— Прости-и-и-и… — застонал Юстиэль и коснулся ладонью щеки. Его до сих пор шатало, а на губах то и дело появлялась пьяная улыбка. — Это поганая стена из его конуры.

Шисей поджал губы и издал глухой вибрирующий звук, напоминающий рычание. При этом он исподлобья глянул на целителя.

— Я просто сломал балаурову стену… его башкой, — беззаботно хмыкнул Юстиэль.

— Там очень тонкая перегородка между гостиной и кухней, — пояснил Шисей. — Стену не успели доделать.

— Юс, какого дракана?! — бардесса отвесила жрецу ещё парочку пощёчин. — Что ты творишь вообще?!

Выдохнувшись, она скрестила руки на груди и мрачно взглянула на целителя.

— Выпивка отменяется на месяц, раз не умеешь сдерживать себя.

— Э-э-эй! — жрец смешно округлил глаза и уставился на супругу. Даже полученные пощёчины не особо сильно волновали его. Мысли зайти на кухню за остатком виски улетучились моментально.

— Я не хочу, чтобы наша дочь отправилась жить в конуру к преступнику, — невозмутимо пояснил Юстиэль.

Шисей до этого мирно ковырял свой ошейник. Он вскинул взгляд на друга. Янтарные глаза полыхнули нешуточной злостью. Благодаря ей метаморфоза прошла очень быстро. Одежда и кусок стены рухнули на пол, а на месте даэва появился исполинский волк. Зарычав и оскалив клыки, он кинулся на Юстиэля и повалил того на пол, придавив собой.

— Шисей, — негромкий оклик Сольвейг раздался от двери в её комнату. — Ко мне.

Девушка сонно щурилась, кутаясь в наброшенный поверх ночнушки халатик. Но было видно, что она явно недовольна происходящим. Что именно её разбудило, громкое возмущение Алетейи или же шум драки и рычание зверя, было не ясно.

Волк клацнул челюстями у самого горла опешившего целителя. И только потом убрал лапы с его груди. Вильнув опущенным к задним лапам хвостом, зверь ленивой рысцой подошёл к Сольвейг. Огромная клиновидная голова поддела ладошку девушки и устроила её у себя между ушей. Подёргивая верхней губой, волк едва слышно ворчал и смотрел на Юстиэля. Но всё-таки замер статуей рядом с бардессой.

А целитель кое-как поднялся на ноги, потирая ладонью разодранную грудь. При этом он тоже не сводил взгляда с Шисея.

— Как мне это надоело, — с чувством выдохнула девушка. — Я очень люблю тебя, папа. Но меня уже в край заебала твоя гиперопека. Я взрослый даэв и в чём-то даже сильнее тебя, несмотря на возраст и опыт. Я хочу жить спокойно, без ужимок и прятания по углам при желании поцеловать того, кто мне дорог. Мне надоели ваши постоянные ссоры и драки. В конце концов вам вроде как тоже не по 15 лет, чтобы всё решать дракой. И я всё-таки настоятельно советую тебе вспомнить, что ты был преступником тоже, и если бы мама не простила тебе твоё прошлое, не было бы ни Аскольда, ни меня, ни этого дома. Сейчас мы пойдём спать, а завтра я начну собирать вещи, и ты меня не посмеешь останавливать. Разговор окончен.

Ухватив волка за загривок, бардесса утянула его в комнату и закрыла дверь.

— Перекидывайся и ложимся спать.

— Доигрался? — негромко спросила у Юстиэля Алетейя.

— Да как угодно, — Юстиэль фыркнул и неопределённо повёл рукой. — Только когда он причинит ей боль, утешать будешь сама.

Шатаясь и сшибая углы, он побрёл до кухни. Мысль напиться до беспамятства снова стала особенно яркой.

А в спальне Сольвейг была совсем иная картина. Шисей был трезвым, хотя и не менее злым, чем сам Юстиэль. Волк плавно перетёк к форму даэва, который в этот раз даже забыл прикрыться.

— В следующий раз я его искусаю, — прямо заявил Шисей, сверкая янтарным взглядом.

— И только все испортишь, — мотнула головой Сольвейг, — не забывай, что он мой отец и тоже дорог мне.

Девушка устало плюхнулась на кровать, подтягивая коленки и сворачиваясь в клубочек.

— Я никогда не спрашивала тебя о твоём прошлом, но неужели оно и впрямь настолько ужасно, что отец до сих пор пытается меня от него уберечь?

Шисей поджал губы и отвёл взгляд сторону. До сих пор он видел в некоторых снах себя на борту Эскадрона. Каждый раз страж просыпался от ужаса в смеси с отвращением и стыдом. А где-то в глубине сознания он боялся почувствовать тоску по прошлому, безудержному, опасному и жестокому.

— Я сделал много чего паршивого в прошлом, — наконец, заговорил Шисей. — До сих пор стыжусь, но и не уверен, что вернись я туда… поступил бы иначе.

Светящийся на звериный манер взгляд упёрся в Сольвейг.

— Так что тревоги твоего отца не беспочвенны. Я… я могу быть чудовищем, — докончил мысль Шисей.

— А кто из нас нет? — философски произнесла Сольвейг. — Нам всем доводилось убивать и калечить, мы не святые, да вспомнить хотя бы недавнюю ситуацию с этим рыжим снайпером. Каждый из нас был готов сделать ему больно, лишь бы он вытащил Вельскуда… «хорошие» так не поступают.

Бардесса поёрзала, пытаясь устроиться удобнее.

— Холодно. Давай спать, а завтра уже разберёмся?

Шисей неуверенно кивнул и поднялся с пола. Через пару мгновений он уже лежал рядом с Сольвейг, крепко прижимая ту к себе.

— Но ещё я хочу, чтобы ты знала, — торопливо зашептал он, ткнувшись губами в белокурую макушку. — Я никогда не сделаю больно тебе.

Страж вздохнул и закрыл глаза.

А Юстиэль на кухне маялся вопросами совести. Бутылка уже была готова показать донышко, а целитель напряжённо думал, стоит ли подробно рассказывать об их с Шисеем прошлом. Так он надеялся оградить дочь от беды. Но и вставлять себя в подобном свете тоже не сильно хотелось.

— Вот ведь а… — многозначительно хмыкнул жрец и уставился в потолок.

Алетейя, оставившая целителя в гостиной, вертелась на кровати. Сон не шёл, девушка отчаянно не хотела засыпать одна. Откинув одеяло, она направилась в кухню.

— Юс, ну пошли спать уже, а? Утро вечера трезвее и всё такое, — бардесса опиралась плечом на косяк двери. — Оставь в покое несчастный виски.

Юстиэль медленно повернул голову на голос супруги. Выглядел он, мягко говоря, неважнецки. Бледный, растрёпанный и с отсутствующим взглядом.

— Тея…, а я набил морду другу, представляешь? — проигнорировав просьбу супруги, он снова приложился к бутылке. Злость уступила место чувству вины. — Поступил просто… просто как мудак.