Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес". Страница 64

— Вам оказали величайшую честь. — Голос у Главного Астролога внезапно стал властным, повелительным. — Вы не можете отказаться.

— У меня и в мыслях не было отказываться, — растерянно возразил Хайнэ. — Но я не понимаю… разве я должен остаться во дворце уже сегодня? На ночь?

— Разумеется, — прохладно сказал Астанико. — Если хотите, за вашими вещами можно послать слуг, но не думаю, что вам что-то понадобится. Здесь у вас всё будет. К вам благоволят звёзды, Хайнэ, так что лучше порадуйтесь своему счастью. И помните, что удачу легко спугнуть — например, таким испуганным видом.

Он чуть улыбнулся.

Хайнэ какое-то время изумлённо молчал.

Нет, не то чтобы он был против такого непредсказуемого поворота событий, совсем нет, но…

— Вы ведь не хотите огорчить Онхонто, не так ли? — спросил Астанико требовательно.

— Огорчить? — переспросил Хайнэ и, вздрогнув, отвернулся. — Но ведь останусь ли я здесь сегодня на ночь или нет — это такая мелочь. Разве может она иметь для него значение?

— Вы ведёте себя как маленький ребёнок, Хайнэ, — строго сказал Астанико. — По-моему, Онхонто ясно показал вам своё расположение, только вам одному. Какие ещё доказательства требуются? Откуда такая неуверенность в себе? Вы были совсем другим в начале вечера.

Хайнэ пристыженно опустил взгляд.

— Возвращайтесь, — повелел Главный Астролог. — Для вас приготовят комнату и покажут, куда идти. Думаю, Онхонто ещё захочет поговорить с вами перед сном.

Эти слова одновременно испугали и обрадовали Хайнэ.

А потом он вспомнил, что во дворце у него будет гораздо больше возможностей видеть Марик, и сердце у него затрепетало.

Он почти готов уже был последовать данным ему указаниям, как вспомнил про Хатори и замер на месте.

— Подождите! — воскликнул он. — Мне сначала нужно увидеться с братом, он ждёт меня у ворот.

— Хайнэ, не говорите глупостей, — перебил его Астанико. — Уже слишком поздно для свиданий. Возвращайтесь! Вашим родным всё сообщат, завтра сами напишете им письмо.

— Нет, я не могу, — настаивал Хайнэ. — Я должен сказать ему, прямо сейчас.

— Хорошо, я пошлю к нему слугу, — в голосе Астанико прозвучало заметное нетерпение.

— Вы не понимаете! Он сказал, что будет ждать меня, значит, будет ждать до последнего, сколько бы слуг вы к нему ни посылали, будет ждать до утра.

— В таком случае он промокнет ночью под проливным дождём, и поделом ему будет за это глупое упрямство! Ни ума, ни приличий у вашего брата! — вскричал Астанико, окончательно выходя из себя. — Идите обратно, вы что, не поняли?

— Не говорите так о нём! — воскликнул Хайнэ, растерянный и возмущённый его напором. — И прекратите разговаривать со мной таким тоном!

Астанико отступил на шаг назад; лицо его, раскрасневшееся от злобы, стало медленно белеть, приобретая привычный болезненно-бледный оттенок.

— Прошу меня извинить, — нехотя сказал он. — Дело, я скажу вам, вот в чём… Моя мать была весьма решительной, я бы даже сказал, резкой натурой, и мне, по всей видимости, достался её характер. По крайней мере, отчасти. Так что иногда я забываюсь и становлюсь, гм, чересчур властным. Видимо, поэтому у меня до сих пор нет жены и, наверное, никогда не будет. — Он рассмеялся, всё ещё несколько напряжённо, и развёл руками. — Редкая женщина потерпит мужчину, который будет указывать ей, как поступать. Впрочем, я не оставляю надежды, что рано или поздно приятная моему сердцу особа…

Он осёкся и посмотрел куда-то вдаль.

Хайнэ молчал, не зная, как на всё это реагировать.

— Ах, Хайнэ, Хайнэ, что же мне с вами делать, — в конце концов, задумчиво произнёс Главный Астролог, постучав костяшками пальцев по ограждению. — Для того, чтобы покинуть пределы дворца, нужно специальное разрешение. Никто не подпишет его вам в столь поздний час.

— А как же остальные гости?! Ведь никто из них не останется здесь до утра!

— Гости — это гости, — чуть снисходительно пояснил Астанико. — А вы теперь живёте во дворце.

«И что же, это значит, что отныне я заперт здесь, как в клетке?» — поражённо  подумал Хайнэ, обводя взглядом окрестности.

Дворцовый сад, простиравшийся под его ногами и занимавший площадь в по меньшей мере полторы провинции Арне, утопал в голубовато-золотистых огнях фонарей.

— Во всём есть свои плюсы и минусы, — сказал Главный Астролог, как будто угадав его мысли. — Поверьте мне, Хайнэ, плюсов больше.

Хайнэ подумал о Марик и Онхонто.

Потом о Хатори.

— Ладно, пойдёмте. Я помогу вам увидеться с братом, — внезапно решился Астанико. — Только помните, что для меня это большой риск, так что никому ни слова.

Хайнэ судорожно кивнул, вцепившись ему в локоть.

Они пересекли балкон, прошли через крытую галерею и спустились вниз по какой-то длинной, неосвещённой лестнице.

— Передай господину, который ждёт у Великих Ворот, чтобы шёл к южной части стены, туда, где он увидит статую женщины с головой птицы, — сказал Астанико, подозвав к себе мальчика-слугу. — Пусть вложит ей в пасть вот этот камень, а после спускается по открывшейся лестнице. Такой господин… с ярко-рыжими волосами. Ты легко узнаешь его.

В голосе его прозвучала сдержанная неприязнь.

— Актёр? — осведомился мальчишка со знанием дела.

— Нет, — раздражённо ответил Астанико. — Что за глупые вопросы? Иди и делай, что тебе говорят!

Он потащил Хайнэ по аллее, уходящей в темноту.

Какими-то кружными путями он провёл его в один из внутренних дворов;  ещё несколько раз пришлось спуститься по лестнице, а потом скрипнула железная дверь, лязгнули засовы, провернулся в замке ключ — один раз, два, три.

Хайнэ вздрогнул, озираясь, и обнаружил себя на небольшом пятачке земли, окружённом со всем сторон глухими кирпичным стенами.

Где-то очень-очень высоко над головой поблескивала крыша одного из высоких, многоэтажных павильонов, больше похожего на башню; ещё выше разливалось иссиня-чёрное, беззвёздное в этот день небо.

Хайнэ смотрел в него с каким-то безотчётным тревожным чувством.

— Когда глядишь с большой высоты в пропасть, кружится голова. Но я  первый раз сталкиваюсь с тем, что такое чувство можно испытать, глядя на небо снизу вверх, — признался он.

Астанико как-то неприятно засмеялся.

— Знаете, что это за место, Хайнэ? Видите вон ту башню высоко вверху? В давние времена с неё сбрасывали преступников и неугодных — это называлось Казнь Ветра. А тайный ход, который я подсказал вашему брату, был придуман для тех, кому не терпелось забрать тела своих возлюбленных или родичей, и кто был готов заплатить за это немаленькую сумму.

Хайнэ на мгновение онемел.

— Казнь Ветра? — переспросил он, когда вновь обрёл дар речи.

— Ну да. Понимаете, Хайнэ, убивать тоже нужно с умом. Это сейчас всех казнят как ни попадя, но это неправильно. Наша жизнь определена стихиями, и смерть должна быть определена ими тоже.

— То есть, если моя стихия Вода, то я должен быть казнён через утопление? — уточнил Хайнэ недоверчиво.

— Как раз наоборот, — усмехнулся Главный Астролог. — Даёт жизнь одна стихия, убивает — противоположная ей. Идеальная казнь для вас — сожжение заживо.

Хайнэ отшатнулся.

Перед глазами его снова замаячил призрак воспоминания, самого ужасного в жизни.

— Нет, — не помня себя, прошептал он. — Нет, только не это.

— О, не стоит так переживать, для меня всё обстоит точно так же, — заявил Астанико. — Я родился во втором месяце Воды, под созвездием Убийцы… И по мне так уж лучше огонь, чем быть, к примеру, закопанным в землю и медленно умирать в течение недели. А вот утопление подойдёт для вашего брата, — внезапно добавил он, и глаза его сверкнули. — Так что если вы оба станете государственными преступниками, то казнить вас будут по-разному, вас в огне, его в воде, как подобает. Уж я-то об этом позабочусь.

Хайнэ нащупал рукой стену и медленно отступил на шаг назад.

— Шутка, — добавил Главный Астролог и рассмеялся.