Венеция.net - Можене Тьерри. Страница 20

Войска Бонапарта вошли в город. Военные корабли французов легко завладели портом, на берег высадилось великое множество пехотинцев и конницы. Никогда еще Венеция не слышала столь громкого цоканья конских копыт по мостовым. Те венецианцы, что еще отваживались выходить из своих домов, были вынуждены поспешно укрываться от всадников, внезапно появлявшихся то тут, то там. Самые богатые дворцы, чьи хозяева поначалу тщетно пытались забаррикадироваться, подверглись такому разграблению, которого город не знал за всю свою историю.

Перво-наперво громили и опустошали кладовые на нижних этажах. Захватчики, образовав цепочку, выносили мешки с зерном и пряностями, бочки с вином, грузили все это на лодки и доставляли на свои корабли. Покончив с кладовыми, солдаты устремлялись на этажи, где были покои богатых горожан, и уносили оттуда монеты, украшения, серебряную посуду, предметы искусства, после чего добирались до последнего этажа, где располагались кухни, и утоляли голод. В лучшем положении оказались те граждане, кому удалось бежать, бросив все свое имущество и предоставив французской армии возможность вычистить их лавки, спать на их кроватях, пить их вино. Те же, кто остался, попали в руки французов: если горожане пытались сопротивляться, их тут же сбивали с ног, осыпали ударами, сбрасывали в каналы. За несколько часов солдаты проникли повсюду. Ни один дом, ни одна церковь, ни одна лавка, какое бы скудное имущество там ни находилось, не избежала разграбления. На Большом канале лодки торговцев, груженные мебелью и съестными припасами, которые французы не пожелали взять, были подожжены и пущены по воде. Так они и полыхали, словно плавучие костры, пока не затонули.

В порту французы завладели «Буцентавром», символизировавшим господство Венеции на Средиземном море. Они разграбили богатое корабельное имущество, отбили массивные золотые украшения; то, что не взяли, выбросили за борт. Потом ударами топора вспороли обшивку и пустили на дно последнее напоминание о славном прошлом Венеции.

Молодого генерала Бонапарта мало интересовали каналы и дворцы. Он устремился прямиком на площадь Сан-Марко и, неспешно объехав ее верхом, приблизился к базилике.

Скрываясь в аркадах, трое мужчин издали наблюдали, как французский генерал отдавал приказания. Все трое были богато одеты. Без сомнения, это патриции. Они стояли не двигаясь, сжав кулаки под полами черных плащей. Их лица выдавали еле сдерживаемый гнев, который вызывали у них захватчики и высшие сановники, без боя сдавшие славную Венецию. Увидев, что Бонапарт спешился и в сопровождении своих людей направился в собор, один из троих прошептал:

— Все пропало, большая часть сокровищ покинет Венецию.

Спустя некоторое время французский генерал вышел из собора, его люди несли картины и ларцы; Бонапарт бросил взгляд на крышу здания и тотчас отдал новый приказ. Трое мужчин видели, как к собору подкатили повозки, доверху груженные досками. Еще прежде чем прозвучали распоряжения и из рук в руки стали передаваться инструменты, трое разгадали намерения Бонапарта.

— Французский генерал ничего нам не оставит, — сказал один из них, — заберет даже эту бронзовую квадригу, символ свободной Венеции.

Действительно, через несколько часов перед базиликой Сан-Марко соорудили помост, квадригу прикрепили к кронштейну, и коней в богатой сбруе одного за другим спустили на землю. Затем помост разобрали, а доски пустили на изготовление четырех прочных телег, в которые впрягли коней из плоти и крови; с большим трудом они потащили своих бронзовых предков, некогда вывезенных из Константинополя.

— Соберемся сегодня вечером, надо принять меры, пока не поздно, — сказал один их троих, глядя, как бронзовые кони удаляются в сторону порта, где стояли французские боевые корабли.

— Да, сегодня же вечером, — услышал он в ответ. — Сейчас больше чем когда бы то ни было Венеция нуждается в Ордене миссионеров льва, чтобы сохранить свое последнее и самое ценное сокровище.

20

Целый день наполеоновская армия жгла и грабила Венецию. С наступлением ночи, когда веселье пирующей солдатни еще было в самом разгаре, какие-то люди стали по одному стекаться в Скуолу Сан-Рокко. Они входили во дворец и, чтобы не привлекать внимание французов, не зажигая свечей, шли через Верхний зал прямиком в Зал Альберго. Войдя туда, они бросали взгляд на овальный плафон «Святой Рох во Славе», словно желая убедиться, что он, как и прежде, на своем месте.

Зал освещался лишь слабым светом луны, проникающим через сдвоенные окна. Когда все были в сборе, один из присутствующих сказал:

— Этой ночью, в момент, когда Венецианская республика переживает неимоверные трудности, настало время нам подвести итог нашей деятельности. Были ли мы верны духу и установлениям Ордена миссионеров льва, как завещали нам его основатели, вернувшись из Четвертого крестового похода? Мы собрались в эти трагические для нашего города часы, чтобы дать ответ на этот вопрос и поразмыслить о том, как жить дальше нашему ордену, да пребудет он в веках.

— И мы еще задаемся вопросом, провалили мы нашу миссию или нет? — удивился человек, в чьем голосе слышалась глубокая досада. — Да как мы можем сомневаться в собственном крахе, когда чужеземная армия грабит наши богатства? Орден миссионеров льва был основан в 1203 году людьми, чья любовь к Богу и боевой дух позволили Венеции стать самым богатым и могущественным городом в мире. Единственным желанием этих людей было защищать сокровище, привезенное из Константинополя, одновременно защищая свой город от безбожия и политической слабости. Вот та миссия, которую мы наследовали. Что касается верности Богу, судите сами: в течение всего этого столетия, которое уже близится к концу, венецианская аристократия только и делала, что расточала свое богатство, стремясь превратить наш город в столицу азартных игр и всяческих развлечений для всей Европы. Оглянитесь вокруг: религиозное искусство превратилось в искусство чувственное, религиозные процессии уступили место карнавалу и распутству. А наши военные и политические силы просто иссякли.

— Нет, неправда, не надо говорить о крахе! — возразил кто-то. — Разумеется, этот день для всех нас траурный. Республики больше нет, но ведь Орден миссионеров льва по-прежнему существует. Чужеземная армия в этот самый момент увозит большую часть добытого в Четвертом крестовом походе, однако вспомните, что основатели ордена, уже тогда предчувствовавшие, что республика, руководимая дожами, будет слаба, сумели сохранить самые ценные свои сокровища — три гвоздя с Креста, и они находятся у нас. В этом мы остались верны нашей миссии. Ревностно охраняя нашу тайну, мы смогли сберечь наше самое большое богатство. Вот почему мы ни в коем случае не должны говорить о провале нашего дела.