Кадетки - Чиркова Вера Андреевна. Страница 34

Последнюю пару часов она просто мечтала хоть немного посидеть, но не смела даже заикнуться об этом после того, как поспорила с разбойником. Однако не могла не задумываться, куда и почему они так спешат, ведь похитители уже не смогут их найти и можно идти не так быстро. А в самую жару сделать привал хотя бы на час или два.

Несколько минут после ухода Рада она сидела смирно, лишь развязав пояс и спустив с плеч плотный плащ. Потом не выдержала, чуть подвинулась к висевшим за пределами ее маленького укрытия ветвям и осторожно сорвала несколько яблочек. Они оказались твердыми, горьковатыми и чуть вяжущими на вкус, но закончились почему-то очень быстро. Второй раз Тэри действовала осмотрительнее, боясь больше не чужаков, неоткуда им тут взяться, а возвращения разбойника.

Сначала сняла плащ и подвинулась к границе своего укрытия, потом несколько минут бдительно прислушивалась и даже принюхивалась, втайне завидуя слуху и обонянию оборотня. И только убедившись, что вокруг властвует тишина, нарушаемая лишь стрекотанием каких-то насекомых, очень быстро оборвала яблочки с самой нижней ветви и вернулась на место.

Она повторяла свои вылазки еще пару раз, а разбойник все не возвращался. Часа через два, когда раскаленный шар светила прочно завис в центре небосвода, кадетка, мучаясь сомнениями и угрызениями совести, потихоньку выбралась из укрытия и, бдительно поглядывая по сторонам, прогулялась до густых зарослей камыша. Вернувшись, Тэри, прежде чем нырнуть под ветки, снова нарвала яблочек, хотя голод немного приутих. Зато их можно было взять с собой, на случай, если разбойник не сможет никого поймать.

Она ссыпала яблоки в карман расстеленного плаща, прилегла, накрыв ноги полой, и некоторое время добросовестно вслушивалась, не возвращается ли Рад, хотя точно знала, насколько неслышно ступают его мягкие лапы.

А потом заснула, и сама не заметив когда.

Очнулась маркиза от духоты и не сразу поняла, где она и что произошло. Встревоженно вскинулась, стягивая на груди распахнувшуюся рубаху, стукнулась головой о склон и проснулась окончательно. Рядом, отгораживая ее от выхода своим телом, ничком лежал на расстеленном камзоле разбойник, и одет он был очень скудно. Обрезанные выше колен штаны, намотанные на правую ногу обрывки нижней рубахи, цепочки амулетов на шее и пара кинжалов на стягивающем тонкий торс поясе — вот и весь наряд.

— Проснулась? — спросил мужчина хрипло, не поднимая головы. — Тогда уходим.

— Куда? — сорвался с губ кадетки вопрос, и она замерла, гадая, станет он ей что-либо объяснять или по обыкновению едко усмехнется.

— Подальше от селения, — нехотя ответил советник. — Придется прятаться, пока нас не найдут маги.

— А почему… — начала говорить Тэри и смолкла.

Не все ли ей равно почему? Она уже успела сообразить, пока ждала разбойника, сколько бед поджидает в любом селении полуголую девушку, не имеющую ни амулетов, ни документов, ни косы. Никто не поверит, что ты дочь знатного рода, и никто не заступится, особенно в глухой провинции.

— Это не Идрийс, — вздохнув, тихо сообщил разбойник, — это Торем. Самая глухая его часть, Хинсарские долины. Здесь живут полудикие племена и прячутся изгои и преступники. Между долинами и остальным Торемом лежит Хинсарская пустыня, и летом она считается непроходимой из-за постоянных суховеев и отсутствия воды. Я мог бы попытаться, но где-то подцепил подлое заклятие. Поэтому мы уйдем как можно дальше к западному побережью и будем ждать. Сначала вернемся к речке, напьемся, поедим и наберем воды… Я обокрал местных жителей.

— Как «обокрал»? — охнула ошеломленная маркиза.

До этого момента она считала, что граф никогда не опустится до такого поступка.

— Ну вы же зовете меня разбойником, — ухмыльнулся он, — вот и решил не разочаровывать ожиданий.

— А они тебя не выследят? — побледнела Тэри, разом припомнив все слышанное про разбойников и их поимку.

— Нет, — буркнул оборотень, скосил на нее взгляд и досадливо нахмурился, рассмотрев расстроенно прикушенную губу. — Я увел след в противоположную сторону. Идем.

Едва советник погрузился во вскипевший вокруг него белый туман, Тэри поспешила отвернуться к стенке и позволила себе посмотреть на оборотня только после того, как ехидно фыркнул белый зверь.

Меньше чем через полчаса они снова торопливо шагали по бездорожью, обходя каменные завалы и овражки. На этот раз путь их лежал на запад, и заходящее, но по-прежнему жаркое солнце светило прямо в лицо. Тэрлине пришлось даже приделать на голову лопух и привязать его очередной полоской многострадального плаща, иначе начинали слезиться глаза.

Идти было нелегко, после вчерашних приключений и утреннего перехода девушка чувствовала себя разбитой и усталой, болели синяки и ныла спина, но самое главное, было невыносимо жарко. Изрезать плащ, чтобы сделать из него подобие юбки, кадетка не решалась, ночью он служил ей и постелью, и одеялом. А нести неудобную одежду в узелке, куда они сложили остатки еды, и идти полуголой она не желала категорически.

Белый зверь спокойно шел впереди, словно не замечая ее мучений, но едва они добрели до чахлой рощицы и оказались в тени деревьев, сбросил кокон и сурово заявил:

— Тэри, я считал тебя умнее. Как ты думаешь, кому ты делаешь хуже, упорно кутаясь в эту тряпку?

— Себе, — огрызнулась кадетка, старательно пряча взгляд от лежащего на сухой траве наставника.

— Ну это несомненно. Но еще ты делаешь хуже мне. Если ты упадешь в обморок, то тащить тебя придется мне, и двигаться мы будем намного медленнее. А нам нужно засветло уйти вон к тем скалам, там легче найти воду и какую-нибудь дичь.

— Я не могу.

— Ну да, ты же знатная чувствительная девица. А я просто оборотень, и мне можно ходить в таком виде.

— Ты ходишь в шкуре! А она красивая, белая… пушистая…

— Тэрлина Дарве Ульгер! О чем ты говоришь? У меня нет шкуры! Нет клыков и когтей, все это только щит! Возможно, она и мягкая… но я-то не почувствую, если меня погладят. Кокон — для того, чтобы не пропустить удары врагов, мечей, кинжалов, стрел. И некоторые заклинания. А я как был человеком, так им и остаюсь. Вот твой брат Карл, когда прикрывает голову щитом, не становится ведь его ручкой?

— Ты меня нарочно сейчас запутываешь. Я говорю о том, что не хочу, чтобы меня увидели.

— Кто?!

— Все равно кто. Хоть ты, хоть другие.

— И что особенного углядят эти самые другие, если ты снимешь плащ? — живо заинтересовался разбойник. — И где тут вообще другие? А я иду впереди, проверяю, нет ли поблизости зверей или хинсарских кочевников, и на тебя не смотрю. А если и оглянусь… поразить меня тебе не удастся. Насмотрелся вчера, пока ты пробиралась по той скале, а я шел следом по другому берегу. Теперь как честный человек должен буду на тебе жениться.

— Избави меня боги от таких благородных подачек, — оскорбленно рявкнула красная, как мак, кадетка. — Найду как-нибудь мужчину, который женится на мне не по долгу.

— Ну раз тебя не устраивает мое предложение… — почти разочарованно пробормотал наставник и начал окутываться туманом.

А обернувшись в зверя, подхватил в зубы узелок и направился прочь. Сердито сопя, Тэри смотрела вслед разбойнику, пока он не скрылся за деревьями, потом стянула плащ, свернула в узел и побрела следом, наслаждаясь обдувающим ее ветерком.

Оборотень ждал ее на широкой прогалине, хранившей следы давнего пожара. Стоял, повернув морду в ту сторону, куда намеревался добраться, и так и не повернулся, когда Тэрлина подошла вплотную. Просто снова двинулся вперед, приноравливаясь к ее шагам.

И маркиза, хотя и обижалась на разбойника за недавнее бестактное обращение, в глубине души была благодарна, что он не стал ее уговаривать. Тогда она нипочем бы не сдалась и, разумеется, свалилась где-нибудь от солнечного удара. И ей очень повезло бы, если это произошло не на каменных завалах или на крутом склоне оврага.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Про тревоги и открытия герцога Лаверно, королевы, кадеток и прочих обитателей Беленгора

— Бетрисса, может, мне уйти? Ты устала, а Олифания говорила что-то про утро.