Хранитель. Первая война (СИ) - "Алекс Лекс". Страница 17

— Добровольно, да…я это знаю, — верховный маг вздохнул тяжело и прерывисто. — Хотя…я все же не особо верю во все это. Слишком много веков минуло. Никого уже не осталось, кто бы помнил ушедших властителей, а их слов и пророчеств тем более.

— Помнят Высшие эльфы. Их правители знают об этом, — тихо произнес Иллигеас. — Мне нечем доказать, кто я, но я смогу доказать, кто моя ученица, если она пожелает учиться.

— Да… — осторожно вмешался в разговор Хардарра. — Мы уже наслышаны о ее брате. К сожалению, Эллардис не показывает его. Но слухи доносят многое. Если оно, правда, как ты мог его отдать? Ведь это…

— Я тут не властен, — ответил Иллигеас. — Над ними никто не властен, только их собственная воля. Мои слова может подтвердить сила. На церемонии она излилась и была истинной. Каждый из вас может это подтвердить.

— Выходец из Высшего Мира, — неожиданно обратился к нему Эодар. — Я знаю, что такое истинная сила. Только могли ли ушедшие драконы оставить потомков? Что если, ты ошибся?

— Если я ошибся, я уйду вместе с этим миром, — сказал Иллигеас. — Но я не ошибся. Я ждал, ждали и вы. Только учеников теперь двое, и они по разные стороны.

— Ты знаешь, что Эллардис подала прошение о разрешении посещать крыло Боевых магов? Хочет устроить своего ученика в их Орден, — сказал Эодар, несколько устало садясь в свое кресло.

Глаза Иллигеаса будто бы потускнели. Их лиловый цвет поугас. Он сплел пальцы и только тут заметил едва видный стол под иллюзией корней и веток. На нем лежала бумага, исписанная тонким женским подчерком. Рядом стояла золотая чернильница с белым пером. Эодар смотрел на Иллигеаса с вопросом. Он еще не ставил свою подпись и печать, выжидая ответа.

— Я против, — высказался Хардарра. — Прости, Кеордиум. Я знаю, это честь для твоего Ордена…

— Не стоит, — остановил его тот. — Я сам не одобряю это. Но есть еще Архимаг. Его власть решает, а не только наша.

— Подпиши прошение, — сказал Иллигеас. — Если мой ученик придет ко мне, я тоже обращусь за бумагой. Они хоть и брат с сестрой, но способности у них разные. Я это чую.

— Среди боевых магов никогда не было женщин, — засомневался Эодар. — даже Эллардис не прошла туда. Там требуется сила и выносливость. Нужно знать оружие, владеть им…и еще участие в игрищах, для боевых магов считается обязательным. Тут не стоит рассчитывать на удачу. Архимаг ужесточил правила, да и сами игрища теперь не те…что, когда-то были…

— Он слишком во многое вмешивается! — наконец, заговорил Эдориус. — Его всадники, его люди! Он везде сует нос! В его Академии за последние годы сгинуло слишком молодых магов! Без вести! Он рыщет, как голодный зверь! И до сих пор, никто о нем, ничего не знает!

— Его личина темна, — Иллигеас сделал успокаивающий жест. — Вы должны знать, что приходит в пустующий мир. Я уже говорил об этом.

— Тогда надо дать бой! — вспыхнул Хардарра, ударив огромным кулаком по подлокотнику своего кресла. — Свергнуть Архимага, раз она сама тьма!

— Рано, — спокойно сказал Иллигеас. — И на него найдется свой враг. Архимаг — это иная магия, иные силы и законы. Иное зло. Создатели хранят свои миры от него, хранят, если и мир, хранит их.

— Ты же сам из высших, не уж то тебе не под силу? — не успокаивался арт.

— Нет! — Иллигеас вскочил с кресла. В его памяти пронеслись многие картины, которые он не мог объяснить здесь. — Моя раса не имеет такой силы. Я могу только помочь. Не более. Зло, что просачивается в брошенные миры, это иная грань даже для Высшего Мира. Оно изначально и истинно, как и Высший Мир. Оно было до него. А для борьбы с ним нужен другой воин.

— Я знаю это предание об истинном свете и тьме, — перебил его Эодар. — Это было до Начала Времен и это записано в трактатах. Они хранятся здесь, и каждый из глав читал их. Значит, ты полагаешься на свою ученицу?

— Да, — кивнул Иллигеас. — На свою ученицу. Разное может случиться. Я еще не до конца разобрался в ее брате… Но свою ученицу я выбрал и буду учить ее.

— Пусть твое первое впечатление не окажется обманом, — сказал Эодар. — Я подпишу бумагу Эллардис. Надеюсь, Иллигеас, скоро и твоя последует?

— Последует, — ответил он.

— Что ж, — вздохнул Хардарра. — Наши посохи светились на церемонии. Если это верный знак, что твоя ученица сильный маг. Возможно, она познает всю нашу магию, а может, если это правда что ты говорил, о белых и темных драконах, может она покажет нам иную магию. Если она дракон.

— Для начала, она должна прийти на занятие, — сказал Иллигеас. — Мне пора идти.

— Иди, — отпустил его Эодар.

Когда закрылась дверь, встали и главы Орденов.

— И нам пора, — сказал Хардарра. — Оправдались бы ожидания и не оказались бы они пустым звоном…

Эодар остался один, и сменил иллюзию на привычный кабинет. Его чутье нащупало нечто тревожное, далеко отсюда. Безликие черноплащники с недавнего времени кружили на всех землях, и Этиль Арад становился им все более интересен. В город их не пускала стража, но она могла сдержать их только на время. Рано или поздно, их придется пустить, и Эодар понимал это. Изменился сам мир, будто отравили его, и эта капля яда ползла, забирая все новые территории. Знал это и Иллигеас.

Войдя в свой пустой кабинет, он бросил плащ на стул и широко распахнул окна. Ворвавшийся ветер зашелестел тонкими шторами, и Иллигеас вдохнул его прохладный поток. Вдруг, дверь в его кабинет отворилась. Эти шаги он не услышал заранее и даже не почувствовал. На пороге стояла Тира. Закрыв за собой дверь, она встала, скрестив на груди руки.

— Ты говорил, у меня есть способности. Я хочу, чтобы ты учил меня, — сказала она. — Если ты, конечно, не отказываешься от своих прежних слов…

Ее осанка скорее выдавала воина, нежели будущего мага. Не было в ней и женской мягкости. Иллигеас увидел твердость. Таким же твердым оказалось ее сознание. Настоящий кристалл, способный резать мысли. Тира не прятал свой взор, но проникнуть за него, Иллигеас не смог.

— Я не отказываюсь от своих слов, — сказал он. — Только обучение не будет легким. Ты готова к этому?

— Да, — тут же ответила Тира. — Я хочу знать, кто я и кто мой брат, если уж тут, так много о нас все говорят.

Кабинет изменился в раз. Исчезли окна, сменилась мебель. Воздух стал немного душным, под ногами расстелились мягкие ковры, а посреди всего этого возник огромный низкий стол из камня, заваленный различными картами. С этого началось обучение.

Иллигеас не спешил с магией, начав с истоков. Картография стала важным предметом, потому что ее наставник смотрел далеко вперед, гораздо дальше пределов этого мира. Картой являлся и сам стол, а Иллигеас оказался хорошим рассказчиком. Карты появлялись прямо в воздухе. Он складывал их из пылинок, в точности повторяя все мелкие детали и подробности чужого ландшафта. Мир оказался намного больше, чем Тира могла себе представить. Ей открывались другие континенты, и даже другие миры. К своему удивлению, она быстро выучила их наизусть. Так, за картами прошли дни, пока первые не закончились.

— Ты не все мне показал, — укорила Тира своего наставника. — Я ведь вижу истину, и тут не все карты.

— Ты читаешь мысли? — спросил тот, приблизив свое лицо к ней.

Пламя свечей отражалось в его лиловых глазах, играя их цветом. Тира мотнула головой.

— Нет, я не умею этого делать. Я просто знаю, что это не все карты, — сказала она.

— Хорошо… И что же подсказывает тебе твое чутье? — Иллигеас встал из-за стола, и заложив руки за спину, стал прогуливаться по кабинету.

Звук его шагов тонул в ворсе ковра. Тира их почти не слышала, обратившись внутрь себя.

— Чувствую, что есть другие земли и, что твоя родина не здесь, — чуть погодя, ответила она.

— Верно, — кивнул Иллигеас. — Это называется памятью крови. Твоя кровь помнит все, что знали твои предки, твои родители и твой род…

— Разве? Ты ошибаешься. Наш…отец… — Тира запнулась, но продолжила. — Наш отец не был путешественником.