Опущенная - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 13
— Если ты едешь со мной, пусть эта гнида живет. Если нет… Считаю до трех… Жоголь!
Настя увидела, как громила приставляет ствол пистолета к голове Жени.
— Да!
— Смотри, если попробуешь соскочить, козла твоего грохнут, как последнюю падлу!
— Я согласна.
Настю заколотило от ужаса. Хорошо, если у Сластика найдется средство от омерзения, которое он вызывал. Она примет дозу, и ей станет легче… А если не будет ничего? Если ей придется отрабатывать Женин долг наживую? Она же с ума сойдет от отвращения… А если ее будут держать где-нибудь в холодном подвале. Посадят на цепь, как собаку…
— Тогда поехали.
Сластик взял Настю под руку, вывел ее из дома, на улице к ним подъехала черная «Волга». Он открыл дверь, показал ей на заднее сиденье, подсел к ней сам:
— Как там в песне, «девчонки любят марафет»…
Он вдруг стал расстегивать ширинку. От страха
Настя закрыла глаза. Сейчас эта мразь схватит ее рукой за шею, наклонит к себе…
— Эй! — Сластик взял ее пальцами за щеки, повернул к себе лицом.
Настя успела заметить, что ширинка у него застегнута.
— А чего не побежала? — спросил он, глядя ей в глаза.
— Куда?
— Дверь открыта.
— А Женя?
— Правильно соображаешь… Касыга!
Водитель, лохматый мужик с выпирающей нижней челюстью кивнул, и машина тронулась с места.
— Значит, марафет любишь?
— Да нет, — мотнула головой Настя.
— И что, закидываться не станешь?
— Ну, если есть…
Она не могла признаться себе в том, что наркоманка. Да и не так уж тянуло ее на это дело. Очень хотелось — до мелкого дрожания в пальцах. Но ломки как таковой не было. И не похожа она была на того торчка, который этим летом попался им по дороге к морю.
— Есть-то оно есть… А отец узнает, меня сдашь, да?
— Нет, не сдам.
— Я ведь и тебя тогда грохну, и Женю твоего…
— Я понимаю.
— А как с отцом объясняться будешь? Я ведь на неделю тебя похищаю…
— Ну, не знаю…
— Ничего ты не знаешь… — скривился Сластик. — Скажешь отцу, что тебя реально похитили. А кто, не скажешь… Ты меня поняла?
Настя кивнула. Она все понимала. Но ей бы сначала через эту страшную неделю пройти, а там уж она что-нибудь придумает. Лишь бы домой вернули. Да и с марафетом надо бы вопрос решить.
— Смотри, я ведь и твоего папашку грохнуть могу, — сказал Сластик.
— Не надо.
— А тебя могу трахнуть.
Настя промолчала. Для этого ее куда-то и везли. И она уже фактически согласилась на унижение.
— Ты не бойся, тебе понравится.
Сластик просунул руку между ее коленками. Настя инстинктивно сжала ноги, но тут перед ее глазами качнулась ампула с заветным лекарством. Ноги разжались сами по себе. Но стоило Сластику протолкнуть руку вверх по бедрам, Настя снова сжала их. И мотнула головой. Нет уж, сначала укол, а потом уже все остальное…
Походка у Олеси — это нечто. Если приделать к ее заднице крылья и хорошенько разогнать — взлетит как миленькая. Впрочем, она и сама по себе неплохо разогналась, Сева едва поспевал за ней. Но поспел. И увидел мужчину, который ждал ее возле своей машины. И это был Женя.
Она поцеловала его с ходу — в щеку. Он ответил ей тем же, но так вяло, как будто делал одолжение. А Сева продолжал идти, не собираясь останавливаться.
Женя увидел его, напрягся, нахмурился. Олеся уловила перемену в его настроении, обернулась, навела на Севу взгляд, испуганно дернулась. И вид у нее был как у жены, которую муж застукал в объятиях любовника.
Только какая она ему жена? Ну пожалел он эту дрянь, забрался к ней в койку. И сдуру признался во всем Насте. Несколько ночей подряд они провели вместе, потом Олеся куда-то исчезла. А когда вернулась, как ни в чем не бывало запрыгнула к нему в постель. Потом остыла, стала его избегать, а сейчас вот он застукал ее вместе с Женей. И непонятно, чего она это так испугалась? Неужели Олеся всерьез считает себя его подружкой? Или даже невестой.
— А чего ты шуганулась? — язвительно спросил Сева. — Я тут чисто мимо проходил…
— Ну, давай, вали! — Женя повел головой в сторону вещевого рынка, с тыльной стороны которого они находились.
— А это мне решать, куда и как идти! — набычился Сева.
Женя показал себя неплохим бойцом, но раз уж дело идет к драке, он готов набить ему морду снова.
— Сева, я тоже мимо проходила, — зачастила Олеся.
Она подошла к нему, взяла его под руку.
— Не оправдывайся перед этим, — пренебрежительно глянул на нее Женя.
— А в глаз?
— Настя с тобой? — спросил вдруг Женя.
— Настя?! Со мной?! — Сева посмотрел на него, перевел взгляд на Олесю.
Что это за маневры такие? Перевод стрелок с одних путей на другие? И это ради того, чтобы вернуть Олесю? Или на уме у Жени что-то другое.
— Ее уже два дня нет.
— И на занятиях нет… — в раздумье проговорила Олеся. И резко, с подозрением глянула на Севу: — Она что, с тобой?
— Чего вы мне тут муть на баламуть наводите? — нахмурился Сева.
Он, конечно, заметил, что Насти уже второй день нет в университете. Но ведь она пропадала и раньше. Что-то с ней не то происходит, ощущение такое, будто она с катушек съехала. И куда только делась серьезность и степенность примерной студентки? Порою в поведении Насти явно проглядывалась прожженная профурсетка. И во всем этом Сева винил козла, который стоял перед ним.
— Ну нет и нет, — пожал плечами Женя.
И, как-то странно глянув на Олесю, повернулся к ним спиной. И не прощаясь, направился к своей машине. Олеся растерянно хлопала глазами ему вслед. А когда он уехал, она с досадой глянула на Севу. Она должна была сейчас быть с Женей, но почему-то осталась с ним. Действительно, почему?
— И почему ты не уехала?
— Так я просто мимо проходила.
Олеся, казалось, разрывалась на две части. Одной половиной она тянулась к Жене, а другой — тяготела к Севе. Но лучше бы она сейчас каталась с Женей. Именно так она думала, потому и во взгляде сквозила досада.
— Я тебя не держу. Догоняй! — Он кивком показал в сторону, в которой скрылась вишневая «девятка».
— Э-э… Да я не должна с ним…
— Где Настя? — Сева внимательно смотрел на Олесю.
Странная ситуация. Козе понятно, что Олеся шла на свидание с Женей. Но почему же она сама все переиграла? А сделала она это потому, что так нужно было Жене. Такое вот впечатление сложилось у Севы. Отсюда и подозрения…
— Я откуда знаю?
— Но ты же знаешь, что ее в универе нет.
— Я знаю? — задумалась Олеся.
— Знаешь.
— Нуда, знаю…
— Откуда?
— Ну, заметила…
— А может, Женя сказал?
— Ну, он со мной про эту сволочь… А как еще ее назвать?.. Чем она лучше меня? А все вы на нее — как мухи на говно…
— И все-таки, где Настя?
Само чутье подсказывало Севе, что у Насти большие проблемы и Олеся в курсе. Но ведь не скажет же…
Дом добротный — кирпичный, с обстановкой, как в городских квартирах. А отопление печное. И удобства во дворе. Но во двор Настю не выпускали. Принесли вчера пару ведер воды, поставили таз — мойся. И это после того, как Сластик справил в нее нужду.
Печь небольшая, чтобы в доме было тепло, в ней нужно постоянно поддерживать огонь. Дрова есть, но сгорают они быстро. Не успела Настя забросить одну партию, как уже требуется другая. А на душе тревога. Нервы натянуты как провода, они чешутся, а успокоить их нечем. Вчера Сластик удружил ей с Марфушей и на ночь оставил склянку. До самого утра все было хорошо, а сейчас ей снова нужно разогреться, или эта чесотка в теле доведет ее до истерики.
Дверь открылась, появился Симон, кряжистый мужик с плоским широким носом. Он принес охапку дров, сгрузил их перед печкой. И сальным взглядом прошелся по Насте, которая лежала на кровати. Она уже привыкла к такому его поведению. Видно, что мужику охота, но сказать он об этом вслух боится. Потому как Сластик уроет его, если он позарится на Настю.