Последний Рубеж - Диллард Майкл Дж.. Страница 9

Они были слишком пьяны и слишком увлеченно беседовали, чтобы заметить вошедшую Кейтлин. К тому же их беседа осложнялась непривычным для Кейтлин ритуалом: Представитель Федерации Планет, землянин, то и дело припадал ртом к большой пивной кружке из толстого стекла, похожей, как моментально отметила про себя Кейтлин, на пивную кружку ромулан, а клингон не выпускал из рук увесистый, покрытый пылью графин.

Едва не задохнувшись от резкого, еще более удушливого, чем в салоне, зловония, Кейтлин непроизвольно схватилась рукой за дыхательный фильтр и… не воспользовалась им: этикет для дипломата важнее слов, а перед ней сидели не простые алкоголики, но официальные представители могучих держав.

Прождав минуту-другую, Кейтлин убедилась, что офипиальным представителям нет дела ни до нее, ни до своих обязанностей. Тогда она голосом, способным разбудить мертвого, произнесла:

– Джентльмены, я – Представитель Ромуланской империи Кейтлин Дар. Честь имею.

– Хорошо, хорошо, но не так громко, – вялой рукой отмахнулся от нее землянин, тяжело приподнявшись с кресла. Это расслабленное движение, кажется, отобрало у него последние силы, и он тяжело осел вниз.

«Светловолосый, донельзя худой – да он просто больной», – решила было Кейтлин и тут же осознала свою ошибку, увидев его пустую пивную кружку. Влить в себя столько ромуланского пива и сохранить способность к координации движений способны лишь очень и очень немногие. Среди землян такую исключительную особенность приписывали ныне почти вымершему этносу, известному под именем русского народа. Представитель Федерации Планет хоть и был землянином, но имел такое же отношение к русскому этносу, как сама Кейтлин к своему земному происхождению. Перед ней сидел межгалактический алкоголик, не имеющий ни расовых, ни тем более этнических особенностей.

Резко встряхнув головой, землянин пригладил рукой мягкие, рассыпанные во все стороны волосы и, заискивающе улыбаясь, неуклюжим движением протянул Кейтлин руку. Строго придерживаясь обычая, она ответно протянула свою, сжала ее в крепком рукопожатии, с брезгливостью отметив, что рукопожатие землянина было робкое, замедленное – рукопожатие труса.

– Хорошо, хорошо, – повторил свое приветствие землянин, – наконец-то новый ромуланский представитель прибыл на Нимбус.

Большинство ромулан не заметило бы ничего особенного в акценте землянина, но Кейтлин сразу же узнала в нем британца. И машинально отметила про себя, что ее дед, Лиам О'Мелли, не подал бы руки такому человеку.

– Добро пожаловать в Парадиз Сити, столицу так называемой Планеты Галактического Мира, мисс Дар, – продолжал землянин. Кажется, он приходил в себя. Во всяком случае, взгляд его становился все более осмысленным, а речь – более связной. – Я – Святой Джон Телбот, представитель Федерации здесь, на Нимбусе. И должен сразу же признаться, что никогда не встречал ромуланки по имени Кейтлин.

– Так же, как я не встречала живых святых, – отпарировала Кейтлин с невольной улыбкой и тут же обменялась с клингоном чопорным холодным кивком. Теоретически Ромуланская и Клингонская империя были союзниками на Нимбусе, но это не касалось других территорий и не призывало к обоюдному восхищению.

– Ах, да, – опомнился Телбот от ее реплики, – а это – мой очаровательный компаньон, клингонский консул Коррд.

При этих словах Коррд, пожилой и тучный, слегка оторвал от кресла тяжелую задницу и тут же плюхнулся в обратно. Его узкие глаза пронзили Кейтлин тупой, не прикрытой алкоголем злостью, а чтобы подчеркнуть свое отношение к ромуланке, он захватил своей огромной лапой горло грязного графина, сделал большой глоток и отвратительно громко рыгнул.

– Я предполагаю, что по-клингонски это означает «привет», – хладнокровно произнесла Кейтлин, по достоинству, хоть и с опозданием, оценив иронию трезвеющего Телбота.

А он попытался взять ее за руку с таким подобострастием, что рука ее как бы сама собой с отвращением метнулась в сторону. Сделав вид, что ничего не произошло, Телбот взял на себя роль миротворца:

– Я понимаю, что между вашими народами нет взаимной любви, но вы должны простить ему его выходку. Он вряд ли знаком с ромуланскими правилами хорошего тона, как, собственно говоря, и с земными. Больше того – я боюсь, что он даже не говорит по-английски.

Кейтлин удивленно вскинула брови, но моментально вспомнила, что это была неизменная тактика правительства Клингона: посылать на переговоры представителей, совершенно не подготовленных к языку дипломатов. Владение английским языком, конечно же, не было обязательным условием переговоров, но этикет требовал, и правила хорошего тона обязывали, а здешние условия, как оказывается, еще и навязывали необходимость владения родным языком британцев.

– Я предполагаю, что мы можем обратиться за помощью к универсальному переводчику, хоть это и замедлит ведение переговоров, – попыталась найти выход Кейтлин.

Телбот сделал безнадежный жест рукой – универсальный знак для всего межгалактического мира – и с отчаянием сказал:

– Я боюсь… я боюсь, что у нас нет такого.

– Нет? – воскликнула пораженная Кейтлин.

– Я думаю, – мрачно заговорил Телбот, – что наши всеми уважаемые правительства не хотят инвестировать на Нимбус более необходимого минимума. Я бы даже сказал, они дают намного меньше необходимого минимума. Если вы еще не заметили этого, то вскоре заметите.

Кейтлин пристально посмотрела на Коррда. Тот с подчеркнутым безразличием развалился в кресле, едва вмещавшем его тушу с большим, обвисшим над ремнем животом. Его парадная одежда, украшенная десятком медалей, была испещрена жирными пятнами, лоснилась и готова была лопнуть, распираемая жиром безразмерного тела. Она с отвращением отвела взгляд в сторону, но старый клингонский вояка заметил это и продолжал невозмутимо лакать из поднятого над головой графина.

– Я не говорю по-клингонски, мистер Телбот, – призналась, как пожаловалась, Кейтлин.

– Думаю, у меня это получится, – высказал предположение Телбот, – и сейчас мы попытаемся выяснить это. Садитесь, пожалуйста, мисс Дар, – он указал своей белой, гладкой, несомненно, когда-то ухоженной рукой на свое кресло.

Кейтлин без всякого отвращения заняла насиженное им место в грязном кресле, а Телбот в это время нашел другое, не очень поломанное, и подтащил его к столу. Прежде чем сесть, он попытался ударом кулака выбить из кресла пыль, но закашлялся до слез от густого, едкого поднятого им облака и, безнадежно махнув рукой, сел, не заботясь ни о приличии, ни о чистоте своих брюк. Откашлявшись, он приступил к переговорам:

– Позвольте предложить вам что-нибудь выпить, мисс Дар.

– Нет! – энергично отрезала Кейтлин и как можно вежливее добавила:

– Настало время высказаться.

Телбот согласно кивнул, предоставляя ей первое слово.

– Говоря откровенно, – с горечью произнесла Кейтлин, – я обескуражена тем, что увидела здесь. По наивности я предполагала, что Нимбус – это питомник всего лучшего, что было в распоряжении трех правительств. Такая широко задуманная программа, такие благотворительные цели… А на самом деле здесь свирепствует голод, процветает ужасающая нищета, да просто здесь ведется медленное целенаправленное уничтожение…

– Не надо так высоко забираться, мисс Дар, – прервал ее Телбот. – Так недолго попасть и в бюрократы. А мы с вами пока еще – живые люди. Нашим правительствам нечего было делать, вот они и издали целый комплекс идиотских законов, а теперь спорят о том, как претворить их в жизнь. Претворить непретворимое. Вы что, не знали об этом, мисс Дар, до вашего появления здесь?

– Но вы-то все знаете! Почему же вы двое, вы – представители двух правительств – сидите и пьете, когда вокруг вас творится такое, что…

Она запнулась, подыскивая нужное слово, и Телбот не воспользовался паузой, чтобы оправдаться. Он сидел, низко опустив повинную голову, со страдальческой гримасой на лице – и страдание его было искренним. Увидев это, Кейтлин внезапно почувствовала к нему жалость – легкую, мимолетную. А Коррд неожиданно выпустил из своей глотки длинную, гортанную, лишенную всякой синхронности очередь слов, которая была нацелена в нее, в Кейтлин, и была, по всей видимости, ответом на ее обвинения. Не удостаивая Коррда взглядом, Кейтлин спросила у Телбота: