Нескромное пари - Холланд Джейми. Страница 40
— Как проводишь время за своим столиком? — спросил его Джорди, когда Флин подошел и встал рядом ним.
— Хуже некуда. Со мной рядом сидит свирепая корова, да еще и этот Саймон болтает всем про мою поездку в Италию.
— Ублюдок, — посочувствовал ему Джорди. — Ну, а мы отлично тут проводим время. Лучшей компании и быть не может.
Джорди вдруг понял, что вряд ли Флина это обрадует, а потому поторопился добавить:
— Ну, по крайней мере, твой столик стоит в удачном месте.
— Да, здорово. И почему ты всегда сидишь с приличной компанией? То же самое было и на холостяцкой вечеринке.
— Не знаю. Счастливая случайность, наверное.
— Да, не иначе, — раздраженно брякнул Флин и ушел.
Всю оставшуюся часть обеда Флин проговорил с Саймоном, Софи и Анной, которая оказалась очень вежливой и приветливой, несмотря на то, что у них мало чего было общего. Отец Виктории, сияя улыбкой, говорил, как он счастлив, что у него появился сын и что он сохранил теплые, близкие отношения со своей дочерью и безумно рад видеть, как красива его дочь в день ее свадьбы. Собравшиеся перешептывались: «Слушайте, вы слышите?», а Виктория мило и немного застенчиво улыбалась.
Когда встал Эдди, все заметили, как он взволнован, как трясутся от нервного напряжения его руки. Он церемонно поблагодарил всех собравшихся, как-то неубедительно пошутил и сказал, какая отличная у него жена. Потом настал черед Бомы произнести речь.
— Вот кого я хочу послушать, — сказал Саймон Флину.
— Даже думать не хочу, что он там собирается сказать, — буркнул Флин.
— Согласен, он тот еще придурок.
Флин был с этим на все сто согласен, но при этом ему было немного жаль Бому. Тяжело развеселить двести человек разного возраста, особенно если публичное выступление для тебя в новинку.
Бома легонько постучал по микрофону и заговорил в него:
— Проверка, раз, два.
Потом он посмотрел на собравшихся и ухмыльнулся. Кто-то хихикнул, а Бома прочистил горло и начал:
— Дамы и господа, когда Эдди попросил меня быть его шафером, то я подумал, что вся эта свадьба будет чем-то вроде того, как переспать с королевой Елизаветой. — На секунду он немного отошел от микрофона, выдерживая паузу перед кульминационным моментом своей речи: — Много ответственности, а потому почти никакого удовольствия.
Кто-то из молодых мужчин-гостей на свадьбе рассмеялся, но первые слова речи Бомы произвели эффект разорвавшейся бомбы. Гости старшего возраста выглядели ошеломленными, сбитыми с толку, а Флин от стыда и смущения непроизвольно поднес ко рту руку. Чудовищное начало, но сам Бома, хотя и заметил, что собравшиеся безмолвствуют, нимало не смутившись, продолжил рассказывать истории о том, как однажды в школе Эдди выпороли, когда учитель географии застукал его целующимся в одном из кабинетов с какой-то девушкой; как позже в колледже Эдди организовал «Клуб любителей повеселиться» и однажды наблевал на газон перед домом ректора. По тому, как по ходу монолога Бомы менялся в лице Эдди, было понятно, что он жалел о том, что попросил Бому выступить с речью. Напоследок Бома пошутил что-то насчет размера пениса Эдди и выразил надежду, что в брачную ночь Виктории все же удастся его отыскать. За это он и предложил выпить и сел на место, с довольной улыбкой отложив текст своей речи в сторону. Он был доволен, что груз ответственности, который лежал на нем как на шафере, наконец-то свалился с его плеч. Его щеки горели даже ярче, чем обычно. И, казалось, его совсем не трогает то, что его выступлению никто не аплодировал.
— Старина, если я и соберусь когда-нибудь жениться, — прошептал Джорди Флину, — не смей на моей свадьбе говорить ничего подобного.
— Согласен с тобой, дружище, — ответил Флин, а потом добавил: — Ну, теперь, по крайней мере, мы знаем, почему у него такое прозвище[47].
После обеда официанты унесли столы и начались танцы. Все с нетерпением ждали, когда Эдди, смущенный и растерянный, станцует со своей женой первый вальс. После этого гости старшего возраста мало-помалу начали расходиться, а потому танцевальную площадку быстро заполнили молодые люди. Вскоре Томми и Джессика уже танцевали друг с другом, и Флин, выплясывающий неподалеку, подумал, что, похоже, Томми получит наконец долгожданный приз за свое терпение.
Снаружи шатра зажгли огни. Джорди терпеть не мог танцы и всегда внутренне напрягался, когда его приглашали потанцевать. Он гулял по саду и столкнулся с отцом Виктории. Джорди поблагодарил его за великолепный праздник, который тот устроил, и они завели друг с другом беседу.
— Не желаете? — спросил его мистер Бигл, протягивая ему шестидюймовую превосходно скрученную сигару.
— Хм, да, спасибо, большое спасибо. Просто чудесный вечер.
— Да, лучше и быть не может. Нам повезло, ведь обещали дождь. — Он посмотрел в небо, а потом на Джорди, и сказал: — Извините, но я не запомнил, как ваше имя.
— Джорди. Джорди Хаверс. Я друг Эдди.
— Рад с вами познакомиться. Зовите меня просто Тони. Скажите, достаточно было еды и выпивки? А где же ваш бокал?
Джорди признался, что где-то его оставил.
— Что ж, пойдемте, раздобудем другой, согласны? У меня во рту пересохло.
Итак, Джорди пошел вслед за ним обратно в шатер. Тони раздобыл бутылку вина и два бокала, и они уселись за один из столиков, которые остались в дальнем конце.
— Вы, наверное, очень горды за свою дочь, — предположил Джорди.
— Да, очень. Правда, она выглядит просто великолепно?
Джорди согласился, что действительно невеста выглядит сногсшибательно.
— Свадьба дочери очень волнительное дело для отца, — продолжил Тони. — Вы позже это поймете. Ты помнишь ее еще совсем крохой, смешной малышкой с конским хвостом. Она смотрит на тебя с обожанием, души в тебе не чает, а потом приходит какой-нибудь молодой щеголь и хоп, — резко взмахнул он рукой, — и она уходит с ним, как-то неожиданно повзрослев. Уильям младше, но уверен, что он тоже скоро уйдет из дома. А потому мы снова останемся с женой вдвоем, как раньше, когда мы только-только поженились. Но мы уже не молоды, а потому наша жизнь не так насыщенна, если вы понимаете, о чем я.
Джорди улыбнулся.
— А сколько вам было лет, когда вы поженились? — спросил он, пока Тони затягивался своей гаванской сигарой.
— Мне было двадцать пять, а Маргарет двадцать один. В те годы люди вступали в брак раньше, чем сейчас. А сколько вам лет?
— Вообще-то, двадцать пять. Признаюсь, Эдди и Виктория поженились первыми из наших друзей-одногодок. Так что для меня все в новинку.
— Вот что я скажу вам, — произнес Тони. — Когда Маргарет была в возрасте Виктории, у нее уже было двое детей.
— И вообразить не могу, как это — иметь детей, — признался Джорди. — Я не чувствую, что готов взять на себя такую ответственность.
— Ерунда. Вы бы со всем прекрасно справились. Послушайте, на данный момент я не чувствую, что как-то особенно изменился или повзрослел с тех пор, как мне минуло восемнадцать. Ну ладно, расскажите мне лучше, где вы работаете.
Джорди рассказал.
— Ну, а что будет, если вас продвинут по службе?
— Что вы имеете в виду? — спросил Джорди и понял, что его сигара тлеет, а он затянулся всего раз-другой.
— Когда вас продвинут, вы будете готовы взять на себя больше ответственности, да?
— Да.
— И как вы тогда себя будете чувствовать?
— Не знаю. Просто появится больше дел, проблем, которые надо будет решать, наверное, так.
— Точно, Джорди, точно. Но это только на работе, а когда вы будете возвращаться домой, то будете чувствовать себя таким же, как раньше. И пусть вы будете работать по двенадцать часов в день, вам о многом придется думать, со многим справляться, но вы все равно останетесь самим собой, не так ли? Вот что значит иметь детей. Быть с ними самим собой. Никак не возьму в толк, почему современная молодежь так отчаянно противится этому? Дети — это самое лучшее, что может быть у человека на свете.