Больше не промахнусь! - Легардинье Жиль. Страница 16

Жордана смотрит на меня с ехидной улыбочкой, которая мне совсем не нравится. Пора научиться правильно реагировать на выпады таких людей, не тушуясь и не поддаваясь эмоциям. Я еще не готова, Жордана, но мы поговорим с тобой чуть позже, когда я поработаю над твоим личным делом…

– А Флориана бывает у Хьюго дома?

– Она и раньше-то к нам нечасто приходила, а теперь, если она выложит ему все, что о нем думает, то рискует вообще туда больше не попасть.

– Жаль, она наверняка согласилась бы забрать твое письмо.

Эмили разглядывает меню. Сегодня мы обедаем в другом кафе, потому что нам нужно о многом поговорить, а после выходки Жорданы я опасаюсь посторонних ушей.

– Как прошло твое свидание с парнем из театрального клуба?

– Он довольно милый, но я не представляю себя рядом с ним. У него все разговоры только о пьесах, ролях, которые бы ему подошли, о великих чувствах, достойных греческих трагедий… Но у него скорее получится сыграть их на сцене, чем испытать в реальной жизни. Хотя это тоже спорный вопрос, видела бы ты, как он играет…

Я чувствую, что кандидат в бойфренды из театрального клуба уже обречен. Пройдет немного времени, и Эмили опять отправится на поиски. Ей придется разрабатывать новые рудники, чтобы найти вожделенную золотую жилу, и ездить на сафари в надежде поймать крупного хищника. Скоро на всем Диком Западе не останется ни одной речушки, куда бы она не опускала свое сито в надежде выудить из грязной воды самородок, который изменит ее жизнь. Сколько еще тонн ила нам придется перерыть, чтобы найти свое счастье? Подходит официант. Эмили выбирает первой.

– Я буду салат с лососем.

– Мне то же самое и графин воды. Спасибо.

Официант уходит, и я спрашиваю Эмили:

– Почему ты не познакомишься со своим соседом из дома напротив? С тем, которого уже несколько месяцев держишь на прицеле?

– Не решаюсь. Как ты себе это представляешь? «Привет, я живу напротив, и, поскольку у меня убогая жизнь, я высматриваю парней в окно. И знаешь, ты победил в кастинге…» Но мне кажется, он добрый. Вчера я видела, как он гуляет с мальчишкой возле своего дома.

– Может, он педофил.

– Послушай, Мари, хватит уже все видеть в черном свете. Я знаю, что ты страдаешь, но это не значит, что нужно разрушать все вокруг себя.

– Прости. – Я понимаю: ее соседа лучше не трогать, поэтому меняю тему: – Чего хотел Дебле?

– Представляешь, он решил предостеречь меня на твой счет.

– Что?

– Он знает, что мы дружим, и, думаю, он пытается тебя изолировать.

– Что он тебе сказал?

– Что нужно опасаться мятежников… Что те, кто слишком близок к зачинщикам бунта, в конце концов попадут на костер вместе с ними. Нет сомнений, он затаил на тебя обиду и будет мстить.

– Я выполняю свою работу, ему не в чем меня упрекнуть. И потом, теперь я готова к сражению, пусть только сунется.

– Когда я пришла к нему в кабинет, мое внимание привлекла одна деталь. Может, это и пустяк, но он сидел, уткнувшись носом в какие-то бумаги, а как только я постучала, так быстро захлопнул папку, что это показалось мне подозрительным.

– Папка была синей?

– Точно. Так ты знаешь, что это?

– Нет, но я видела то же самое. Он был похож на заговорщика, застигнутого с поличным. Уверена, за этим что-то кроется. А если добавить к этому попытку заставить нас срочно подписать какие-то сомнительные дополнительные соглашения, а также его распоряжение подготовить сводную таблицу трудовых договоров, ручаюсь, тут дело нечисто.

– Может, сходим туда в обед или утром и посмотрим?

– Я об этом уже думала, но он закрывает свой кабинет на ключ.

Эмили поджимает губы, и это не сулит ничего хорошего. Она произносит:

– Нужно выяснить, что он замышляет. Разработаем план с девчонками, которым можно доверять.

Официант приносит наши салаты. Да, объесться тут нечем. Я бросаю взгляд на соседний столик. Двое мужчин хохочут как ненормальные, деля между собой огромное блюдо мяса по-бургундски. Почему они, а не мы?

Я не перестаю думать о письме бабушки Валентины. Возвращаясь вечером домой, я встретила в холле месье Альфредо. Я тщательно вытерла ноги. Почты для меня не было. Я быстро поднялась наверх, радуясь, что могу укрыться у себя дома. Хочется провести спокойный вечер. Мне это просто необходимо.

Для начала я долго принимаю душ. Пока теплая вода стекает по моему лицу и волосам, я невольно думаю о гадостях, которые Хьюго распространяет обо мне. Если в мире существует справедливость, он должен заплатить и за это тоже. Я не претендую на роль карающей десницы, но мне не терпится, чтобы она скорее настигла Хьюго и врезала ему наотмашь.

Позвонила мама. Она беспокоится за меня. А ведь я ей не все рассказала. Я боюсь, что моя история вызовет у нее болезненные воспоминания. Еще я говорила с моей сестрой Каролиной. Дети устраивают ей веселую жизнь. Со мной, однако, они всегда вежливы. Сыновьям Каролины четырнадцать и семнадцать лет, и, конечно, проще быть их тетей, чем матерью.

В этот вечер я решила, что пора разбирать коробки. Через несколько недель холода отступят, и я предпочитаю знать, где мои демисезонные вещи, чтобы как-нибудь утром не пришлось в полуголом виде судорожно рыться в коробках в поисках подходящего пальто.

Я достаю одежду, думая совсем о другом. Вещи валяются повсюду, ожидая, пока я отнесу их в гардеробную. У меня никогда раньше не было гардеробной. Это суперпрактично. Вся одежда у тебя перед глазами, можно выбирать, не разваливая стопки и не открывая ящики. Иногда поиск вещей в квартире напоминает детскую игру для развития памяти. Где лежит блузка, подходящая к этим брюкам? Даю еще одну попытку.

В очередной коробке я натыкаюсь на серые джинсы, которые не носила уже лет сто. Мне этот цвет нравился, а Хьюго нет, и, как обычно, я его послушалась. Я ничуть не расстроена, что с этим навязчивым контролем покончено. Теперь я могу носить все, что мне нравится! Да здравствует свобода! Мне не терпится примерить джинсы, чтобы убедиться, что я в них еще влезаю. Когда я их разворачиваю, что-то вываливается из кармана и падает на пол. Я смотрю вниз, но ничего не вижу. Заинтригованная, я встаю на четвереньки и заглядываю под мебель. Между ножками кресла что-то блестит. Монетка? Но когда я отодвигаю кресло, то вижу, что это ключ. Чтоб ты застряла на самом верху колеса обозрения, когда хочешь в туалет! Это же ключ от квартиры Хьюго! Тот самый, который я считала давно потерянным. Ему пришлось сделать мне новый, и он попрекал меня этим несколько недель. Все время повторял, что, если нас ограбят, виновата буду я. Чего я только от него не услышала! В очередной раз ему удалось заставить меня чувствовать себя виноватой.

Я расплываюсь в блаженной улыбке. Наверное, я выгляжу как полная идиотка, но мне плевать. Я хватаю ключ и смотрю, как он сияет в свете ламп, словно сокровище. Мне больше не нужна Флориана, чтобы вернуть бабушкино письмо. И мне не придется унижаться и просить об этом подлого Хьюго. Я пойду и возьму его сама.

На этот раз я не чувствую себя воровкой – я ею являюсь. Даже если я хочу забрать то, что мне принадлежит, я собираюсь незаконно проникнуть в квартиру человека, с которым меня больше ничего не связывает. Чтобы оценить степень уголовной ответственности в случае провала операции, я прошерстила интернет. Там можно найти что угодно, но я так и не получила четкого ответа. На разных сайтах я узнала, что рискую заработать либо штраф первой категории, либо условный срок, а в некоторых странах даже восемьсот лет тюрьмы или побивание камнями в публичном месте… Свободный доступ к информации – это, конечно, хорошо. Вопрос – как отделить зерна от плевел?..

Сегодня мне не страшно. Я полна решимости добыть драгоценное письмо. Мне так не терпится прижать его к сердцу, что я жду не дождусь, когда можно будет приступить к делу. Я сгораю от тревоги при мысли, что послания бабушки Валентины уже нет на том месте, куда я его сунула. Но есть только один способ это проверить.