Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka". Страница 268

— Велика важность! — слышит она обиженный приглушённый шёпот Авроры. — Принцесса! Ну да ничего, Петра — скоро, глядишь, король Джон её бастардом-то и признает. И кто из нас после этого будет в более зависимом положении?

Петра поддакивает Авроре, а Марии почему-то хочется разрыдаться — неужели, всё, действительно, будет так, как говорит эта девушка? Неужели её отец разведётся с её матерью? Разве церковь даст ему на это право? Разве всё будет именно так? Нет… Нет — ведь этого просто не может быть? Ведь — не может быть?

V.

Солнце заливало кабинет своим светом. Алу это нравится. Он всегда любил солнце. Любил вставать рано-рано, любил начинать работать с самого раннего утра. Это давно стало самой обычной привычкой, от которой отказаться было слишком трудно. Да и зачем отказываться? Привычка была неплохой. Полезной. Бумажной работы теперь на нём было довольно много. Да ещё и все эти приёмы, балы, охоты, советы — они сильно утомляли. Пожалуй, даже больше бумажной работы. Эх!.. Было ещё столько дел — нужно было переделать систему образования, что существовала в этом королевства, а точнее — создать её с нуля, потому что в Орандоре не было ровным счётом никакой системы образования, нужно было как-нибудь отрегулировать, точнее, опять же создать, систему права, что существовала — не существовала — в этом королевстве. Это был просто ужас. Приходилось постоянно — постоянно — работать. Теодор Траонт сильно помогал молодому монарху, но он тоже, Ал видел это, валился с ног от усталости.

Янжина снова суетится. Носится с бумагами, не теряет ни одной, даже самой маленькой, записочки и всегда полна свежих идей. Она очень старается. Альфонс прекрасно знает это. Единственная дочь обедневшего графа, получившая прекрасное образование, какое в Орандоре мог получить только мальчик из богатой семьи, старательная и прилежная, а главное — умная. Янжина прекрасно разбиралась в традициях королевства Орандор, довольно неплохо знала, какие законы были при прежних королях. Она совершенно не была похожа на леди. Шестнадцатилетняя графиня Янжина Арон появилась при дворе почти месяц назад, через полтора месяца после смерти своего отца. В залатанном бедном тёмно-бардовом — на чёрное просто не нашлось денег — платье она предстала перед королём и при всех тех алчных старикашках, которые являли собой некое правительство, подобное некому совету старейшин, обвинила одного из них в том, что он присвоил себе даже последнее поместье её отца, которое просто не могли отобрать за долги — всё было выплачено за две недели до смерти графа Арона. Девушка стояла посреди тронного зала и смело, с каким-то вызовом смотрела на короля. Ал тогда спросил у герцога Ивара — по какому праву он посмел присвоить себе поместье графа Арона — и предложил Янжине стать секретарём герцога Теодора Траонта. Пожалуй, в Орандоре их было трое — тех, кто хотел хоть что-то изменить в существующих устоях и порядках. Альфонс Браун, Теодор Траонт и Янжина Арон. Шестнадцатилетняя графиня, которой несколько месяцев назад пришлось похоронить единственного близкого ей человека и которая не сдавалась, несмотря ни на что. Она была умной и сильной. Пожалуй, девушка была куда больше достойна управлять этим государством, чем был достоин этого Ал. Она жила в этом королевстве, жила его нуждами, пусть и хотела полностью перекроить те глупые традиции, которые тогда заставили её решиться на такой шаг, как появление в королевском дворце в тот раз. Она знала, чем живёт это королевство потому, что сама жила этим же.

Она очень упорна. Это тоже нравится Алу в ней — эта девчонка не разревелась тогда, не сдалась, лишь глянула на короля своими ясными глазами и спросила, на самом ли деле монарх предлагает ей это. И он тогда ответил, что совершенно серьёзно. Янжина была готова на многое. Честно говоря, она оказалась на редкость трудолюбивее Альфонса или Теодора. Вот и сейчас — девушка упорно копалась в каких-то бумагах, очевидно, связанных с планировавшимися реформами, тогда как герцог, вероятно, ещё спал, а король просто смотрел в окно, лишь невесело усмехаясь каким-то своим мыслям. Наверное, из них троих именно она больше всего верила в то, что эти действия являются правильными. Она действительно считала, что это необходимо. Именно это и заставляло её браться за дело с таким упорством.

— На счёт реформы образования, — говорит Янжина, что вчера решилась сменить своё ветхое платьишко на более удобный мужской костюм, — я думаю, что надо сделать обязательным хотя бы приходское образование — у монастырей достаточно средств для того, чтобы обучать детей из бедных семей.

Ал отвлекается от созерцания природы в окне и поворачивается к графине Арон. Пожалуй, он очень рад тому, что тогда она решилась прийти. Девушка была как раз тем человеком, которому в Орандоре, помимо, пожалуй, Теодора Траонта, Браун мог бы доверять. Янжине, пожалуй, привыкнуть к словам, которые были обычными для Земли, было труднее, чем Теодору. Она постоянно хмурилась и обычно отходила в сторону. Она привыкла к совсем другим словам — эта шестнадцатилетняя графиня.

— Думаешь начать именно с этого? — спрашивает Альфонс, чуть лениво придвигая к себе план, согласно которому им теперь, вероятно, придётся работать над реформой образования. — С создания приходских школ?

На Земле тоже когда-то делали так. А потом уже появилось образование в том виде, что было привычно Алу. Но это всё равно кажется каким-то неправильным и совершенно непривычным. Подумать только — приходские школы! Чистописание, арифметика и Закон Божий… Вроде как ничего больше в приходских школах и не преподавали. Но, наверное, для начала будет достаточно и этого. Ввести всё и сразу не получится. Нет никаких средств для этого. Да и людям так будет намного труднее понять, чего именно от них хочет молодой король.

— Это наименее затратный вариант для нас, — кивает Янжина. — У монастырей очень много денег.

Альфонс кивает. Он прекрасно понимает это. Прекрасно понимает. Мария увлекалась историей. Очень серьёзно увлекалась — могла рассказать всё, что угодно, хоть и злилась на Ала за то, что тот обыкновенно ничего не мог ей ответить. Но он слушал. Альфонс Браун никогда не был слишком талантливым ребёнком и всегда знал об этом. Ал был самым обычным. Это Мария была талантливой. И Яна — он почему-то начинает называть Янжину так — тоже. Графиня Арон тоже очень талантлива. Пусть она и со многим не может справиться. Ал тоже не может. Пожалуй, даже Теодор не может. Они втроём — люди, которые никогда не задумывались о том, что когда-нибудь будут управлять целым государством. Орандор — не слишком большое королевство. Но управлять им адски тяжело. Если бы Альфонс понимал это с самого начала — он бы сбежал. Впрочем, он и понимал это с самого начала. Только вот в первые дни его правления ему не дало сбежать то чувство совершенно глупого беспокойства за эту дуру Фаррел, а потом всё как-то завертелось, закружилось и… Ал, сам от себя этого не ожидая, просто взял и вошёл во вкус.

— Мне нужны такие люди, как ты, Янжина, — говорит он задумчиво. — Нужно сформировать правительство из тех, кто хочет хоть что-то изменить в этом королевстве. Хотя бы человек десять — было бы уже намного проще.

Она сначала, очевидно, хочет фыркнуть. Смотрит удивлённо и почти благодарно. Почти так же, как иногда смотрела на него Мария. Почти благодарно — Фаррел никогда не была благодарна ему, а он ей. Это было нормально. Они знали друг друга слишком давно, чтобы быть благодарными друг другу хоть за что-то. Мария и Ал были братом и сестрой. Разве можно за что-то благодарить брата или сестру? С Янжиной дело, вероятно, было несколько иначе — она была благодарна. Благодарна за то, чего Ал, пожалуй, и не совершал. Скверное чувство. С Марией в этом плане всегда всё было проще. Фаррел была хитрой, изворотливой дрянью с дурным — не делающим никому пощады — чувством юмора и не слишком хорошими манерами. Браун был абсолютно ничем не лучше — вспыльчивый, драчливый, иногда до жути циничный и упрямый, словно осёл.