Челленджер - Ян Росс. Страница 35
Она наклоняется ко мне, отбрасывая прядь волос, которую всё время треплет ветер, и в её глазах играют отблески фонарей.
– Когда мы будем целоваться? – спрашивает Ира.
Я озираюсь, и она принимается смеяться. И я тоже принимаюсь смеяться. И всё вокруг кажется таким близким и дорогим, будто после долгих скитаний я наконец-то вернулся домой, в родную, давно потерянную страну. И чудится, что вокруг добрые, настоящие люди. И клубная музыка, которую я не перевариваю, начинает казаться вполне сносной и тоже какой-то родной…
Прилив усиливается. Мы идём вдоль кромки прибоя. Нам хорошо и спокойно. Ветер всё так же треплет её длинные прямые волосы, и хочется растянуть это мгновение. Мы молчим, потому что всё уже сказано, а в тишине время течёт медленней и, если бы не ветер, оно бы и вовсе остановилось. Ира тихо улыбается, а я смотрю, как её силуэт вырисовывается на фоне отражённых от мокрых песчинок далёких огней моего вновь обретённого города.
Обогнав её, рисую на песке две скрещённые линии.
– Целоваться мы будем тут, – говорю я, шагнув в центр.
Ира обводит перекрестие ровным кругом, поднимает глаза, я притягиваю её к себе… и просыпаюсь от лучей, пробивающегося сквозь листву солнца.
Достаю телефон, на нём высвечивается имя Ирис, и медленно набирает силу мой рингтон – Oliver Huntemann – "In Times of Trouble".
– Ирис! – кричу я. – Ты звонишь сообщить, что меня уволили? Смягчить удар?!
– Ага, сразу на заслуженную пенсию, – она звучит подозрительно бодро для человека, вышедшего с двухчасового заседания. – Гроза миновала, Ариэль уехал. Можешь выбираться из укрытия.
– Мне стыдно.
– Чего именно?
– Того, что моё халатное отношение к работе вообще, и мои непрерывные опоздания в частности, пагубно сказываются не только на…
– Ладно-ладно, идём обедать. Заодно обсудим, что на чём сказывается.
* * *– А где все? – поинтересовался я, встретив Ирис у здания офиса.
– Ай, да ну их, снова пиццу заказали, – отмахнулась она.
Наша обаятельная медэксперт питалась исключительно здоровой пищей. Ярко выделяясь на фоне клерков, спешащих набить желудки в короткий обеденный перерыв, она чинно поклёвывала салатик, запивая минеральной водой.
– Так что было-то? – утолив первый голод, спросил я. – Арик что-нибудь про меня говорил?
– Ну, как водится, отчитались о проделанной работе, потом он часа полтора разглагольствовал о новом проекте, – она выразительно взглянула на меня. – Бегал, прыгал, руками размахивал, норовя перейти от теории к практике.
– Шикарно! – фыркнул я.
– Так вот, он всё зачитывал из какого-то документа, я так поняла – это твой workplan, хотя о тебе даже не заикался.
Я усмехнулся, исподтишка наблюдая за ней. Ирис в безупречно отглаженной блузке ловко сворачивает по два-три листика, бойко накалывает и элегантным движением отправляет в рот. Не потребление пищи, а хореографический номер какой-то.
– Между прочим, Тиму что-то не понравилось в первой части…
– В каком таком смысле? Что значит "не понравилось"?
– Он утверждал, что там нечто не совсем правильно… Принялись спорить, и спорили так долго, что я совсем запуталась. – В очередном па образовывается еле заметная заминка. – Да они и сами быстро потеряли нить и решили продолжить отдельно. С этого момента Ариэль стал поминутно интересоваться у Стива с Тимом, что они думают.
– Та-а-ак, и что же они думают?
– Ну, Стив, сам понимаешь, на рожон не лез, а вот Тим всё норовил уточнить какие-то нюансы… – Справившись с взбунтовавшимся стебельком сельдерея, она продолжила: – В общем, не зря старался, шеф его похвалил.
– Дал кусочек сахара? Потрепал по холке?
– Тим мутный тип, сам себе на уме. Ты бы с ним поосторожней…
– Ой, да ладно, тоже мне корифей канцелярского крючкотворства…
Хотя… И вправду, Тамагочи, разумеется, не в восторге от того, что у него отняли основой проект фирмы. Что же, совсем не удивительно, но что из этого следует? Я поморщился, словно от изжоги, рассеянно поковырял полуобглоданную тушку невинно убиенного цыплёнка и отложил вилку. Вся эта подковёрная возня порядком раздражала. Не то что был повод для серьёзных опасений – несмотря на мелкие придирки, я прекрасно осознавал, что в сложившемся положении Ариэль должен держаться за меня, как за спасательный круг. И всё же эта, по сути, банальная ситуация приобретала дурной привкус. Почему-то я наивно надеялся, что в небольшом коллективе удастся избежать высосанных из пальца закулисных интриг, и всё будет проще и чистоплотней.
– Ладно, ты-то как? – решил я сменить тему. – Как успехи в академии?
– Да-а… в принципе, ничего… – Ирис нацелилась на томат черри, сделала выпад, но тот увернулся. – Слепили черновик статьи, осталась волокита с поправками. Надо бы начинать писать диплом…
– Но?..
– Но, я уже полтора месяца бьюсь над расчётами дифференциальных уравнений в цилиндрических координатах.
– Жуть какая!
– Прекрати ёрничать! – Ирис предприняла очередную попытку, но помидор вновь ускользнул.
– Прости, я так, для разрядки драматизма. Как тебя в эти дебри занесло?
Она смерила взглядом подозрительный овощ и откатила на край тарелки, изолируя очаг сопротивления. Мы углубились в обсуждение математических аспектов, а под конец, усыпив бдительность неприятеля, моя собеседница осуществила стремительный обходной манёвр, и строптивый помидор пал под сокрушительным натиском, в назидание представителям флоры, ещё осмеливающимся вступать в единоборство с человеком.
Официантка убрала со стола, я заказал