Третий шеар Итериана (СИ) - Шевченко Ирина. Страница 55
Вариант «старый друг» уже не устраивал.
— Ты ничего не забыла? — заглянул через заднюю дверь Нико.
Забыла? Возможно. Тысячи вещей разом вылетели из головы…
— Мы к Клариссе сегодня едем?
— Мы? — ужаснулась Софи. — Я и ты?
Почему? Почему она должна ехать туда с Нико, когда собиралась с Тьеном?
Мир сошел с ума?
Или она?
— Пятница же, — шофер растерянно пожал плечами. — Цветы…
Цветы. Девушка с облегчением рассмеялась. Над собой, над шутками утомленного разума.
— Да, поедем. Дай мне пять минут на сборы.
Амелия была не единственной клиенткой, к которой она выезжала на дом. Многим требовалась помощь, чтобы украсить комнаты цветами. А у Ами гости традиционно собирались по пятницам, и подруга оплатила услуги флориста на полгода вперед. Вряд ли ей так нужны были цветы, но Софи получала хороший процент за работу. Только Амелия никогда не признается, что делает это для нее. И так они могут видеться каждую неделю, ведь у госпожи Клариссы много дел, и ей редко удается вырваться, а Софи не любила приемы в Ли-Рей. Ее раздражали все эти люди, художники, артисты, их незначительные, на ее взгляд, проблемы и праздные разговоры… Наверное, она завидовала им, ведь они, несмотря ни на что, жили так, как сами того хотели, так, как она обещала себе жить когда-то, так, как жила бы, останься Тьен с ними…
Мысли, сделав круг, упорно возвращались к нему.
Останься он тогда с ними… Грезы и слезы, пустые сожаления, годы обид…
Ни малейших сомнений, как сложилось бы все, не исчезни он тогда.
И никакой уверенности теперь, когда он снова рядом.
— Ты решила, что наденешь? — Амелия даже для порядка не уточнила, придет она или нет. С ходу схватила за руку и, велев оставить привезенные розы, потащила по лестнице в свою спальню. — Не решила, я тебя знаю. В итоге наденешь первое, что вытащишь из шкафа. И уж точно ничего из того, что я прислала.
— Ами, извини, твои наряды мне не подходят…
— Конечно, не подходят. Это ты прости меня, дурочку. Не учла, что на тебя придется все ушивать. Но у меня есть кое-что, что тебе непременно подойдет.
Толкнув Софи на кровать, хозяйка распахнула дверцы необъятного шифоньера.
— Вот, взгляни-ка. Купила в прошлом месяце, без примерки, прямо из витрины. Прелесть, да? Но мне оно мало, поняла уже дома…
Это можно было объяснить только сумбуром, царившим в ее голове, и одержавшими победу над здравым смыслом мечтами, но дом на Фонтанной улице Софи покинула, бережно прижимая к груди невесомый сверток.
Всего лишь платье. Красивое и совершенно непрактичное платье, которое она сама никогда не купила бы…
Прежде чем возвратиться в магазин, забежала домой. Оставила сверток. Выслушала радостные новости теперь уже от Люка. Брат был спокоен, словно выздоровление — уже решенный вопрос. Его уверенность заражала, и Софи знала, от кого заразился он сам.
К работе она вернулась уже в другом настроении.
В конце концов, сколько можно нервничать? Будто прежде она не ходила на свидания. А это, если подумать, и не свидание вовсе, а так, просто. Потому что все, что было когда-то, осталось в прошлом, а в настоящем они знакомы всего неделю, и это, согласитесь, не срок.
До конца рабочего дня она была мила и приветлива и не извела больше ни одного цветка.
Но после…
Автомобиль Тьена уже стоял у подъезда, а она так и не придумала, как уложить волосы.
Потом не могла подобрать помаду, которая подходила бы к платью, без восторженных комментариев Амелии уже не казавшемуся таким красивым. Ярко-алое, как маки из увядшего букета. Не длинное и не короткое. Свободное. Болтается на ней, точно на вешалке, перехваченное на талии пояском. Струится по бедрам мягкими волнами… а ножки из-под подола — худенькие, смешные. Еще и каблуки эти… Грудь под тонкой тканью двумя маленькими холмиками. И спина голая, беззащитная…
Если бы не звонок в дверь, она, наверное, надела бы что-нибудь другое.
Или успеет?
Нет, позвонили снова. А Люк и Клер спрятались в своих комнатах и ни за что не пойдут открывать. Заговорщики!
Пришлось выходить как есть: без прически, с ненакрашенными, искусанными за день губами, и в платье, которое ей совершенно не шло…
Судя по взгляду Тьена, все было еще хуже, чем она себе представляла.
— Ты… — мужчина запнулся. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, ты тоже.
Софи было проще: лгать не пришлось.
Элегантный черный костюм сидел на нем идеально. Белоснежная рубашка старательно отутюжена. Узел галстука — произведение искусства. А в начищенных до блеска туфлях при желании можно рассмотреть свое отражение.
— Идем?
Он подал ей руку, и девушка непроизвольно отстранилась, боясь своим несуразным видом испортить этакое великолепие.
Зеленые глаза потемнели — понял по-своему, обиделся.
Вспомнился день, когда он пригласил ее в литературную кофейню. Тогда она так же отшатнулась, побоявшись взять его под руку, а он предложил вернуться и повторить через несколько лет… Накаркал…
— Идем, — Софи захлопнула дверь и сама протянула ему ладонь.
У авто, открывая ей дверцу, он замешкался.
— Я тут подумал… Что, если мы не поедем к Амелии?
— Почему?
Девушка не удивилась, словно знала, что так и будет. Лишь любопытно стало: он с самого начала это решил или только что передумал?
— Я отвык от шумных компаний. Не умею общаться с незнакомыми людьми, ты же видела вчера. Поэтому, если хочешь…
«Да», — ответила она мысленно, раньше, чем он успел закончить.
— …можем вообще никуда не ехать. А можем поехать… куда-нибудь.
Куда-нибудь — сложно представить более заманчивое предложение. Туда ее никогда не звали. Обычно в ресторан, в кино или в театр. Замуж один раз…
— Хорошо.
Автомобиль петлял по городу подобно сбившемуся со следа псу, тыкался неуверенно в парковые арки, притормаживал у ярких вывесок. Завернул на набережную и помчался радостно по отпечатанному в памяти хозяина маршруту… И замер у булочной, скрипнув тормозами и закашлявшись дымом…
Правильно, не нужно туда. Там ничего уже не осталось.
Даже воспоминаний.
Машина медленно сдала назад, развернулась в тесном проулке и выбралась на широкий проспект. Прямо и прямо, до тех пор, пока не закончился под колесами гладкий асфальт, и не показались окруженные садами дома пригорода.
А когда перед ними, куда ни глянь, растянулись махровые покрывала полей, Софи спросила, куда они направляются.
— Туда, — осмотревшись, мужчина кивнул на высокий холм у горизонта. — Посмотрим на закат.
Автомобиль вползать на возвышенность отказался.
Пришлось оставить его у подножья и подниматься пешком. Каблуки проваливались в рыхлую землю, подошва скользила по траве, но Софи не хотела отказываться от заката и продолжения странного вечера. Держалась крепко за своего провожатого. А когда все-таки оступилась, он без слов поднял ее на руки и легко, как ребенка, донес на самый верх. А там без сожалений снял и постелил на землю пиджак, для нее, а сам уселся рядом прямо на траву… Зелень въестся в ткань, отстирать будет сложно. Клер с неделю назад вернулась домой с зелеными коленками, пятна так и не вывелись… Но в книгах, которые Софи читала тайком на работе, все мужчины носили дам на руках и жертвовали ради прелестниц плащами. Видимо, это и есть романтика…
Как и закат.
Солнце упрямо висело над темным полем, лишь покраснело, смутившись пристального внимания нежданных зрителей.
И Софи краснела, хоть на нее в отличие от солнца никто не смотрел.
И она не смотрела, только слышала сквозь взволнованный стук своего сердца негромкое дыхание рядом…
— Как прошел день? — спросил Тьен, нарушая затянувшееся молчание.
— Обычно. А у тебя?
Он пожал плечами.
Она не видела, но точно знала: пожал плечами, усмехнулся косо…
— Был в ресторане.
— Весь день?
— Да. Там есть отдельные кабинеты. Платишь, и никто тебя не побеспокоит. Можно даже вздремнуть.