Юная Венера (сборник) - Тидхар Леви. Страница 42

На самом деле, когда мы уже на Венере изучали макрофауну, на каждый вид, которому мы дали название, приходилось два-три вида, которые не проявили еще своего присутствия. Большая часть подобных макроорганизмов либо хорошо пряталась, либо ты замечал животное, только когда оно уже собиралось тебя убить.

Больше всего мне нравился «ковер-самолет», большое и почти невидимое существо. Оно выглядит как большой ковер цвета кожи, пораженной дерматитами, – то есть почти неотличимо от остальной почвы. Вы можете ходить прямо по нему, и он не пошевелится до тех пор, пока вы не окажетесь в центре. И тогда он свернется, поглощая того, кто оказался внутри. Предупреждением о «ковре-самолете» является выделяемый им фермент с запахом гнилых яблок: если вы чувствуете его, у вас есть примерно полсекунды, чтобы вернуться обратно, откуда пришли. Потому что фермент этот отнюдь не яблочный сок.

Микрофауна, в ее числе симбионты крупных организмов, достигла меньших успехов во включении людей в пищевую цепочку; наши организмы химически несовместимы. Существа, пытающиеся съесть человека, сильно болеют.

Я предполагал, что в конечном итоге у местных тварей выработается к нам отвращение, но Хания, наш новый ксенобиолог, говорила, что это маловероятно. Монстров слишком много, и лишь единицы нападали на человека и травились. А следовательно, у них просто нет возможности для обучения.

Она напомнила мне, что, по мнению местных существ, монстрами являются прибывшие сюда люди, колонисты, а я просто страдаю видовым шовинизмом, когда монстра называю монстром.

Я вспомнил слова нашего школьного учителя биологии: животные, пойманные хищником, очевидно, никогда не смогут передать знание об опасности следующему поколению. Но те жертвы, которым удалось пережить опасность, могут передать потомкам мысль о необходимости спасения бегством. Хотя абстрактная мысль: «Это опасно; лучше больше так не делать» – слишком сложна для их примитивных мозгов, однако животные наблюдают и учатся.

Показателен пример земных животных, живущих сообществами в норах, например сурикатов, которые ныряют в норки, когда видят людей с оружием, но не обращают внимания на несущих лопаты. (Причем определение опасности идет не только на уровне визуального восприятия – сурикаты, несущие сторожевую вахту, издают различающиеся звуки для обозначения вооруженных и невооруженных людей.)

Здесь, на этой дождливой планете, подобия сурикатов или копытных совсем не безвредны. На Венере, если зверьки с виду милые маленькие грызуны, они наверняка пьют кровь или выделяют ядовитый газ. Или и то и другое одновременно.

Маленькая катастрофа, которая привела к крупным последствиям, произошла при падении космического подъемника. Космические лифты на Земле столь же безопасны, как эскалатор в торговом центре, но венерианская погода резко отличается от земной. Лопнул один трос, затем другой, и только по счастливой случайности подъемник рухнул к востоку от экваториальной станции и не расплющил всех женщин, имеющихся на данный момент на Венере. Одна из них все же погибла под металлическими конструкциями. Два торговых склада оказались разрушены, один из них с самыми необходимыми продуктами, а шаттл девушек был разрезан пополам.

Потерпевшие аварию девушки не могли долго ждать помощи в тяжелых природных условиях, и уйти тоже не было возможности. В таких случаях обычно использовались мудро запасенные избытки: каждая база могла обеспечивать попавшие в беду экипажи до тех пор, пока не подоспеет помощь с Земли. Половина всех ресурсов поступала с Мидуэя, беспилотного спутника, обеспечивающего движение космического лифта. Мидуэй, вероятно, не пострадал, когда подъемник потерял управление. Но с точки зрения ресурсов был нанесен существенный ущерб.

Мой шаттл был бимодальным в целях экономии. Он мог летать как в атмосфере Венеры, так и в безвоздушном пространстве. В разреженной атмосфере он концентрирует кислород и летит, как обычный турбореактивный. Значительная часть энергии двигателей тратится на выделение и концентрацию кислорода. И если лететь слишком высоко, концентратор может не справиться.

Когда разыгралась буря, на центральной базе не оказалось профессионального пилота. К тому же в моем шаттле все равно не было места для второго пилота, поэтому за девушками пришлось лететь мне одному.

Мой полет на юг был одинок, медлен и напряжен. Большую часть пути я пролетел на небольшой высоте там, где свирепствовала буря, но, когда поднялся выше, качка уменьшилась, радио же оставалось бесполезным из-за помех. Периодически я пытался выйти на связь, надеясь, что выжившие девушки сейчас в безопасности, внутри жилого модуля своего шаттла. Их корабль, конечно, уже не имел возможности взлететь.

Множество опасностей подстерегало потерпевших крушение. Вокруг бродили ящеры, достаточно большие и могучие, чтобы разорвать металлическую обшивку корабля – она герметична и защищает от микрометеоритов, но даже я, со своими скромными человеческими возможностями, способен вскрыть корабль с помощью лома и резака по железу. А самые большие ящеры были размером с полкорабля. Если бы они решили полакомиться содержимым, то вряд ли бегали бы в поисках консервного ножа.

Как и у всех здесь, у девушек было оружие. Но они не знали, кто из животных опасен, а вокруг раздавалось довольно много страшно звучащих голосов. Можно стрелять по местной фауне весь день, это будет просто упражнение по стрельбе. Звери здесь пока еще тупы, как камни. Они все еще не понимают, что кто-то стреляет в них и убивает их. Девушки подстрелили трех-четырех, как только приземлились. За грудами гниющего мяса наблюдали другие существа, в большинстве своем достаточно осторожные, чтобы держаться подальше от корабля хотя бы днем. Ночью было бы больше охотников до еды, но днем большинство хищников спали.

У нас, колонистов, все было в порядке в течение всего венерианского года, девяти земных месяцев. А сейчас Солнце решило пошалить.

Вспышки на Солнце случались и раньше. Они создавали помехи в течение нескольких дней, и обычно во время солнечной бури мы расслаблялись и резались в карты на станции.

Но именно сейчас произошел небывалый всплеск солнечной активности, самый мощный за столетие. Он, как позднее стало известно, вывел из строя связь даже на Марсе, не говоря уж о Земле и Венере. Станция на Меркурии успела передать три слова, точнее, два с половиной: «Будьте внимательны – FL…» И последнее слово было точно не «Флорида».

Десять часов спустя после предупреждения выброс коронального вещества из вспышки докатился до нас. И вот результат: когда я собрался лететь за девушками, квантовая электроника уже не работала, электронные схемы сплавились в слитки; выключатели приварились, сдвинуть их было невозможно.

Мой шаттл работал и в ручном режиме, он мог обходиться без электроники. Разумеется, раньше я никогда не управлял кораблем вручную, разве что на тренировочном симуляторе. На судне нашлось даже руководство по эксплуатации, напечатанное на бумаге, – когда я открыл его, от страниц сочился запах плесени. Я знал летательный аппарат этого типа ровно настолько, чтобы получить сертификат двадцать лет назад. И прочесть мог только то, что написано на английском. Большинство математических формул для обычного человека были просто иероглифами.

Смогу ли я, спрашивал я себя, управлять кораблем настолько хорошо, чтобы выполнить задание и найти девушек? Уверенности в этом у меня не было.

У Венеры есть своя «Полярная звезда», но скорее всего придется ждать годами, пока в облаках появится брешь и можно будет сориентироваться по звездам.

Или нужно идти выше облаков.

У меня имелись рычаг ручной подачи топлива, индикатор скорости в воздухе и визуальный указатель уровня топлива. Конечно же, датчики указывали, лишь сколько литров топлива вы израсходовали, а не на какое расстояние вы при этом переместились.

В конце руководства я нашел приложение, в котором говорилось, сколько топлива сгорает в соплах за секунду на максимальной скорости, при средней мощности и в неподвижном состоянии. Расчеты без калькулятора невозможны, а калькулятор также вышел из строя, но, к счастью, какой-то шутник повесил на стену застекленную коробочку с тригонометрической линейкой. На стекле была надпись, как на пожарной сигнализации: «В случае опасности разбить стекло». Ха-ха-ха. Я выбил стекло пистолетом, получив доступ к математическим вычислениям.