Юная Венера (сборник) - Тидхар Леви. Страница 48

– Люди знают друг друга?

«Лю-ути снают тру-ук тру-ука-а?» Я давно не слышал местного акцента; мне пришлось мысленно расшифровать это сипение, прежде чем я понял, что он сказал. Авариэль ответила раньше.

– Томио был здесь со мной в прошлый раз, Хасалало, – сказала она. – Мы вместе спускались в Великую Тьму.

Шрилиала кивнул.

Последний раз… Цвет воды меняется от зеленого к синему и потом к черному. Я думал, это будет проще. Просто будем плыть все ниже, ниже, пока не достигнем дна…

Ответа Авариэль было достаточно; Хасалало сразу понял, о чем она говорит, хотя для венерианцев за пятнадцать лет сменяется одно поколение. Хасалало, который сейчас был в расцвете лет, тогда еще не появился на свет или был едва проклюнувшейся икринкой.

– Оно пойдет?.. – Хасалало перепутал местоимения и снова начал брызгать водой. – То есть в этот раз он тоже пойдет с тобой?

– Нет, – ответила Авариэль. Взгляд ее остановился на мне, она больше не улыбалась. – Он не пойдет. Он вообще не должен сейчас здесь находиться.

Она начала подниматься; я наклонился и взял ее за руку.

– Авариэль, извини. Правда. Пожалуйста, не уходи. – В ее непроницаемых глазах сверкнуло сомнение, и я продолжил: – Мои ноги забрала Великая Тьма. Мне достаточно этого объяснения. Ты вернулась, как только позволил Зеленый Совет, но ты не была уверена, что вернусь я. А я не из тех, кто спешит разорвать отношения после ранения. – Я увидел след слезы на ее лице и возненавидел себя. – Прости. То, что я сказал, несправедливо.

– Нет, – мягко ответила она. – Не думаю, что это совсем уж несправедливо.

– Значит, мы спустимся вместе? – Сердце мое радостно забилось, взлетая до небес…

– Нет. – …и рухнуло на пол. – Но я понимаю, почему ты спросил.

Несколько долгих секунд мы оба молчали. Авариэль вздохнула и, нагнувшись, вытащила из-под кресла рюкзак. Она накинула лямки на плечи, подтянула левую плотнее.

– Тот спуск на дно Великой Тьмы был единственным случаем, когда мне не удалось то, чего я хотела, – наконец ответила она. – Поэтому я здесь. – Авариэль подтянула вторую лямку и поднялась на ноги. – Люди иногда так сильно нуждаются в чем-то, что готовы пожертвовать всем ради исполнения задуманного. Я не хочу иного пути.

«Я думал, что ты необходима мне, – мысленно произнес я. – А сейчас не знаю… Я полагал, что если увижу тебя снова, то выясню это».

– Понимаю, – сказал я.

– Надеюсь, что так, – сказала она, закидывая рюкзак на плечи. Затем ее лицо смягчилось. – Я никогда не хотела причинять тебе боль, Томио, надеюсь, ты веришь в это. Жаль, что я не тот человек, который мог бы разделить с тобою жизнь, и, наверно, в этом больше моя вина.

Я пожал плечами.

– Наверно, я потому и желаю тебя так сильно.

Она вздернула подбородок и повернулась к венерианцу.

– Значит, договорились, Хасалало. Завтра я приду к тебе за остатком гонорара, и мы сделаем это.

– Да, Авариэль. – «Да» прозвучало как «Та-а-а», с шипением и свистом. Над столом висел тяжелый запах корицы.

Авариэль кивнула и ушла. Я посмотрел на Хасалало, он посмотрел на меня.

– Итак, ты тот человек, который спускался с ней, – то ли спросил, то ли сказал он. – Из-за тебя она не достигла дна Великой Тьмы и не увидела кости предков или Подводные Огни.

– Да, – ответил я. – Это была моя вина. – Признаться оказалось гораздо тяжелее, чем я предполагал, и я постарался загладить сказанное улыбкой, но не был уверен, что шрилиала поймет меня.

Он кивнул.

– Я никогда не увижу ни Великую тьму, ни Подводные Огни, – произнес он, указав на татуировку на своей голове. Барботер просипел; это звучало как вздох.

Я не знал, что ему ответить. По прошлому своему пребыванию на Венере я знал, что, где бы шрилиала ни умер, как бы далеко ни находилась колония подобных ему, его тело отправляется в Великую Тьму – в глубокий каньон на горе Блэкстоун, где шрилиала, специально посвященные в это действо, совершают пышную церемонию. Может быть, тут подошло бы слово «жрецы», но, поскольку у венерианцев нет религии в нашем понимании, этот термин не используется. (Черт побери, я даже не могу сказать точно, как они размножаются, хотя ученые, живущие на Венере, могли бы ответить на этот вопрос.) Тело опускается в Великую Тьму с молитвой, или это не молитва, а ритуальная речь, и останки шрилиала, если они относятся к «каменной кости», будучи тяжелее воды, медленно опускаются вниз, в черные воды, в направлении…

…Ну, скажем, в направлении дна, которого никто из людей еще не видел. Мы можем сказать о Великой Тьме следующее: это длинная вертикальная полость в вулканической породе. Возможно, лавовая труба, уходящая в кору, глубоко вниз. Тонкий потолок этой вертикальной пещеры рухнул от тяжести воды, и так появилась Великая Тьма. Кроме прочего, шрилиала не говорят об этом вслух и не разрешают каким-либо камерам или автоматическим приборам сопровождать тела в их последнем пути: как разумные существа, мы должны уважать их традиции. Для них это святое место, и мы не можем осквернить его.

Но они позволили нам совершить путешествие в Великую Тьму. Но нам не удалось его совершить. Точнее, мне не удалось, а из-за меня не справилась и Авариэль.

Я увидел вспышку, или мне показалось, что я увидел ее, и что-то вроде подводной волны ударило меня, отнеся в сторону каньона. Скалы начали рушиться, я крикнул Авариэль и в тот же миг почувствовал невыносимую боль… Когда очнулся, был уже в Блэкстоуне, в больнице. Точнее, половина меня…

Я надолго задумался, и барботер Хасалало снова зашипел:

– Вы и Авариэль были… любовниками? Мы не понимаем человеческих отношений.

– Чаще всего мы тоже, – ответил я.

Хасалало пробормотал что-то себе под нос, его огромные глаза мигнули, он вытянул руки, и я увидел пятнистые перепонки между его пальцами. Кожа его блестела от специального геля, который шрилиала применяют, чтобы сохранить влагу, когда находятся на суше.

– Почему ты хотел увидеть Великую Тьму и Подводные Огни? – спросил он. – Раньше.

– Я, собственно, не очень-то и хотел.

Хасалало моргнул. Казалось, он подбирал английские слова.

– Это… если… как… – Он остановился. Вздохнул. – Тогда зачем?

– Авариэль это было нужно. А мне нужна была Авариэль.

Хасалало вздрогнул. Как я помнил, на Венере это эквивалент передергивания плечами.

– И это все объяснение?

Я улыбнулся.

– Мне этого достаточно. Может быть, моя бабушка сможет объяснить лучше. Если ты когда-нибудь встретишься с ней.

Воспоминания снова нахлынули на меня…

Торжество было более или менее в честь Авариэль. Я говорю «более или менее», потому что бабушка Эвако устраивала сбор всех родственников каждый месяц, независимо от того, имеется для него повод или нет. Авариэль только что вернулась с восхождения на ранее не покоренные восточные скалы Олимпа на Марсе, экспедиции под эгидой семейного предприятия Норкон – наш пиар-отдел уже раструбил об этом. Я был в команде поддержки, мое собственное восхождение ограничилось неторопливым подъемом по нижним лавовым потокам. Я перенес достаточно трудностей еще на подъеме к базовому лагерю номер один, в то время как Авариэль и поддерживающая ее команда подлинных альпинистов продолжали восхождение; они должны были добраться до второго базового лагеря, а покорить вершину Авариэль собиралась в соловосхождении, как всегда. Мы уже тогда были любовниками; у меня появилось подозрение, что основная причина того, что она оказалась в моей постели, – только я, кто мог выпросить у бабушки Эвако грант на восхождение. Тем не менее мы были хорошими любовниками, нам было комфортно друг с другом. Мы были друзьями. Я уже подумывал сделать наши отношения более постоянными.

Скользящие ткани – мода того сезона. Большинству людей не стоило носить их, хотя я считал, что на Авариэль они смотрятся хорошо. Ее блузка медленно сползала с плеч. Я разговаривал с ней, но мой взгляд не отрывался от ее декольте; это было хорошее время для вуайеристов.