Нова - Дилэни Сэмюэль Р.. Страница 11

— Господи! — засмеялась женщина с серебряными волосами. — И всего-то?

— Нет, нет, — отец сделал отрицательный жест. — Мы должны послушать, что думает младшее поколение. Продолжайте, сэр!

— Иссякла мировая и национальная солидарность. Даже на Земле, в центре созвездия Дракона! Последние шесть поколений стали очевидцами такого переселения народов в другие миры, какого еще не бывало. Это — псевдоинтерпланетарное общество. Оно несет новые традиции, пока еще очень влекущие. Но на самом деле оно является абсолютно пустым и прикрывает собой невероятный упадок, интриги, коррупцию...

— Ну право, Лузуна, — перебила его молодая женщина. — Не надо демонстрировать нам свою образованность, — она взяла бокал, переданный ей женщиной с серебряными волосами.

— ...и пиратства!

С последним словом даже трое детей, скорчившихся в пасти каменной ящерицы, поняли, глядя да выражение лиц гостей, что Лузуна зашел слишком далеко.

Мама пересекла поляну, поддерживая платье кончиками пальцев с золочеными ногтями. Она засмеялась и взяла Лузуну под руку.

— Идемте. Продолжим эти социальные разоблачения после обеда. Нас ожидает полностью продавшийся манао-бонгуу с лозо йе мойджи и не имеющий никаких традиций упадочный мнати а нсенчо, — мама всегда готовила для гостей старинные сенегальские блюда. — И если печь согласится с нами сотрудничать, под конец будет подана ужасная псевдоинтерпланетная тиба йока фламбе.

Студент огляделся и улыбнулся, поняв, что лучше все обратить в шутку. Держа студента под руку, мама пригласила гостей к обеду.

— Кажется, кто-то говорил мне, что вы закончили обучение в Институте Дракона на Центавре? Значит, вы человек образованный. Судя по вашему произношению, вы с Земли. Сенегал? О, я тоже оттуда. А из какого города?..

Папа с большим облегчением правел рукой по своим волосам и повел гостей в обеденный павильон, окна которого были закрыты жалюзи. Стоя на каменном языке. Руби говорила брату:

— Не думаю, чтобы ты это сделал.

— Почему же нет? — спросил Принс.

Лак оглянулся на брата с сестрой. Принс поднял камень с пола пещеры и зажал его в механической руке. На той стороне были расположены вольеры с белыми какаду, которых мама привезла из своего последнего путешествия на Землю.

Принс прицелился. Пластик и металл блеснули в воздухе. В сорока футах от них птицы с криками бросились в стороны. Одна из них упала, и даже с такого расстояния Лок увидел кровь на ее перьях.

— Это та, в которую я метил, — Принс улыбался.

— Эй, — сказал Лок. — Мама не... — он взглянул на металлический придаток, прикрепленный через плечо к обрубку руки. — Принс, скажи, а другой...

— Будь осторожен, — черные брови Принса надвинулись на осколки голубоватого стекла. — Я просил тебя оставить мою руку в покое, — рука согнулась, и Лок услышал рокот моторчиков — упрр, клик, упрр — в запястье и локте.

— Он не виноват, что таким родился, — сказала Руби, — а обсуждать гостей — невежливо. Аарон говорит, что все вы здесь варвары. Правда, Приис?

— Правда, — Принс опустил руку.

Из динамиков донесся голос:

— Дети, где вы? Идите ужинать. И поскорее!

Они спустились и направились к дому через бамбуковую рощу.

Лок лег в постель, возбужденный вечеринкой. Он лежал под двойными тенями пальм на потолке детской, прозрачном еще с прошлой ночи.

Шепот:

— Лок!

И еще:

— Ш-ш-ш! Не так громко, Принс!

Чуть тише:

— Лок?

Он отодвинул противомоскитную сетку и сел в постели. На полу светились фигуры тигров, слонов, обезьян.

— Что вам?

— Мы слышали, как они выехали из ворот, — Принс стоял в дверях детской, на нем были шорты.

— Куда они поехали?

— Мы тоже хотим туда, — сказала Руби из-под локтя брата.

— Куда они поехали? — повторил Принс.

— В город, — Лок встал и тихо прошел по сверкающему зверинцу. — Мама и папа всегда берут своих друзей в поселок, когда те приезжают в гости.

— Что они там делают? — Принс прислонился к косяку.

— Они... Ну, они просто едут в город...

— Мы расковыряли электронного сторожа, — сказала Руби. — Он не очень надежный и слишком уж прост. Здесь все такое старомодное! Аарон говорит, что только варварам из Плеяд доставляет удовольствие жить здесь... Ты покажешь нам, куда они пошли?

— Ну, я...

— Нам хочется пойти туда, — сказала Руби.

— А разве ты сам не хочешь?

— Ладно, — согласился Лок, хотя хотел отказаться. — Я только обуюсь, — но детское любопытство знать, чем занимаются взрослые, когда рядом нет детей, уже наложило на него свой отпечаток, и впоследствии это чувствовалось в его поступках, даже когда он повзрослел.

Деревья тихо шелестели около ворот. Лок знал, что днем замок открывается от прикосновения руки, поэтому его слегка удивило то, что ворота открылись сейчас.

Дорога уходила во влажную ночь. Луна висела над скалами, и от нее по морю тянулась узкая золотистая дорожка. Огни поселка, мигали сквозь листву, словно сквозь огромную перфокарту. Горы, выбеленные светом луны, окаймляли дорогу. Кактусы вздымали к небу свои шипастые листья.

Около первого же встретившегося им придорожного кафе Лок поздоровался с горняком, сидящим за столиком возле дверей.

— Маленький сеньор, — кивнул тот в ответ.

— Вы не знаете, где мои родители? — спросил Лок.

— Они прошли мимо, — пожал плечами тот. — Леди в красивых платьях и мужчины в жилетах. Около получаса тому назад.

— На каком это языке он говорит? — перебил Принс.

Руби хихикнула.

— Тебе это понятно?

Это было открытием для Лока. И он, и его родители, разговаривая с жителями Сяо Орини, использовали слова, отличающиеся от тех, которые они употребляли в разговорах между собой или с гостями. Он научился местному португальскому языку, в котором начисто отсутствовали промежутки между словами, под мигающими огнями гипноучителя в раннем детстве, и сам не помнил, когда.

— Куда они пошли? — повторил он вопрос.

Горняка, звали Таво. В прошлом году, когда рудник закрывали, он целый месяц работал на лязгающем садовом агрегате, разбивая за домом парк. Между туповатым работником и опрятным мальчиком завязалось нечто вроде дружбы. Лок признавал это, но его мама положила конец этим отношениям, когда в прошлом году он пришел из поселка и рассказал, как на его фазах Таво убил человека, потому что тот дразнил его, называя алкоголиком.

— Пойдем, Таво. Расскажешь, куда они пошли.

Таво пожал плечами.

Мошки вились вокруг светящейся надписи над входом в кафе. Креповые ленты и папиросная бумага, оставшиеся на столбах, подпиравших навес, бились на ветру, как напоминание о фестивале в честь Дня Независимости. Как раз была годовщина Дня Независимости Плеяд, и горняки праздновали ее здесь, поднимая стаканы за себя и за его мать и отца.

— А он знает, где они? — спросил Принс.

Таво пил соевое молоко из треснутой чашки, чередуя каждый глоток с глотком рома. Он похлопал по своему колену, и Лок, взглянув на Принса и Руби, сел. Брат и сестра неуверенно посмотрели друг на друга.

— Вы тоже садитесь, — сказал Лок. — На эти стулья. Они сели.

Таво пододвинул Локу свою чашку с молоком. Лок отпил половину и протянул ее Принсу:

— Хочешь?

Принс поднес чашку ко рту, понюхал.

— И ты это пьешь? — сморщившись, он резко поставил чашку на стол.

Лок взял стакан рома.

— Предпочитаешь?..

Таво отобрал у него стакан.

— Это не для тебя, маленький сеньор.

— Таво, где мои родители?

— В лесу, у Алонцы.

— Проводишь нас, Таво?

— Кого?

— Мы хотим найти их.

Таво задумался.

— Без денег туда не доберешься, — он взъерошил волосы Лока. — Эй, маленький сеньор, есть у тебя деньги?

Лок вытащил из кармана несколько монет.

— Этого мало.

— Принс, у тебя или у Руби есть деньги?

Принс вынул два фута местных денег из кармана шортов.

— Дай их Таво.

— Зачем?