Оружие бога (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 28

Через три свечи после встречи с разбойниками подъехали к трактиру, в котором остановились на обед. Когда заканчивали есть, к нашему столу подошла княгиня Седуш.

— Мне нужно сказать вам несколько слов, князь, — обратилась она ко мне. — В пути не получается, потому что я еду в карете. Князь Добруш рассказал о вашем желании облагородить своих спутников. Хочу предложить вам гостеприимство моего брата. Он возведет в дворянство оказавших вам услугу простаков, и вам не придется за это платить. Я думаю, что его благодарность этим не ограничится. Прошу вас согласиться и забыть о моей грубости. Я была немного не в себе. Сами должны понимать, что я чувствовала! Надеюсь, что никто не узнает подробности моего освобождения?

— Слово князя, — поклялся я. — Я приму приглашение, если его подтвердит ваш брат.

— Он подтвердит, — сказала Марла. — И учтите, что мое первое предложение остается в силе. Я знаю себя и уверена, что у нас все прекрасно получится!

Подарив мне томную улыбку, графиня вернулась за свой стол. Мы сидели за три стола от остальных, а она говорила тихо, поэтому ее слышали только мои спутники.

— И что она тебе предлагала? — прошептала Лера. — Наверное, любовь?

— У меня с ней ничего не было и не будет, — так же тихо ответил я. — Об остальном тебе знать не нужно. Я дал слово и не собираюсь его нарушать! Нам нужно обновить одежду и обувь, а все это шьется на заказ. Раньше чем через два дня не сделают, а скорее за три. Поживем это время у князя, а потом продолжим путь.

— А если она не уймется? Видела я, как она тебе улыбалась!

Последние слова Лера уже не шептала.

— Говори тише, а лучше помолчи! — недовольно сказал я. — Я пока князь только на словах, а от моего положения зависит судьба всех вас. Я тебя люблю и не давал поводов для подозрений! Мало ли что она захочет. Если будет настаивать, придется уехать.

— Могла бы и потерпеть, — сказал девушке Керр. — С тобой ничего не случится, если князь поваляет ее в кровати, а это позволит быстро уладить все наши дела. Его любовь к тебе от этого меньше не станет. Если отказать княгине Седуш, мы вместо покровительства ее брата получим его неудовольствие. Тогда лучше не ехать в их дворец, а уже дано обещание. Одно дело, когда любимый обхаживает женщин по необходимости, и совсем другое, когда он это делает по своему желанию.

— Я и так уже давно терплю! — огрызнулась Лера. — А эта Марла не ограничится одним разом! Если у них все получится, она может предъявить на него права! Я никто, а у нее есть титул, богатство и дворец!

— Ты для меня — это все! — тихо сказал я. — Скоро станешь благородной, а потом и моей женой, а значит, и княгиней. А золота у нас будет намного больше, чем у Керра. И не нужно завидовать Марле. Ее дворец в столице, а в ней теперь мало что уцелеет.

— Хорошо, что вы вспомнили о моем золоте, — прошептал маг. — Его нельзя везти во дворец князя. Нужно как–то исхитриться и спрятать до приезда в Мунд. Лучше потом вернуться за золотом, чем его лишиться!

— Подождите вы со своим золотом! — сказал ему Раш и обратился к сестре: — Не будь дурой! Сама знаешь, что Мак тебя любит и не променяет на другую. Зачем тогда эта ревность? Ну раздвинет он ноги этой княгине, разве нельзя потерпеть ради будущего счастья? Из–за такой ерунды портишь всем нам жизнь!

— Ладно, — нехотя согласилась она, — я потерплю. Но если он после этого меня бросит, перережу себе горло!

— Как я могу бросить ту, которая для меня дороже жизни? — сказал я. — Постараюсь не доставлять тебе огорчений, но может случиться так, что будет опасно ссориться с Седушами. Орг говорил, что они очень влиятельны в Мунде. Если мы убежим из города, не купив в нем все необходимое, сильно усложним себе жизнь и поставим под удар Керра. А можем и не убежать. Я не знаю этой семьи и того, как князь отнесется к обиде сестры. Может, просто посмеется. Не нужно расстраиваться раньше времени. Теперь давайте решим, что делать с золотом. Предлагаю вам завтра ехать последними и все спрятать в лесу. И лучше с этим не затягивать, потому что возле города не будет леса.

— Князь! — крикнул мне Орг. — Вы еще долго будете есть? Все пообедали, одни вы засиделись. Я уже договорился с трактирщиком насчет тел убитых охранников, и пора ехать!

Я расплатился, и мы поспешили к лошадям. Порядок движения был прежним, поэтому мне никто не мешал думать. Из головы не шел наш разговор о Марле. Я поспешил согласиться на ее предложение, потому что было трудно отказать. Княгиня не простила бы обиды и постаралась ославить меня грубияном и невеждой, вызвав у высокородных спутников подозрение в моем происхождении. Она была для них своей, а я — чужаком. Это было бы не просто неприятно, но и опасно, потому что самозванца могли привлечь к ответу, а у меня не было никаких доказательств, кроме слов. Теперь придется ехать к ее брату и пользоваться его гостеприимством. Если бы не Лера, я бы пошел навстречу княгине, потому что подобное было обычным делом, которое принесло бы мне только пользу и удовольствие. Та половина, которая была во мне от Мака, была готова пойти на эту уступку, но для проснувшейся половины Сара это было нарушение правил чести. Они были сильны в дворянстве, поэтому и брат Марлы встал бы на мою сторону, если бы узнал, что у меня уже есть любовь. Вот только любовь к Лере не только вызвала бы ко мне всеобщее презрение, она сделала бы меня изгоем. И то, что мы уезжали из Торы, мало что меняло. Рано или поздно об этой истории узнали бы и в Зарбе. Не помогло бы и купленное дворянство. Я мог взять в жены Леру в любом королевстве, кроме того, в котором купил для нее благородство. Обычному дворянину такое простили бы, но не князю. Демон бы побрал эту Марлу и замашки Сара, толкнувшие меня ее освобождать!

Ни до чего не додумавшись, я решил не ломать себе голову и действовать по обстоятельствам. К вечеру попался трактир, но в нем не остановились, потому что дотемна должны были добраться до другого. Этот другой оказался довольно вместительным, но комнат все равно не хватило, поэтому купеческое семейство после ужина отправили на сеновал. Туда же ушел Раш, потому что у трактирщика не нашлось лишней кровати. Мы ночевали втроем, и незадолго до сна Керр вышел прогуляться, рискнув оставить свое золото. Мне и Лере было не до его сумок, потому что мы были заняты любовью.

— Теперь опять жить без тебя! — печально сказала она, когда мы закончили. — Пока не уедем из Мунда…

— Всего несколько дней, — возразил я, — а потом нам опять никто не будет мешать. А в первом же городе Зарбы станешь женой. Тогда можно будет на всех плевать.

Вернувшийся маг запер дверь, принюхался и поспешил открыть окно. Надо было мне проветрить самому. Мы немного поговорили, а потом легли спать. Кровать была тесноватой, но в ней уже можно было лежать, не ломая спинку.

Ночью я узнал, как отомстил Сар. Сон начался с кухни. Он в какой–то простой и не очень чистой одежде носил дрова и топил ими пять больших печей. Вечером, когда закончилась готовка и ушли повара, Сар погасил огонь и долго чего–то ждал. Потом он вышел из кухни в подсобное помещение и открыл один из чуланов. Среди кухонной утвари была спрятана сумка с одеждой. Переодевшись в черные рубашку и штаны, Сар вооружился двумя кухонными ножами и, стараясь не шуметь, вышел в коридор. Уже совсем стемнело, а в этой части дворца не было ни слуг, ни господ, поэтому не горел ни один фонарь и приходилось идти на ощупь. Видимо, он хорошо изучил дорогу, потому что быстро вышел к нужной лестнице и по ней поднялся к лазу на крышу. Подставив к нему стоявшую здесь же лестницу, Сар с трудом протиснулся в отверстие и, стараясь не упасть, побежал по уложенной с небольшим наклоном черепице. Целью этой пробежки был дымоход, расположенный в другом конце дворца. Князь обвязал его веревкой и бросил ее в отверстие, а потом полез в него сам. Было тесно и трудно дышалось, но спуск длился недолго. Камин давно не топили, а вся зола была убрана, поэтому ему не составило труда без шума выбраться в комнату. Это была гостиная, в которой не горел ни один из многочисленных светильников. Но окна не полностью закрыли занавесками, поэтому для чувствительных глаз загра света хватало. В комнате были пять дверей. Обойдя все, он остановился у последней. Слух подсказал, что за ней спят двое. Дверь была не заперта и не заскрипела, и Сар вошел бесшумно, поэтому спящие не проснулись. Дойдя по ковру до кровати, он ударил женщину в висок, а мужчине закрыл рот, приставив к горлу один из ножей. Тот не сразу отошел ото сна и попытался вырваться, едва не отрезав себе голову.