Пепельное сердце (ЛП) - Блазон Нина. Страница 17
На этот раз Анжей точно её понял, она заметила это по его лицу.
Он вздохнул, а затем нарисовал несколько фигур. Одну женщину, двое мужчин. И несколько стрелок. Саммер потребовалось несколько секунд, чтобы понять.
— Ты соблазнил жену другого мужчины?
— Одну? — спросил Анжей. С серьезным выражением лица он растопырил все десять пальцев. На мгновение Саммер потеряла дар речи.
— Да ты разыгрываешь меня! И даже будь это правдой — за такое в шахту не отправляют. Ответь мне, только честно!
Анжей пожал плечами, усмехнулся и затем признался. Он сделал так, словно схватил что-то и спрятал это в карман.
— Вор! — подумала она и была неприятно разочарована.
Но с другой стороны: а чего она ожидала? Трагическую историю о несправедливо осуждённом, невиновном человеке?
— И что же ты украл? Деньги? Украшения? Или совершил разбойное нападение на кого-то?
Насмешливый блеск тут же исчез из его глаз. Хорошее настроение, царившее здесь всего минуту назад, мгновенно улетучилось. Произошло что-то странное — словно, тьма сгустилась вокруг него. Анжей повернул голову и уставился в окно, оказавшись вдруг в ста милях от неё, окруженный непроницаемой стеной. Саммер хотела прикоснуться к нему — но не решилась. Теперь его взгляд излучал твёрдость, а черты лица ожесточились. И секрет, который Анжей не откроет ей, лежал между ними, словно спящая собака, которую лучше не будить. Сейчас она поняла, как должен был чувствовать себя Финн, когда пытался раскрыть её секреты. «У каждого человека своя история», — подумала она. — «И, возможно, его история такая же пугающая, как и моя?»
Она вспомнила нож, приставленный к её горлу, и задрожала.
Внезапно ей захотелось снова увидеть улыбку Анжея, его беззаботность, которая ещё мгновенье назад их связывала.
— Ну, что ж, так значит ты вор, — сказала она.
Лёгкая улыбка снова промелькнула на его губах. Он презрительно щёлкнул языком и двумя быстрыми штрихами нарисовал контур рыбы на покрывале. А затем указал на Саммер. Ты тоже! — означал его жест.
— Саммер воровка! — произнёс он внятно и отчётливо, хотя и с акцентом.
Она была так удивлена, что даже не сопротивлялась, когда он нежно притянул её к себе. Саммер не смогла удержаться от улыбки. По крайней мере, хоть что-то она о нём узнала: Анжей не был таким уж беспомощным, как казалось на первый взгляд. «Лгунья и вор», — подумала она. — «Оба в бегах от чего-то невыразимого».
— А ты удивительно быстро учишься! — сказала она.
Саммер нежно обняла Анжея за шею, стараясь не касаться его шрамов.
На этот раз именно она поцеловала его. Может это и правильно — только мы вдвоём и наши секреты.
Эту девушку, которая целовала незнакомца, словно это самая естественная вещь в мире, она не знала до сих пор. Но это тело, которое, при этом словно вспоминало давно минувшие ночи любви и страсти, она знала еще меньше. Только одна вещь отвлекала её: мелодия, как незваный гость, звучала в её голове. И даже слова, которые составляли первый куплет песни, она отчётливо слышала. Сердце Саммер забилось быстрее, но потом Анжей притянул её ещё ближе к себе, и всё исчезло.
***
В ту ночь он не приходил к ней во сне, в ту ночь ей снился плачущий Морт. На развалинах своего театра, он бродил словно призрак, без надежды и будущего. Её сердце разрывалось на части, видя старого директора в таком отчаянии. «Это моя вина», — подумала она. Черисс и Финн пытались утешить его, а когда Саммер подошла к ним, они смотрели сквозь неё, как будто не замечая её присутствия. Только Ана, которая носила металлическую маску, закрывавшую всё лицо, подошла к ней, обняла, и они вместе танцевали сквозь дым, на обугленной сцене, которая превращалась в пепел от их шагов.
— Танцуй, Саммер! — шепнула ей Ана. — Ты пригласила Леди Смерть.
Теперь она ждет, чтобы заключить тебя в свои объятия.
Саммер хотелось закричать, но Ана безжалостно кружила её в танце.
Пепел разлетался вокруг и превращался в хлопья снега, касаясь кожи Саммер. Ледяной холод сковывал её с каждым шагом всё больше. А тем временем, Ана продолжала танцевать с ней как с деревянной куклой — и пела, несмотря на строгую железную маску, чётким и весёлым голосом:
Ты и я в доме из карт
никто не войдёт, не выйдет назад,
смеёмся мы оба под взором ночи,
в постели, подаренной нам дамой черви.
Вечность на вкус как бумага и лак,
Но мы любим друг друга даже и так.
Одно лишь чихание и карточный домик падёт.
Поцелуи вечны — но не любовь.
Я снова все карты мешаю, и раздаю,
и думаю о нас в том карточном раю.
Это была весёлая песня, и она помнила, что часто её пела. Но теперь она звучала так грустно, что Саммер заплакала.
Она проснулась с бешено бьющимся сердцем, скорбя о театре и волнуясь за Морта, Финна и всю актёрскую труппу. Слёзы оставили удивительно прохладные следы на её лице.
Саммер всё ещё находилась в полудрёме, и слышала сердцебиение Анжея, так как её голова лежала на его плече. Скользя рукой по его коже, она чувствовала длинные, тонкие шрамы. Одна только мысль об истязаниях, которые ему довелось терпеть, эхом отозвалась на её собственной коже. Так как будто и на ней были раны, жжение которых она чувствовала на своей спине. Вдруг в её нос ударил запах железа.
Присмотревшись, она заметила движение в темноте и поняла, что снова грезит:
Над Саммер парила призрачная фигура, которою она никогда не видела, но она завораживала её больше, чем пугала: женщина в чёрном. Она висела в воздухе прямо над кроватью, на расстоянии вытянутой руки. Густые, медного цвета локоны закрывали её лицо, а накидка из чёрной тафты развивалась вокруг неё. Саммер ощутила дуновение ветра и мурашки пробежали по её коже. «Леди Смерть?» — подумала она. — «Это то, о чём рассказывала мне Ана? Неужели Кровавый Мужчина уже так близко?» Тяжелые оконные ставни распахнулись, и порыв ветра развеял волосы женщины, на мгновение, открыв её лицо. Саммер хотелось закричать от ужаса, но она лишь неподвижно лежала и смотрела в тёмные глазницы черепа. «Ты же знаешь, я убью тебя, если ты не оправдаешь моих ожиданий», — прошептал ей призрак.
В тот же миг видение растаяло, оставив на прощание, ледяной, словно прикосновение клинка, поцелуй на лбу Саммер. Анжей застонал во сне так мучительно, словно и он почувствовал, прикосновение смерти. Она проснулась и резко села на кровати, жадно хватая ртом воздух. Комната была пуста. И когда порыв ветра коснулся её волос, она поняла, что, по крайней мере, хоть это было реальным. Окно было открыто настежь, и занавески развевались на ветру.
— Анжей! — она трясла его за плечи, пока он не проснулся. — Это ты открыл окно?
— Нет! — ответил он, к большому удивлению Саммер, на её языке.
Он хотел ещё что-то сказать, но она предупреждающе приложила палец к его губам и прислушалась. На улице дождь стучал по грязным лужам. К шуму дождя прибавился ещё какой-то звук. Саммер слушала затаив дыхание. Этот шум она уже слышала, когда на сцене театра Морта выступали лошади. И тогда и сейчас это был — стук копыт, словно звук из другой эпохи. Конечно, это могло не иметь никакого значения. Возможно здесь, на Богом забытой земле, держали лошадей и, наверное, это было лучшее средство передвижения для путешественников.
Она выскользнула из кровати, в темноте схватив одежду и начала одеваться.
— Мы должны идти дальше! — прошептала она Анжею.
Даже если он и спрашивал себя, окончательно ли она сошла с ума, то хорошо это скрывал. Он молча собрал свои вещи и быстро оделся, пока Саммер, в спешке, спрятав зажигалку и свечу в карман, бросилась к двери.
Но она была заперта снаружи.
— Чёрт! Эта ведьма заперла нас здесь!
Услышав за спиной шум, она испугано подошла к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Анжей взобрался на подоконник — и прыгнул!