Хроники Тридесятого Царства (СИ) - Аист Александр. Страница 49

И всё равно чудище было сильнее. Потому пропасть всё приближалась и приближалась. Но, ни у кого из воинов даже не мелькнула мысль: Демид, брось меч! Потому что потеря оружия в бою считалась позором для воина. Вместо этого воины удвоили силы и вроде бы как смогли остановить сползание царевича к пропасти. И, о, боги! Чудище понемногу стало освобождать лезвие клинка. Может быть, его силы были на исходе, может и по другой причине. Фактом осталось то, что чудище сползало в пропасть, освобождая клинок меча. Наконец, весь меч оказался свободен, а чудище беззвучно полетело в пропасть.

Едва воины, глубоко вдохнули и присели, чтобы отдохнуть, мимо них с визгом, словно молния, пролетела Ирида и буквально впрыгнула на юношу, о котором за суетой как-то подзабылось. Она целовала лицо юноши, шепча:

— Брат, братишка, я тебя нашла.

Юноша был ошеломлён подобным наскоком не меньше воинов. Он с трудом отодрал Ириду от себя и поставил на ноги.

— Сестра, как ты здесь оказалась?

— Даст всё потом. Главное, что ты жив, главное, что я тебя нашла.

К этому времени воины уже отошли от схватки с чудовищем, встали со ступенек и подошли к брату и сестре.

— Ирида, ты нас познакомишь с братом? Или нам самим знакомиться? — с усмешкой спросил Назар.

Ирида, вроде бы как осознала, где она. Встряхнула головой, повернулась к воинам с улыбкой на устах.

— Ребята, Алия, знакомьтесь — это мой брат Даст, смерть которого, я оплакивала.

— Ты что-то рано меня похоронила, — ответил Даст, подвинув сестру и протянув руку навстречу воинам.

— Но ведь ты на моих глазах ушёл в песок. Что я могла ещё думать?

Даст отмахнулся.

— Об этом позже. Мне думается, нужно вернуться наверх, найти уютное гнёздышко, благо их там тьма-тьмущая и побеседовать.

— Речь, не мальчика, но мужа, — одобрил Даста Назар. — На этом разведку временно прекращаем и возвращаемся к себе.

— А как мы найдём ту комнату, откуда ушли? — Засомневался Хват.

— Я там знак поставил, — успокоила Хвата тролль.

И компания пошла обратно. Конечно, в центре внимания был Даст. А уж Ирида буквально прилипла к нему, не отпуская ни на шаг.

Действительно Назар оставил на двери знак — небольшую зарубку в самом низу. Так что поиск нужной двери не занял много времени.

Едва расселись, Даст, сидевший между Хватом и Иридой, спросил:

— Вы уже кого-нибудь убили из местных?

Повисла тишина. Дарт посмотрел на недоумённые лица и добавил.

— А мне пришлось. Как я понимаю, вы попадали в пустые комнаты, — Общий кивок был ему ответом. — Я же когда вышел из тёмного коридора в комнату, в ней находились двое мужчин, которые ели. Честно говоря, оторопели не только аборигены, но и я, ибо явно не ожидал кого-нибудь встретить в этом подземелье. Впрочем, заминка была недолгой. Аборигены, выхватив из-за пояса короткие мечи, бросились на меня. Схватка была недолгой. Честно говоря, как воины, аборигены были худшими из тех, кого я встречал. Первый подбежавший чуть ли не сам напоролся на мою саблю. Со вторым пришлось повозиться…совсем немного. Результат был предсказуем — моя сабля пронзила грудь противника, отправив его на тот свет.

В этот время застонал первый нападавший, и я понял, что он всё ещё жив. Добивать я его не стал, ибо в ситуации неопределённости нуждался в информации о том, куда же я попал? Не скрою, абориген поначалу упрямился, не желая даже разговаривать со мной. Что ж, пришлось применить специальные методы допроса. — Здесь Даст обеспокоенно посмотрел на лица воинов, и увидев, что его слова восприняты безэмоционально, продолжил:

— Абориген рассказал много интересного. Оказывается их мир, по сути, создан одним человеком, их верховным магом Борухом. Началось же переселение с того, что маг настойчиво стал рекомендовать собравшимся одноплеменникам переселиться в мир грёз, где все будут счастливы. При этом пленный с горечью сообщил, что вероятно уже тогда Борух применял чёрный лотос, окуривая им помещение, где проводились богослужения. Пленный исходил из той предпосылки, что большинство племени согласились на уговоры Боруха что-то уж очень быстро.

Дальше было дело техники. Племя собралось в храме, принеся с собой лежаки. Когда все улеглись, Борух, вероятно, применяя методы психологической обработки, ввёл всех в транс, заставив представить себе огромный дом, в котором отныне будут жить соплеменники. Учитывая, что все присутствующие в зале уже находились под влиянием запаха черного лотоса, переход в ирреальность произошел вполне успешно. Фактически, находясь в сновидении, они создали новый мир, который застрял в щели между мирами. В этом были большие преимущества. С одной стороны, мир был недоступен пришельцам из других миров, а с другой, Борух сделал несколько ходов, соединяющих их мир с остальными мирами.

Это было очень удобно, поскольку по утверждению Боруха, чтобы мир аборигенов был незыблем, нужны постоянные человеческие жертвоприношения. Потому чужеземцы, попавшие в хитроумные ловушки Боруха, обычно бывали схвачены и принесены в жертву богу Тха. Когда я поинтересовался, как происходит жертвоприношение, пленный рассказал, что пойманных чужеземцев обычно сбрасывали в тот самый колодец, где вы меня обнаружили.

При этом, пленный, с горькой усмешкой высказал подозрение, что Борух вполне возможно приносил в жертву и соплеменников. Этот вывод он сделал на том основании, что с некоторых пор аборигены стали пропадать. И никто не мог сказать, куда они деваются. Впрочем, большинство аборигенов совершенно не интересовались судьбами пропавших. Им было хорошо. Большую часть жизни, они проводили в сновидениях, которые сами же и заказывали. А потому сбылась мечта попасть в мир грёз. Ведь в сновидении исполнялись любые мечты и желания. А когда сновидения заканчивались, они расходились по своим комнатам, где их ждали еда и напитки. Что ещё надо добропорядочному человеку?

— А как с женщинами? — Перебил Хват.

Даст пожал плечами.

— Я особо не интересовался этим вопросом. Но за месяц пребывания в этом вертепе обнаружил, что мужчины и женщины здесь совокупляются точно также, как и все люди. Разница заключалась лишь в том, что подобные встречи осуществлялись на женской половине. Для этого женские комнаты были созданы несколько иначе, чем мужские. — Тут Даст замялся. — Скажу так, они более похожи на спальни, чем на комнаты, типа этой. — При этом Ирида покраснела, что было заметно даже при её смуглой коже.

Пока Даст рассказывал, Демид рассматривал нового члена команды. Он был молод, наверняка силён. Иначе в одиночку вряд ли смог бы бороться с чудищем, волосы и цвет кожи были такими же, как и у его сестры. Нос слегка заострён, губы тонкие, глаза большие карие. Руки, хоть и были тонкими, что говорило о высоком положении в обществе, но на ладонях были мозоли от постоянных упражнений с оружием. В общем, Ирида совершенно верно сказала о том, что они из клана воинов. И если по ней это было не так заметно, то брат был типичным воином. Что ж в нынешней ситуации иметь в команде лишнего воина совсем неплохо.

Наконец, последовал самый важный вопрос. Его задал Назар.

— Даст, так что же ты делал в том колодце и как наткнулся на чудище?

— Я целый месяц очень внимательно отслеживал действия местных жителей. Для начала я убедился, что покойник, которого я пленил, а он умер вскоре после разговора от потери крови, был прав, когда говорил, что все мужчины были разбиты по парам, и каждой паре предназначалась своя комната. И никто не мог эту комнату занять во избежание конфликтов. Так оно и оказалось. За месяц никто даже не подошёл к той комнате, где я поневоле поселился, хотя я старался, в присутствии аборигенов, дверь держать на замке. — Здесь все понимающе переглянулись.

— В общем-то, на жизнь пенять не стоило. Двухразовое питание и крепкий сон, поправили моё здоровье настолько, что я решился на вылазки по этому странному зданию. — Тут он посмотрел на присутствующих. — Вы, вероятно, делали тоже? — И увидев совместный кивок, продолжил. — Я долго не решался начать спуск вниз по винтовой лестнице. Пропасть, казавшаяся бездонной, замораживала любое желание. Я злился, ругал себя, но ничего не мог поделать. Тело, едва только приблизившись к пропасти, начинало мелко трястись. И только вчера я таки настроился на поход в преисподнюю.