Черный ангел Эльхайма (СИ) - Субботина Айя. Страница 57

Марори безразлично пожала плечами.

— Я пойду в этом, а если меня не пустят, то буду сидеть в холле и кичиться статусом яркой индивидуалистки. – Решение нарушить придуманное кем-то более чем странное ограничение Марори приняла сразу. Твердо и безоговорочно.

Белые рубашки на дра’морцах и голубые платья на дра’морках? Марори мысленно хохотнула, почему-то вспоминая, как неуютно чувствовал себя Крэйл в форменной рубашке Дра’Мора. Будет интересно посмотреть, как они втолкают себя в эти рамки. Хотя наверняка найдут способ и обязательно такой, чтобы позлить недругов-эльхов.

Ночь перед торжеством Марори почти не спала. Долго сидела перед зеркалом, пытаясь представить, какой будет встреча с Крэйлом. На фоне мук совести от глупой вспышки гнева и, как следствие, разбитого телефона, перспектива попасть в полный игнор с его стороны казалась самой что ни на есть реальной. Более того – наиболее вероятной. И вряд ли у нее будет много времени, чтобы объяснить свое взвинченное поведение вполне обоснованными причинами. Впрочем, кого она обманывает? Дело было не столько в стычке с Ардеем и внезапно ожившим призраком прошлого, сколько в ее импульсивном поступке с Марроу. Последний, кстати говоря, спокойно принял ее отказ быть ее спутником на вечер. Как и Ти’аль. Еще одно нарушение обязательных условий.

И как итог: мало того, что дра’морская коза заявится, зная, что за пожар ее проклинают даже стены Эльхайма, так еще и в платье другого цвета, и без спутника. И с когтистой лапой напоказ.

Заснула Марори уже под утро, когда сонная Кенна пообещала нагладить ей наряд. Странно, но утром она ни словом не заикнулась о собственном участии, хотя накануне намекала на это и так и эдак. Приснилось ей, что ли, что-то?

Потом был душ, где Марори просидела больше часа, краснея и бледнея, перебирая затребованные Крэйлом кружевные комплекты белья. Ерунда, конечно, будет очень хорошо, если он вообще захочет с ней разговаривать, что уж говорить хотя бы о намеке на возможную близость. Но она решила быть последовательной в своих обещаниях. Пусть все напрасно – она не отступится.

В итоге остановилась на красных атласных трусиках, а после очередной примерки платья внезапно осознала, что от топа придется отказаться из-за треклятого декольте. Оставались еще красные же чулки – самая противоречивая деталь туалета. В них Марори казалась самой себе такой невозможно развратной, что стоило большого труда сдержаться и не зашвырнуть два клочка нейлона с глаз долой. Пришлось надевать их едва ли не с закрытыми глазами, не думая и не анализируя.

Она была готова в половине четвертого – за полчаса до начала мероприятия. Кенна, как это ни странно, помогла ей с прической, уложив волосы в совершенно невероятную корону волн и локонов. Марори не подумала об украшении прически, так что из всех найденных в ее скромном арсенале пригодилась только шпилька с крохотным черным полумесяцем. Остальные украшения были такими же лаконичными: подаренная Потрошителями подвеска и браслет матери Крэйла, который Марори так и оставила на изувеченной руке.

— Ты будешь там самая красивая, - разглядывая ее отражение в зеркале, с восторженным придыханием, сказал Кенна.

— Вот уж вряд ли. – Марори погладила шрам на щеке. – Откуда такие познания в парикмахерском мастерстве?

Сестра пожала плечами:

— Ну надо же мне было чем-то заниматься, пока ты на занятиях. Я быстро учусь тому, что мне по душе.

— Я заметила, - задумчиво отозвалась Марори, припоминая ежедневные успехи Кенны в обращении с Плетением.

Оставались туфли – замшевые «пыточные приспособления» на серебряных шпильках совершенно невозможного размера. Она не стала рисковать и накануне потренировалась ходить в них. Получалось сносно, но с оговоркой на то, что ходить нужно медленно, черепашьим шагом.

— Я никуда не денусь и буду тебя ждать, - сказала Кенна, когда Марори, пожелав себе удачи, шагнула к двери. – И я помню, что должна быть готова. На всякий случай.

За старшего остался Сатис, снова в шакальем обличии. Но на этот раз Марори знала, чем подпитать свое порождение, и держала Кристалл эстрамора заряженным под завязку.

Праздник традиционно устраивали в Башне снов, но после Разрыва и вторжения порождений Хаоса корпус и ближайшие территории до сих пор находились в аварийном состоянии, поэтому, в качестве исключения, Магистресса разрешила использовать Обитель ангелов – хрустальный зал для особо торжественных случаев и визитов Императора. Марори видела его лишь в рекламных проспектах и на фотографиях в учебном корпусе, но даже на снимках Обитель ангелов поражала своим величием и поистине ангельской красотой.

Самым большим испытанием оказалось дойти до места назначения. И не потому, что она едва шевелила ногами в явно не приспособленных для ходьбы туфлях, а из-за сотен отнюдь не дружелюбных взглядов и такого же недружелюбного шепота в спину. Она думала, что сможет абстрагироваться, но в реальности все оказалось куда сложнее. Тяжело быть безразличной, когда тебе желают упасть и сломать шею или высказывают предположения, кто и каким способом отравит дра’морскую козу.

Ожидаемо, охранники из местных старшекурсников не без удовольствия ткнули ее носом в нарушение дресс-кода и пожелали валить со всех ног, пока цела. Наверняка она нашла бы слова, чтобы склонить их к жалости, но не собиралась этого делать. Только пожала плечами и уже собиралась подыскать себе подходящий темный уголок, когда вмешалась Флоранция. В ярко-лимонном платье она выглядела просто сногсшибательно.

— Меня вы тоже не пропустите? – с чисто женским кокетством поинтересовалась она, одновременно подталкивая Марори за ограждение. – Иногда нужно сделать скидку на то, что не всем девушкам идет голубое.

Марори оглянулась, поблагодарила ее улыбкой и скользнула в залитый огнями зал.

Народу было столько, будто по случаю праздника гости в Эльхайм съехались со всех уголков мира. Многие лица в толпе были знакомыми: ее однокурсники, студенты, с которыми она пересеклась на заседаниях исторического клуба и во время своего скромного вклада в организацию праздника. Более чем скромного: Элна не рискнула доверить ей ничего сложнее вырезания гирлянд.

До времени «Ч» - появления дра’морцев – оставалось несколько минут, и Марори посвятила их поискам относительно спокойного угла, хоть в такой толчее это было почти нереально. И все-таки она нашла такой: под сотворенным из Плетения осенним деревом, мерно сбрасывающим с себя листья-бабочки. Она подумала о том, что же на своем приеме, в прошлом году, могли устроить дра’морцы: уж наверняка не бабочек. Куда охотнее верилось в летающие по залу и распевающие похабные песни черепа, фонтаны крови и суккубов в латексе.

Гости заявились вовремя. К их появлению даже зазвучал какой-то пафосный марш, но его тут же заглушил рев тяжелого симфонического металла, который невидимкой шел впереди дра’морцев.

Ох, Светлые и Темные, вот что значит «наплевать на дресс-код». Марори от души разулыбалась, глядя на шагающего впереди Кулгарда, одетого в драные джинсы и наброшенную прямо на голое тело потертую кожаную куртку. В руке он нес белый лоскут. Что это такое, Марори поняла мгновением спустя, когда демон передал его приставучему охраннику.

— Белая рубашка, как и просили в вашей писульке, - совершенно спокойно ответил Кул.

— А что, надо было надевать? – вынырнул из-за его плеча Ниваль, вручая багровеющему от злости эльху свою рубашку. – Там просто не написано.

Следующим потрясением для местных стало феерическое появление Эашу. Вот уж кто отрывался на всю катушку, хоть наверняка импровизировал. Для пущего эпатажа инкуб нацепил шипастый ошейник и, словно зверька, вел на цепи едва прикрытую узкими кожаными полосками суккубу. При этом он активно использовал свой коронный трюк с материализацией розы и щедро одаривал опешивших небеснорожденных девушек своим вниманием.

«Он неисправим», - с теплой улыбкой подумала Марори за секунду до того, как в толпе Потрошителей мелькнула белобрысая голова.