Ведьма огненного ветра - Кузьмина Надежда М.. Страница 57

— Пойдём, прокатимся верхом. А вы в следующий раз стучитесь!

— Я маме скажу!

— Да пожалуйста, — спокойно пожал плечами Колин, уводя меня из комнаты.

— Ну вот, поговорить нормально не дали. Кстати, хочешь выбрать себе коня? Неделю назад как раз пригнали жеребят, которых собираются заездить в этом году.

— Колин, куда я лошадь в Академии дену?

Угу, я на белой кобыле в обнимку с Хаосом. Эпично.

— Я своего Смерча тоже тут оставляю. А как возвращаюсь, езжу на нём.

— В следующий раз. Сейчас давай просто уйдём куда-нибудь, где можно поболтать, хорошо?

На самом деле в голове вертелся вопрос — что теперь будет с лже-Элерет и Малленой? Вдруг Колин, несмотря на размолвки, любит ту, которую считал сестрой, и станет винить меня, если с ней случится что-то плохое?

— Колин, тебе не жалко леди Элерет?

— Мы с ней никогда не ладили. Она жадная… А потом, я как-то раз видел, как она хлещет по щекам служанку. Дело не в наказании, иногда это бывает необходимым. Но она явно наслаждалась, причиняя боль. Так что не могу сказать, что много потерял.

Ну что же, звучит честно.

— А что с ними теперь будет?

— Точно не знаю. Но, думаю, ничего хорошего. Подумай, что бы ты сделала с тем, кто украл из колыбели и выкинул, как мусор, твоего ребёнка?

— Убила бы. — Сомнений в моём голосе не звучало.

— А теперь добавь сюда факт, что каждый маг — государственное достояние Эрвинии, часть её обороны. Тут не просто кража младенца, тут — преступление против страны и Короны. Ну и, вдобавок, если оставить безнаказанной подмену простолюдинкой потомка лорда, сколько желающих повторить такое найдётся завтра?

Сейчас лицо брата выглядело суровым, и он казался ужасно похожим на отца. Но то, что говорил Колин, было правдой. Хотя всё же хорошо, что не мне решать… Впрочем, к чему лукавить с самой собой? Разве мне жаль Маллену? Да ни капельки. И — вспомнила кухарку Ярли — думаю, не только мне одной.

— Итак, теперь я — сестра Погибели! — подхватила я брата под руку. — Знаешь, здорово, что мы узнали друг друга и подружились раньше.

— Кому как… — наморщил нос он. — А Погибель — это я, что ли?

— Ты что, своего прозвища не слышал? — изумилась я. — Девичья Погибель! И я лично знаю одну готовую погибнуть в любой момент, было б у тебя желание!

— Да-а?! — оживился Колин. — Это кто? Покажешь?

— Не-а! — спохватилась я. — Она уже вроде образумилась и заинтересовалась Аленом. Пусть их… А с остальными делай что хочешь!

— Спасибо, разрешила! Кстати, спрошу ещё раз: что у тебя с лордом Тиуррой? Отец говорит, что проректор защищал тебя как лев на заседаниях Круга, и вообще, без него мы б тебя три века искали.

Вздохнула. И что ответить? Сначала я была лорду Тиурре не парой, а сейчас так всё запутала и сама запуталась в противоречивых чувствах и мыслях…

— Ладно, — фыркнул Колин. — Если что, я не против. После меня он — лучший.

Спасибо, разрешил.

Через день мы с лордом Тиуррой и котом в корзине отправились дальше, в Верлем. Кстати, Хаос так и не пожелал показаться моим новым родственникам. А столовался хвостатый проглот на кухне, гордо объяснив мне: «Пару крыс кухарке приволок, и всё, я свой!»

— Прямо так и свой?

«А то! Я ей мышку — она мне сметаны миску», — распушился Хаос.

Колёса стучали по мощённой камнем дороге, а я исподтишка посматривала на лорда Тиурру. А тот отчего-то на меня не глядел, даже наоборот, отвернулся к окошку. Вздохнув, тоже уставилась на проплывающие мимо пейзажи.

Наконец лорд повернулся ко мне.

— Ну, вот и всё, теперь вы в безопасности, леди Эльнейда, урождённая эйд Эрранд. К середине лета ваша принадлежность в Дому Эрранд станет известна всем. Со всеми вытекающими…

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — без вас этого никогда бы не случилось. Хотя, — попыталась рассмеяться, — по вашей вине я потеряла перспективного жениха. Это вы так хитро устраняли конкурента?

Он тоже растянул губы, хотя синие глаза не улыбались:

— Конечно. Колин эйд Эрранд лучше всех, кроме, разумеется, меня.

Теперь я рассмеялась уже по-настоящему.

— Он то же самое сказал о вас, лорд!

— Забавно. Но, если серьёзно, что вы намереваетесь делать дальше, леди?

— Ничего особенного. Днём буду зевать на занятиях, вечером петь в «Трости и свече», а по ночам магичить на чердаке. Ну и ездить с вами ловить… Кстати, кого мы собираемся ловить в этот раз?

— То есть вы хотите остаться моей ученицей? — качнулся он вперёд.

— А вы хотите перестать быть моим наставником, потому что я — из другого Дома? — взъерошилась я.

— Нет, не хочу. А вы?

— И я не хочу.

Мы уставились друг на друга, глаза в глаза. Как когда-то, я снова почувствовала, что между нами повисло напряжение. Словно затишье перед грозой, шевельнись — и долбанёт молнией так, что подмёток от сапог не останется. А потом он протянул руку и коснулся моего подбородка. И, не отводя глаз, стал приближаться ко мне…

Это было ужасно глупо, и я ждала его поцелуя, но отчего-то опять запаниковала — а потому ляпнула:

— Кота зовут Хаос.

— Какой Хаос? — не понял он, явно думая о другом.

— Полосатый, — объяснила я.

— А, дошло, — рассмеялся он, возвращаясь на своё место. — А почему тогда Мурзик?

— Мстила.

— Кому именно?

Сглотнула. И что ответить?

Но настроение у лорда явно улучшилось.

«Дом в Верлеме» оказался здоровенным трёхэтажным особняком, занимающим отдельный участок. Окна нижнего этажа были заколочены досками, и вообще строение казалось заброшенным. Зато ворота и забор обделены вниманием не были. На досках виднелись полусмытые дождями и свежие рисунки звёзд в честь Небесной пятёрки, колёс в честь бога судьбы, весов во славу бога магии Оривиса, висели веточки рябины, ясеня и остролиста, связки чесночных головок и — никогда такого раньше не видела — связанные крест-накрест куриные кости. Это кого же местный народ так отпугивает?

— Полюбуйтесь на коллекцию местных суеверий, — хмыкнул лорд Тиурра. — Естественно, ничего из этого не помогает и помочь не может.

— А кто там на самом деле?

— Войдём — увидим. Предполагаю, ибо речь шла о швырянии посудой и хлопанье дверьми, что в доме завёлся гремлин.

— Гремлин? — переспросила я, потому что раньше о таком не слышала.

— По-другому — одичавший домовой. В старых домах, как знаете, часто живут домовые. Вреда от них нет, наоборот, эти духи считаются хранителями домашнего очага, берегущими семью от болезней и напастей. Но если дом слишком часто меняет хозяев или в нём случается что-то плохое, разрушившее семью, домовой может одичать и превратиться в гремлина, который выражает протест…

Лорд Тиурра не договорил — из дома донёсся грохот, словно там уронили шкаф. С третьего этажа на первый.

Похоже, кто бы там ни выражал протест, он был крайне недоволен.

— В общем, держите щиты, — подытожил наставник.

Совет оказался дельным. Не успели мы зайти внутрь, как мне на голову шлёпнулось что-то, напоминавшее очень пыльное птичье гнездо. Увы, щиты, которые я умела ставить, защищали от магии, частично от ударов, но не от пыли с грязью.

Лорд Тиурра, которого гремлин почему-то несправедливо обошёл вниманием, посмотрел на меня, сморщил нос и сделал вид, что закашлялся. Ржёт, гад!

Дальше пошло ещё веселее. Наставник, убедившись, что это действительно расшалившийся гремлин и опасности для жизни он не представляет, дал мне свободу действий. Мол, лови зверушку как хочешь! А сам уселся в кресло в холле первого этажа и приготовился смотреть на аттракцион.

— А что с гремлинами обычно делают?

— Не скажу. Мне интересно, какой выход найдёте вы, леди.

Вот и весь разговор.

Через полчаса я пожалела, что Хаос остался на постоялом дворе сторожить карету от мышей и знакомиться с местным кошачьим бомондом. Потому что поймать что-то, что мелькает серым полупрозрачным пятном, уловимым лишь боковым зрением, — дело непосильное даже для ловких девиц. Это занятие для хорошо откормленных скучающих от безделья котов. Кстати, переход на магическое зрение не помог — цель была аномально юркой, так что разглядеть ничего не удавалось. Зато гремлин, похоже, видел меня прекрасно, потому всё им брошенное — пустые цветочные горшки, книжки, тарелки, тапки и тряпки — безошибочно попадало в цель, то есть в меня. Только что я схлопотала по мягкому месту чугунной сковородой, и щит не помог. Больно, между прочим. И обидно. Одна радость, что не по голове!