Дети небес. Страница 14

– Выпусти нас! Освободи нас!

Теперь она увидела, что стало причиной необычного волнения: тропические как-то просочились за изгородь. Она заметила только парочку, но именно вокруг них кучковались те, кто вопил громче всего. Надо полагать, слаженный вой новичков разбередил все бараки. Она еще никогда не видела, чтобы столько фрагментов одновременно пытались прорваться наружу. Они не только взбирались на загородку, но и активно рыли под нею. Прямо напротив выхода пара синглетов пыталась перелезть через ворота. Если бы они были координированной стаей и носили куртки с цеплялками для лап, им бы наверняка удалось пробиться наружу. Пока что пирамида ни разу не выросла выше двух с половиной метров, а достигнув этой отметки, неизменно рассыпалась.

– Эй, Йоханна, помоги нам! – донесся голос. Он прозвучал как раз там, где напротив входа затевалась куча-мала.

– Чиперс! – приветственно крикнула Йоханна. Она узнала его по белому меху на затылке. Он лучше всех владел самношком и мог изъясняться почти осмысленно. Бедняжка бы пришелся ко двору в любой стае, но, к сожалению, происходил из многажды перекроенных экспериментов Стального, и его жуткие воспоминания так или иначе отталкивали всех, кто мог бы его приютить. Сам по себе он был приветлив и обходителен, а среди синглетов, пожалуй, не было никого разумнее его. Оттого-то Йоханну так и печалила судьба Чиперса. Она опустилась на колено и заглянула синглету в глаза через тонкие щели в загородке. – Что там творится?

– Выпусти нас, выпусти нас!

Йоханна покачалась взад-вперед. Ну как ей объяснить? Тонкие нюансы ситуации пониманию синглетона останутся недоступны.

– Я… – начала было она и вдруг, оборвав начатое извинение, подумала: «Почему бы и нет?»

Она медленно выпрямилась. Да, вот это будет месть. Одним махом она покончит с перенаселенностью Фрагментария и осчастливит Чиперса с приятелями.

Она поглядела на ворота. Снаружи имелся замок, но, к счастью, простой – деревяшка да задвижка. Высотой ворота были метра два. Сбежавший синглетон до замка не дотянется. Она заметила, что по ее сторону изгороди бродят трое тропических, но не обратила на них особого внимания. Они смотрели на девушку. Интеллект их был так урезан, что они явно не соображали, как открыть механизм, но по эту сторону ворот любая более-менее слитная стая справиться с ним, просто встав друг другу на спины и сбив ударами лап. Да что там, Йоханна и сама могла открыть замок.

Она подалась вперед, начиная втихаря злорадствовать над вероятными последствиями. Потянулась к засову, потом отдернула руку. Последствия, последствия. Из-за них бедолаги и заточены тут. А куда еще им пойти? В городах Домена лишь немногие могли обрести новые личности, остальным же оставалось бродить и задираться с местными. Некоторых убивали, других обращали в рабство. Это и послужило поводом к учреждению Фрагментария. И сама Йоханна долго добивалась, чтобы военно-полевой госпиталь Древорезчицы превратили в постоянно действующий приют. Освободив пациентов, она отомстит… им самим.

Девушка покосилась влево. Чиперс подпрыгивал и вилял хвостом, требуя выпустить его.

Кабы не новички, оравшие ночь напролет, фрагменты едва ли подумали бы о побеге…

Йоханна отвернулась. Нет, даже в ярости она способна не на все. Такое сумасбродство… Но я могла бы, и, ох, какая была бы морда у Гармоника…

Что-то промелькнуло в темноте и сбило ее с ног. Это была тройка тропических. Прежде чем девушка поднялась на ноги, они уже взгромоздились друг на друга. Наверное, они видели, что она собиралась делать, и сохранили достаточно разума, чтобы попытаться, – как бы то ни было, верхний элемент пирамиды уже просунул морду под запирающую ворота щеколду, сорвал и откинул ее прочь. Под напором изнутри ворота распахнулись, и пирамида освободителей рассыпалась. Толпа промчалась по ним наружу, кто-то врезался в Йоханну, и она опять оказалась сбитой с ног. Некоторые останавливались, чтобы сказать «привет». Йоханна свернулась клубком и закрыла лицо руками.

Наконец топот вырвавшейся из заточения оравы стих вдали. Разбегаясь на север и юг по Королевской Дороге, они наполнили ночь лаем и победным улюлюкающим визгом.

Йоханна встала. Дорогу вокруг девушки смесили в грязь. Ворота перекосились. На входе оставалось не более полудюжины Когтей.

– Эй?

Йо пошла к ним. Ничего странного, если при прорыве кто-то покалечился…

Но даже подойдя достаточно близко, она не заметила крови и ран. Никто не хромал, кроме синглета, которого она прозвала Хенриком-Грязнулей, чья передняя лапа была плоха еще с той поры, как остальные его элементы попали под камнепад и погибли. Да, шесть Когтей, кажется, просто не могли решиться, что им делать – остаться или уйти. Они мялись у ворот, нервно повизгивая и глядя наружу во тьму.

Йо постояла рядом с ними какое-то время, испытывая такую же растерянность, что и оставшиеся в лагере синглеты, и вспоминая, о чем думала и как себя урезонивала, прежде чем гости из тропиков перевели вопрос в разряд теоретических. Наконец она сказала:

– Ладно, ребята, вам лучше на чем-то сойтись, потому что я запираю ворота.

Никто не понял ее самношка. Она положила руки на створки ворот и начала толкать их внутрь. Казалось, Когтей это проняло. Все, кроме Хенрика-Грязнули, проворно проскочили в лагерь, а Хенрик остался наполовину снаружи, наполовину внутри. Он нюхал ночной воздух и нервно дергал мордой. Его прежняя стая была лесорубом: как знать, вдруг у него на свободе все получится? Хенрик-Грязнуля нерешительно дергался туда-сюда, потом вдруг сообразил, что ворота продолжают напирать на него. Он коротко взвизгнул и отступил внутрь.

Йо пришлось налечь на перекошенные ворота, чтобы закрыть их. Она оставила засов валяться на земле. Вот черт! Если бы ворота еще малость искорежили, Хенрик бы так или иначе вылез наружу. А сейчас? Йоханна постояла в молчании несколько минут, пытаясь определить свое отношение к случившемуся. Потом покачала головой и стала подниматься к домику администрации. Ей надо было сделать несколько звонков.

Остальные Дети прозвали события той ночи «великим побегом Йо». Некоторые пришли в совершеннейший восторг. А последствия? Ну, они оказались примерно так же скверны, как Йоханна себе представляла, хотя и не настолько очевидны и заметны посторонним. Еще год или около того глухие закоулки и свалки кишели синглетами и двойками, бесцельно бродяжничавшими в городе и окрестных деревеньках. Они пытались воровать и попрошайничать, но делали это крайне бесталанно. Кое-кто вернулся во Фрагментарий. Очень немногие нашли убежище в «посольстве» Хора, хотя бывшие его элементы восприняли их прибытие с куда меньшим энтузиазмом, чем когда выпускали местных синглетов на волю.

А большинство беглецов просто как в воду канули. Странник считал, что несколько полноценных стай из них вполне могло получиться.

– Я тебя заверю по личному опыту, – заявил он, обнаружив Йо в слезах несколькими десятидневками позже, – что, когда наступают тяжелые деньки, приходится делиться сознанием с чуваками, с которыми ты прежде и под одним кустом не присел бы. Посмотри хотя бы на меня. – Плач Йоханны сменился кашляющим смехом. Она лучше многих понимала, что он имеет в виду. Но оставалась в уверенности, что северная лесная глушь поглотила жизни подавляющего большинства спасенных.

Что до самой Йоханны Ольсндот, то лишь самые глупые из ее одноклассников полагали, что шутка вполне удалась. Ну и еще брат. Он вообще отнесся к случившемуся с необычайным восхищением. Пришлось сестренке вправлять ему мозги, потому что, с точки зрения Джефри, поступок Йо просто восстановил нормальное положение вещей.

Древорезчица некоторое время отказывалась разговаривать с девушкой. Ее величество превосходно представляла себе шансы на выживание синглетов в глуши. Она учредила Фрагментарий по тем же соображениям милосердия, по каким приютила ветеранов войны, – и Гармоник не предлагал ничего, что выходило бы за рамки естественных для Когтей планов расчистки свободного места под нужды здоровых синглетов. Она понимала также, что побег ударил по репутации королевы даже сильнее, чем по мордам Краснокурточника.