Три года счастья (СИ) - "Kath1864". Страница 11

Боюсь, что этой ночью он израсходует всю бумагу, так и не добравшись до истинны того, что желал нарисовать. Зол и размазывает по полотну бордовый. Демоны его ночи на свободе – черный. Запутался и не знает как поступить дальше – серый. Пачкает руки, опускает кисть в воду, которая окрашивается в темно-серый, словно вода становится ядовитой. Он ведь выплеснул свой яд на сестру, которая ушла, от Элайджи нет новостей, Кол верно развлекается где-нибудь в Лос-Анжелесе, Чикаго, Мальдивах или Ницце, а он один в этом огромном особняке. Может он и желал раскрасить этот мир в яркие цвета, по пока, его акварель раскрашивает воду в ядовитые цвета.

— Клаус, - обращается к нему, одна из девушек, которые находись в этом особняке по его воли, ему ведь нужно питаться. Войдя в мастерскую, закрыла за собой дверь,

— Поищи черноту в моей душе, милая, - медленно оборачивается к ней, касается лица испачканной в краске рукой. —Возьми алую из разбитого, кровоточащего сердца или алый – кровь врагов. Зелёную отними у тоски. Укради немного серой, тусклой, словно смог у одиночества. Лиловый и темно-розовый позаимствуй у моей, так называемой сентиментальности. Видимо новости важные, если ты отвлекла меня от рисования? Я слушаю.

— Родан сообщил, что путь Кетрин Пирс ведет в Нью-Йорк, след вашего брата утерян, - сообщает она.

— Недалеко упорхнула птичка, - на щеках появляются ямочки,ведь пусть след Элайджи и не удалось отыскать,но игра с Кетрин отвлечет его от скуки.

— Они ждут вашего приказа, - продолжает она, разблокирует державший в руках мобильный, готова набрать смс, — Что мне ответить?

— Нужно быть осторожнее, когда играешь против Никлауса Майклосана, пусть они заставят ее страдать и доставят ко мне : живой или мертвой, - отвечает тот вплотную походя к девушке.

Отправляет смс, вздрагивает, когда клыки вспарывают бархатистую кожу, вскрывая венку на шеи. Телефон падает на пол, экран разбит. Погас, как угасает ее жизнь. В руках хищника, а волны наслаждения плавят тело, рассудок, вместе с кровью жертвы.

В комнате пахнет пылью, ацетоном, красками и свежей кровью.

Охватывает руками ее талию, наслаждается процессом и теперь растирает испачканные краской руки вместе с кровью. Растирает кровь и еще не высохшую краску по ткани ее платья. Собирает последние капли пленяющей жидкости. Тянет девушку на себя, вглядываясь соловым взглядом в такие безжизненные глаза, оглаживает точеное тело, прежде, чем отбросить ее от себя.

У него эйфория в глазах, и зрачки расширены так, что полностью затапливают радужку.Кровь дурманет голову, пьянит, зачаровывает таких монстров, как вампиры и Клаус Майклсон.

Если он Дьявол, то сейчас Клаус Майклсон выполнил свое предназначение и отнял душу невинной. Отнял очередную душу, довольно ухмыляется смотря на труп девушки у его ног.

— Спасибо за услугу, - низко, на выдохе, касается пальцем кончика губ, вытирает кровь.

На его губах свежая, соленая кровь на вкус, как дороге вино, но с металлическим привкусом.

Клаус Майклсон смотрит на маленькую струйку крови, которая портит ковер в его мастерской. Смотрит на руки испачканные краской и кровью. Клаус Майклсон – монстр, хищник, никогда оправдываться, не извиняться, не прячется и не сожалеет об отнятых жизнях. Нужно быть осторожным играя против такого монстра незнающего пощады.

Клаус Майклсон возможно и желал раскрасить мир в яркие цвета, но пока его акварели открашивают воду в ядовитые цвета. Снова растирает краски по мольберту и кровь. Теперь уже наслаждается процессом рисования.

Клаус Майклсон раскрашивает этот мир вовсе не в яркие цвета. Клаус Майклсон раскрашивает этот мир и воду ядовитыми цветами и кровью.

========== Глава 7. Жестокий мир. ==========

*** Нью-Йорк. Квартира Элайджи Майклсона. 2012 год. ***

Сегодня он не потревожит ее сон. Сегодня Элайджа сжимает руки и воли в кулаке. Руки сжаты в кулаки, наблюдает за спящей в его постели Мерлин. Блондинка, даже улыбнулась оборачиваясь на правую сторону, поджимает ноги в коленях, руками охватывает подушку. Он не потревожит ее сон, а просто будет наблюдать и беречь ее сон. Сегодня он не потревожит ее. Сегодня он рядом с ней, но мысли в разные стороны. Мысли не о ней. Мысли о другой, о семье, о пустоте, которая заполняет его жизнь.

Майклсону страшно, ведь его жизнь куда бессмысленнее жизни Пирс, та хотя бы развлекает себя скрываясь от его брата, а он утратил всякое желание жить.

Ненужное существование. Когда Элайджа Майклсон стал таким слабым и поддался страху. Страху, что без веры и бесчисленных попыток спасти семьи он всего лишь монстр в этом мире. Пустое существование – наказание для такого монстра, как он, и Элайджа согласен с таким наказанием. Только страх, что его жизнь всего лишь пустое существование, череда бесконечных серых дней, которые разбавляла пролитая им кровь. Страх точит изнутри, прорезает рытвинами кожу, пробирается по венам, смешивается с кровью. Невидимый страх верно затягивающей петлю на его шеи. Только, даже, если эта петля плотно сдавит его шею Элайджа Майклсон все равно не умрет. Такой монстр, как он никогда не умрет. Вечность – проклятие.

Смерть – освобождение. Только вот Элайджа Майклсон не готов освободиться, потому что верит, что в этом мире есть что-то или кто-то способный забрать все его печали и вернуть жажду к жизни.

Ему страшно и хочется сорваться, заорать во весь голос, расшвырять всё кругом, разгромить комнату. Но он держится. Не позволит себе подобного, в отличии от Никлауса или Коула, который просто оставлял после себя дорогу из мертвых тел.

Всегда держался, не позволяя эмоциям взять верх и завладеть им и вырваться из двери, скрытой в глубине души. Не позволит двери распахнуться. Их последних сил натягивает снова маску из вежливости и благородства. Элайджа подобен английскому аристократу.

И кажется, что потолок вот-вот проломится он увидит голубое небо, улыбнется и ему покажется наконец, что мир кругом -не фальшивка, гладиаторские бои, где в приоритете лишь собственная жизнь или жизнь члена его семьи. Майклсоны – семья, которая всегда сражается вместе и разбивает своих врагов, достигает намеченной цели и плевать, сколько времени на это потребуется. Майклсоны не обремени таким понятием, как время.

Только вот прошлой ночью Элайджа коснулся руки женщины, которая завладела его разумом, чувствами, сердцем и душой. Завладела им. Женщина, которой нельзя доверять. Женщина, коснувшись кожи, которой, вдохнув ее запах все пошло не так. Не так, ведь только она смогла только одним касанием заставить закрытую дверь слететь с петель и освободить все его чувства.

В комнате тихо, и не рушится ничего, ее сон не потревожит ничего. Ничего, кроме пробуждения. Открывает глаза, потягивается улыбается осознавая, что он рядом, поджимает под себя ноги, отбрасывает одеяло в сторону. Сегодня на ней длинная золотистая шелковая ночная рубашка украшенная черным кружевом. Протягивает свои руки, крепко сжимает его ладони.

« Помоги ему, Мерлин. Ты нужна ему. Ты добрая, а на остальное плевать. Плевать на стерву, на пятнадцати сантиметровых каблуках. Плевать, ведь та стерва не знает, как сейчас страдает Элайджа , и как ему больно, пусто на душе. Терзает себя, ведь в его семье разлад. Семейный разлад всегда в первую очередь отражается на нем. Ты же знаешь, Мерлин. Ты спасешь его и поможешь.» - думает сжимая его руки и не отводя взгляд.

Она себя успокаивает этим, тем, что нужна Элайджи Майклсону и ее советы он ценит, прислушивается к ней и ее доброта лучшее, что в ней есть.

— Почему ты не разбудил меня? Я бы заказала или приготовила из того, что есть в холодильнике? Я волновалась и признайся, ты был на встречи с той женщиной? Что она хочет от тебя?

— Я наблюдал, как ты спишь. Заключить сделку. Заключить сделку с моим братом, при этом использовав меня. Катерина слишком жалка и боится идти к Никлаусу и молить его о своей свободе.

— Это подло использовать кого-то ради своих целей.