Острый осколок - Сиалана Анастасия. Страница 17

Абсолютное бесстыдство и жгучая ревность — гремучая смесь. И ее вылили прямо на голову моей девочки. Всевышние, мы почти пятьсот лет оберегали ее от этой фурии, а в итоге сделали хуже. Говорил я Широ, давно надо было признаться, а не нервировать банши странным поведением. Шаг вперед и тут же два назад, да кто ж поймет, чего этот эльф хочет.

Даже не знаю, что теперь делать. По-хорошему надо бы поговорить с девочкой, но эта шустрая всю ночь скрывается где-то, и я не уверен, что во дворце. От стражи толку ноль, от Широ, естественно, тоже. Одна надежда на кельпи, но они ни в какую не хотят помогать. Мол, с ней все в порядке, а раз не хочет нас видеть, значит, причина веская. И все, хоть головой об стену. Не думал, что кто-то переупрямит банши.

В дверь тихо постучали, точнее, поскреблись. Кто это в такую рань, еще даже солнце не соизволило встать? Я, конечно, и так не ложился, по понятным причинам, но это не повод наносить визит в такое время.

— Кто?

— Бессонница, — грустно хихикнули с той стороны.

— Меня уже посетила одна, — ответил, направляясь к двери.

— А я за компанию, чтоб твоей скучно не было.

Я открыл дверь, за которой, обнимая себя за плечи и растирая их руками, стояла банши. Лицо бледное, с покрасневшими глазами, волосы на лбу мокрые от частого умывания, а рубашкой будто всю пыль во дворце собрали. О волосах вообще молчу, это произведение пьяного эксцентрика не поддавалось определению. Кажется, девочка тренировалась всю ночь, чтобы снять напряжение и забыться.

— Проходи, дорогая. Сейчас принесу чистую одежду, а ты пока иди, искупайся.

Суардана довольно быстро справилась. Не успел я закопаться в тряпки и выудить оттуда что-то мало-мальски подходящее, как банши уже стояла в дверях ванны, обмотанная большим махровым полотенцем, цвета спелой вишни. У меня вообще все покои в вишневых, зеленых и серебряных тонах, одна комната для омовений черно-белая. Ну не нравиться мне купаться в кроваво-вишневой обстановке. Вампиром себя чувствую. Оттого и настоял, чтоб ванна была ванной, а не алтарем для жертвоприношений.

— Держи, — я протянул темно-зеленые обтягивающие штаны и салатовую рубашку с перевязью по бокам.

Суа быстро оделась и забралась на мою изумрудную кровать с ногами. У меня даже в глазах зарябило. Зеленка на зелени. Надо было чего-нибудь синенького ей дать, а лучше красное, была бы вишенкой среди листвы. Хотя, с насыщенным каштановым цветом волос скорее черешенкой.

Такими праздными раздумьями я упорно пытался оттянуть неизбежный разговор, то и дело отвлекаясь по пустякам.

— Ты знал? — не поднимая золотых глаз от покоящихся на скрещенных ногах ладонях, задала самый опасный вопрос банши.

— Он глава моей разведки…

— Значит, да, — она неопределенно вздохнула, не меняя позы.

Я сел рядом с Су, аккуратно заправляя выбившуюся влажную прядку ей за ухо.

— Не моя тайна, дорогая.

— Знаю, прости, — осторожный взгляд из-под длинных ресниц.

— За что, милая?

— За бессонницу.

Я рассмеялся. Да, она определенно остыла и о многом подумала.

— Но тогда твоей бессоннице было бы скучно, — вернул смешинку я.

Сработало, она коряво, но улыбнулась.

— Ты из-за этого так холодно поприветствовал меня?

— Отчасти. Не ожидал, что ты с Широ идешь. Мне доложили о его прибытии, а тебя как-то из виду упустили. Что наводит на неутешительные мысли.

Я уже не раз задумывался над этим промахом. Кто же перехватил разведчика до меня и подкорректировал ему память?

— Теперь ясно, от чего Широ так корежило. Ты ему тогда о жене нашептал? — невесело усмехнулась девушка.

— Суа, это не мое дело, но я все равно скажу, твой учитель был вынужден жениться. Не знаю всех подробностей, но произошло это еще до встречи с тобой. Поверь мне, в этом браке любовью никогда и не пахло. Может только с ее стороны, и то очень эгоистична эта любовь. А со стороны Широ так вообще все ближе к ненависти.

— Тогда почему он не отослал ее куда подальше? — перебила меня обозленная Суардана. Похоже, гнев вернулся.

— Он отослал, — спокойно, положив свою прохладную ладонь поверх разгоряченной ее, пояснил я.

— Тогда какого охамелого орка, она все еще шатается по твоему замку?

Дана вырвала свою руку и уставилась горящими обидой глазами в мои.

Ты мой должник, Широварт.

— Она еще и моя родственница. Под прикрытием визита вежливости Зивелени часто является ко двору и отлавливает своего блудного мужа. Эльф давно отослал ее к родным, отрекшись. Но одно дело отречься, а другое — заключенный эльфийский союз. Как бы он не старался, их узы нерушимы.

— А кто она тебе, Баск. Как ее там? Зелень?

Я прыснул со смеху, вспомнив, как легко разгневать дроу, от чего та зеленеет от злости в прямом смысле. Су видела ее всего раз, но уже так точно описала. Проницательность всегда была сильной стороной банши.

— Зивелени. Она дальняя родственница. Очень дальняя, даже не знаю толком, кем мне приходится.

— Сестрица? — лукаво улыбнулась девушка.

— Всевышние упаси! — я дернулся от перспективы побрататься с этим кошмаром, а банши хохочет.

Стоп, хохочет? Ну наконец-то, лед тронулся. Пусть надо мной, но она смеется.

— Может тетка? — продолжает глумиться эта пакостница. Ни следа прежнего гнева, что куда делось. Эльф точно мой должник.

— Суа, какая тетка? Седьмая вода на киселе, — далась ей моя родственная связь с Зеленью, тьфу, Зивелени!

— Ладно-ладно, говоришь, Зелень на редкость ядовитая?

— Скорее прогнившая.

— Угу-угу, заплесневелая, — сказала будто сама себе, — что ж, сочувствую Широ. Это ж такой балласт всю жизнь за собой таскать, что даже на работе от нее спасенья нет.

Как-то быстро от сочувствия к себе она перешла к сочувствию эльфу. Не нравится мне, куда все идет. По идее жажда эльфийской крови должна проснуться и не утихать минимум лунный месяц, а тут. Пацифизм цветет и пахнет.

— Но ничего, мы ее втихаря заманим подальше от дворца, веревочку на шею, конец веревочки через веточку дубика и в ручки. А потом тянем-потянем, а вытягивать не надо. Повисит на импровизированном флагштоке немного и прости-прощай. А мы ножки в ручки и в бега. Как тебе план, Владыка?

— Суа, ты чего?

Веселость в раз исчезла. Глаза моей ученицы наливались кровью, и она говорила вполне серьезно.

— Не нравится, тогда давай так. Я ее по голове огрею, ты тащишь в лес, а там расчленяем, по желанию, и кидаем волкам. Можем попросить Алкая, он подсобит с волками.

С банши что-то не так. На лбу испарина, снова растирает руки. Я присел на корточки перед своей сестричкой и внимательно всмотрелся в ее расширившиеся зрачки.

— Суардана, ты тренировалась ночью?

— Я что дура, мне дня хватило. Твои воины меня на стену загнали, как гончие в нору лисицу. О, точно, можем бросить ее в лесу и натравить императорских гончих. Они у тебя исполнительные, даже костей не оставят!

— Умывалась?

— Владыка, ты бредишь? Я только что из ванной.

— До этого? — я встряхнул Су за плечи.

— Нет, орк побери, с чего бы, — она раздраженно буравила меня полу безумным взглядом.

Значит, волосы были мокрые не от умываний, а пот был не от тренировок. Плюс, ее знобило, а сейчас у нее явно жар и очаровательное дополнение в виде жажды убийства.

— Ты пила что-нибудь после ужина?

— Нет, я умирала от жажды до сего момента. Конечно, пила.

— Что?

— Да какая разница? — Су попыталась отпихнуть меня, но я только сильнее сжал ее плечи.

— Что ты пила?

— Вино.

— Где ты его взяла?

— Ты сам прислал мне его ночью. Я как раз заскочила проверить Кайю и обнаружила кувшин на столе, — она явно не понимала, от чего я пытаю ее вопросами, но сейчас мне не нужно ее понимание.

— С чего взяла, что от меня?

— Так от него пахло мятой. Только ты знаешь, что я люблю добавлять в вино мяту.

— Значит, теперь не только я.

Я вихрем пронесся по комнате, выискивая, куда бы мог запропаститься флакончик с универсальным противоядием. Отрава явно не была смертельной. Тот, кто дал ее Дане, хотел усилить ее гнев и ярость подталкивая совершить убийство. Вопрос, кого хотели убрать? Или Дану просто хотели дискредитировать? Да, Зелень способна на такие пакости. Нужно завтра же выкинуть ее из дворца и плевать на этикет. Вот он! Флакончик с мутно-синей жидкостью лег в мою ладонь. Когда я развернулся к кровати, девушки там не было. Где она?