Темный Клубок (ЛП) - Фехервари Петер. Страница 15

— Я создам новое, — поклялся Бранатар.

— Стойкость твоего доспеха примечательна, — заметила женщина в черной рясе. — Скелет секутора был выполнен из чистого адамантия, но всё же не выдержал взрыв.

Она помолчала, что-то вычисляя.

— По моей оценке, его структурная целостность понизилась до 0,399%.

Взгляд Гаррана остановился на стилизованном знаке шестерни, вышитом на рясе незнакомки. Это был символ Стигий VIII.

— Лем, — прошипел он.

Бранатар поднялся, не обращая внимания на пронзившую его боль. Космодесантник понимал, что он изломан и сломлен, но сейчас это не имело значения. При виде чужацкого отродья Саламандр вспомнил о главной задаче — покончить со здешней ересью. Магос осталась на месте, когда Гарран занес над ней кулак; казалось, что она не вооружена и не имеет имплантатов, но Караульный знал о безграничных способностях техножрецов к маскировке. Это хрупкое с виду существо могло оказаться смертоноснее, чем её огромный телохранитель.

— Недежда Лем, — провозгласил Бранатар, — постановлением Ордо Ксенос…

— «Караул — одинокое искупление», — перебила она.

Услышав от магоса пароль-катехизис, Гарран ошеломленно замер.

— По-моему, лозунг завершается строчкой: «Караул — искупление в единстве», — продолжила Лем. — Не самый изящный каламбур, но я воспроизвела его верно, не так ли?

— Твои шпионы подслушали пароль! — прорычал Саламандр.

— Стой, брат, — произнес Хауко у него за спиной. — Это не обман. Именно она привела нас сюда.

— Объяснись, Черный Щит, — холодно ответил Бранатар, не опуская кулак.

— Магос биологии Лем — перебежчица, — сказал снайпер, обходя его. — Это задание по эвакуации, брат.

Недежда указала на труп чужака.

— В ходе исследования данной породы ксеносов я обнаружила… озадачивающие взаимосвязи. Моим долгом перед Омниссией было проинформировать Ордо Ксенос об угрозе. К несчастью, секутор Строчан отказался сотрудничать, а скитарии подчинялись ему, — магос вздохнула, совершенно по-человечески. — Он не был настоящим искателем знаний.

— Ты лжешь, — прошептал Гарран.

Женщина повернулась к Хауко, игнорируя занесенный над нею кулак.

— Выполнен ли мой запрос? Крайне важно, чтобы я продолжила изучение выживших образцов.

— Ордо отыскал для вашего заповедника подходящий захолустный мир, — ответил Черный Щит. Его развязный цинизм куда-то испарился. — Строительство комплекса уже началось. Инквизитор уверен, что оснащение базы превзойдет затребованный вами уровень.

— Приемлемо, — ответила Лем, после чего указала на Бранатара. — А эта переменная…?

Хауко посмотрел Саламандру в лицо.

— Миссия окончена, брат.

— Ты мне не брат, Черный Щит.

— Мы оба из Караула Смерти.

— Вы с технодесантником работали вместе? — надавил Гарран.

Черные глаза Хауко остались непроницаемыми.

— Отступись.

Бранатар помедлил, думая о братьях, которых принесли в жертву ради этой лжи. Выжил ли Мальвуазен? А Тандий, неужели он всё ещё падает в бездонные недра проклятого мира?

— Исполни свой долг, — прошептал Атондар, на этот раз без издевки. — Это путь, по которому ты должен пройти, брат. Путь истинного огня.

— Прости меня, — ответил Гарран, не зная, говорит ли он вслух. Уронив руку, Караульный отошел от магоса. — Расскажите мне об этой новой угрозе.

— Она засекречена, — отозвался Черный Щит, — но готов поспорить, что скоро ты о ней узнаешь, Саламандр.

Бранатар сдержал клятву, данную Икару Мальвуазену, но, когда он вернулся на поверхность, тело Ангела исчезло, как и сигнал его маячка.

— Икар?

Гарран не ждал ответа по воксу, но всё же продолжал вызывать друга, пока искал его, бродя туда-сюда по опустевшей площади, словно заблудившийся паломник. Возможно, Икар очнулся, будучи не в себе или отчасти утратив рассудок, и отправился в огромный некрополь за пределами купола. Или, быть может, воина утащила стая мутантов…

— Атондар! — во внезапном порыве закричал Саламандр, но его тень тоже исчезла.

Начиналась операция по эвакуации, и вскоре за ней должен был отбыть сам Караульный, но до тех пор он продолжал искать.

— Я создам новое оружие в память о вас, братья мои, — поклялся он потерянным товарищам. — Скую его из праведной ярости и огня.

Воображение Бранатара вдруг запылало возможностями. Он многое понял на этом задании — не в последнюю очередь то, что не помешает обзавестись запасным оружием. Ещё чем-нибудь, пригодным для очищения ксеносов пламенем.

Злобный и ненавидящий улей окутал тенями воина, что шагал по его улицам, попробовал на вкус мысли, изучил душу в поисках пути внутрь — но нашел лишь огонь.

Гарран Бранатар так и не отыскал Икара Мальвуазена, и больше они не встречались. Но много лет спустя Саламандр услышал истории, и были эти истории темны.

Ангелов Сияющих более не существовало.

К О Н Е Ц^[1]

Без касты

Воин сидела во мраке, глядя в тускло мерцающие линзы лежащего в руках шлема. Вспоминала. Искала имя.Когда я завершила обучение и ступила на Путь Огня, я предстала перед командующим академии вместе с другими кадетами-шас'саал для Именования. Кто поймёт истинное имя воина лучше, чем мастер, выковавший из него живое оружие? Одних хвалили за стойкость, других — за ловкость или меткость, меня же назвали Дж'каара, "Зеркало", за способность понять, что лежит на душе у товарища.

— Ты — их сверкающее сердце, — сказал он. — Ты видишь и черпаешь их силу, троекратно отдавая её назад.

Он предсказал мой путь к величию, подтвердил то, что я уже знала сама, что я первая среди равных. Да, это была гордость, но заслуженная делом гордость — пусть среди Тау'ва женщина равна мужчине, немногие из нас сверкают ярко на Огненном Пути. Я мечтала затмить саму Тень Солнца.

Она нахмурилась, вспоминая ту невероятную заносчивость и цену, которую за неё заплатила. Воин вздохнула и провела по шлему мозолистыми пальцами. Он был с ней, когда она впервые ощутила неповторимо сладкий вкус войны.

Став шас'ла, я ринулась в свой первый бой с убеждением, что моё пламя не дрогнет на холодном ветру войны. Нашим врагом были бе'гел — зеленокожие звери, что расплодились на бескрайних просторах Галактики и часто вторгались на территорию тау. Эти жестокие уродливые существа жили ради битвы, впрочем, их подход был насмешкой над искусством войны: они толпами носились по полю боя, опьянённые собственной яростью. Мы кружили вокруг, заманивали их в одну смертельную ловушку за другой и истребляли благодаря непревзойдённой огневой мощи, а затем отступали прежде, чем орде удавалось задавить нас числом.

То было идеальное выражение кайона, свидетельство искусства войны тау… и моего понимания сердец, ведь пусть я и не была старшим офицером, товарищи всё равно следовали за мной, вдохновлённые примером и словами. И впрямь слова так легко давались мне, что наш шас'уи даже пошутил, что я, должно быть — подкидыш из водных!

Я не знала сомнений и страха, была уверена в своём месте в идеальной геометрии тау'ва, неприкасаема. И когда шас'уи пал, никто даже не удивился, что меня выбрали на его место. Я, юный ветеран, считала себя героем. Я была слишком молода, чтобы понять, что в лёгких победах нет ничего героического.

Она вздрогнула, когда прикоснулась к шраму. С отвращением. С почтением. Воин провела по незаметной трещине, шедшей от лба до щеки. От шрама остался лишь след, но от этого было не легче.

Ф'анк… Добос. По'гайя… Непримечательные миры и простые войны со слабыми, глупыми врагами, лёгкие победы, разжигавшие мою гордость.

Оба'рай…

Небольшая планета на окраинах Второй сферы расширения — невероятно прекрасный Оба'рай, чьи сухие равнины напоминали о прекрасном Та'у. Словно родной дом для нашего народа, ради такого можно было рискнуть.