Артефакт (СИ) - Стригин Андрей Николаевич. Страница 53
В мои мысли бесцеремонно врывается голос Гроз Гура, он стоит на пороге, странно смотрит на меня: «Пора, всё готово» — его мысли напряжены до придела.
Я с трудом возвращаюсь в реальный мир, квадратными глазами смотрю на Верховного правителя.
«С тобой всё в порядке?» — осторожно спрашивает он. «Ты был полупрозрачный и свет шёл изнутри».
«Изучал подарок Зирда» — я нехотя показываю артефакт. Глаза Верховного властителя хищно разгораются, вот-вот кинется ко мне, но сдерживается, гасит огонь в глазах, устало присаживается на стул.
«Сильная вещь… не знал, что он был у Зирда. Вот сорванец, как искусно от меня скрывал эту вещь».
«Он пользовался им лишь пару раз».
«Достаточно чтобы вызвать необратимые последствия. Этот предмет нам не по зубам, природа его не человеческая».
«Гм. А откуда ты знаешь?» — я, чуть ли не с испугом смотрю на словно мгновенно постаревшего человека.
«Он мне снился» — делает неожиданное заявление Гроз Гур. «О нём просто так не узнаешь. Но почему артефакт попал к Зирду?»
«Он слабее тебя» — пристально смотрю в глаза Гроз Гуру.
«В этом и заключается парадокс. Я действительно многократно сильнее Зирда, но, так же слаб для его владения, мог бы переоценить свои способности и нарушить равновесие между мирами. Мой тебе совет, изведи его».
«Подумаю. Но мне кажется, уничтожить эту вещь нельзя, не мы его делали, не нам решать его судьбу» — уверенно говорю я.
Гроз Гур задумчиво произносит: «И всё же, почему ты?»
«Видно я тот самый неудобный камушек, что сорвавшись, увлечёт за собой целую лавину»
Глава 15
Детей оставляем на попечение Йоны. Женщина пребывает, словно в состоянии сна, у неё ежеминутно происходит процесс регенерации, культя руки вытягивается, с груди уже убрала накладную подушечку, но она с трогательной заботой опекает Свету и Игоря. Отмечаю, хотя обычаи этих людей достаточно жестокие и непредсказуемые, к детям проявляют трогательную заботу. Может от того, что эта раса их много не имеет, жизнь у них долгая, малыши появляются редко.
Я, Семён и Грайя, вновь стоим на площадке у люка. Он открыт, неподалёку расположились воины Гроз Гура, из шахты раздаются отрывистые голоса. Идут последние приготовления, вытягивают толстую трубу, убирают откачивающие насосы. Верховный властитель, как и положено его чину, наблюдает за нами из изготовленной для этой цели, пёстрой палатки. Лицо темнее грозовой тучи, у меня ощущение, он борется над какой-то тягостной для себя проблемой. Его глаза то разгораются, то блекнут, губы плотно сжаты, вижу, как сжимаются кулаки. Мне не нравится его состояние, мне всегда не нравится то, что плохо понимаю. В любом случае стараюсь быстрее покинуть этот гостеприимный город.
Грайя повизгивает от нетерпения, закусывает влажную губу, прикрикивает на работников. Семён задумчиво опирается на топор, он недавно правил лезвие и поэтому случаю чисто побрился топором. От него пахнет одеколоном — странный аромат мускатного ореха и мяты, одна из дочерей Гроз Гура ему подарила флакончик, чем привела в бешенство жрицу Огня, но жаркий поцелуй Семёна в губы погасил вспыхнувшую ярость, а другой, долгий и нежный совсем успокоил Грайю, но по шее она его всё же дала и заставила выбросить одеколон. В последствие я узнал, что подарки такого рода от местных женщин, приглашение к интимной связи.
Наконец из люка вытягивают последние шланги, и из него показывается голова Зирда. Он видит меня, улыбается, выбирается наверх: «Я прозондировал тоннели, химер нет, вагонетка на рельсах, можно ехать».
Смотрю на Гроз Гура, вроде он хотел сопровождать нас. Зирд замечает мой взгляд: «Он не поедет, вместо него, с вами буду я».
Идём к шахте, перед спуском смотрю на Верховного властителя, посылаю ему мысль, в ней благодарность, но словно упираюсь в бетонную плиту. Ладно, думаю, скоренько уходим, незачем провоцировать хорошего человека. Я догадываюсь, всё дело в артефакте, Гроз Гур борется с собой, чтобы не отнять его у меня.
Вновь на станции, не могу её узнать: во-первых, зловоние всё ещё не до конца выветрилось, дух смерти витает в каждом сантиметре пространства, во-вторых, всюду оплавленные лужи из камня и металла, груды пепла устилают перекорёженные рельсы и оплывший от сильного жара состав.
Зирд ведёт нас в один из тоннелей. Здесь чисто, на рельсах гудит вагонетка, она работает от аккумуляторов. В ней находятся несколько человек — это худощавые люди в серебристых накидках и хотя они явно не воины, я догадываюсь, они имеют большую силу, определенно, они экстрасенсы, или, как они сами себя называют, маги.
«Большой отряд воинов взять нет возможности, поэтому с нами поедут они» — Зирд глубокомысленно молчит, а я не требую разъяснений, и так понятно.
Словно налетает порыв ветра, вагонетка срывается с места и стремительно несётся во тьму.
Перестук колёс успокаивает, смотрю по сторонам, стараюсь разглядеть, что там, в темноте. Незаметно сую руку под рубашку, ощупываю медальон, мне доставляет невероятное удовольствие его гладить, перебирать пальцами алмазные камушки. Семён пыхтит и недовольно ворчит, не нравится ему кромешная тьма. Зирд совещается с Грайей, она каким-то чутьём выбирает дорогу, и он умело переводит вагонетку на другие пути, которая, после торможения и несильной тряски, вновь несётся в темноте как ракета. Маги хранят молчание, но я ощущаю их напряжение, воздух впереди, словно пропитан электричеством. Меня не покидает чувство, они каждую секунду ожидают определённых событий, а мне кажется, в лабиринте тоннелей, жизни нет. Именно жизни, думаю я. А вот как насчёт смерти? Где-то в подсознании кольнуло, словно иголочкой, шрам на руке теплеет, на лицо, предвестники приближающихся неких событий. Странно, но я вижу в кромешной тьме, вероятно, это некий дар, полученный свыше, а вот Семён таращится во все глаза, словно слепой щёнок, беспомощно моргая, силясь, что-либо рассмотреть. Не повезло ему, хотя как сказать. Мимо проносятся гладкие стены, иногда мелькают непонятные углубления, где вспыхивают глаза каких-то существ. В одном из ответвлений навстречу выдвинулась некая тяжёлая масса, но была смята лихорадочными пассами наших доблестных экстрасенсов-магов. К моему облегчению вагонетка вылетает в широкий тоннель, где нет выходов в природные пещеры. Несёмся в хорошем темпе, маги, сидящие впереди, водят руками, едва заметные искорки срываются с их пальцев.
«Они что-то чувствуют?» — спрашиваю Зирда.
«Эти всегда, что-то чувствуют» — с едва скрываемым напряжением говорит он.
«Что-то впереди?»
«Здесь всегда, что-то впереди» — загадочно отвечает он и продолжает: «Эти тоннели сильно насыщенны Силой, от неё буквально зашкаливает, трудно анализировать».
«Но это не химеры?» — осторожно спрашиваю я.
«Нет! Хотя… сложно сказать, в последнее время, всё так быстро меняется».
На огромной скорости влетаем в подземную полость, впереди над чёрной бездной узкий мост. Без торможения влетаем на него и, в нарастающем темпе несёмся по кривой дуге вниз. Стучат колёса, ветер с неистовой силой врывается в лёгкие, от страха захватывает дух. Везёт Семёну, ничего не видит, ворчит себе под нос и курткой прикрывает лицо, видите ли, сквозняк, простудиться боится.
Рельсы словно зависли в воздухе, на такой скорости не видны поддерживающие их металлические балки, с опаской смотрю вниз, лучше б этого не делал, взгляд уходит на такие немыслимые глубины, что даже кажется, различаю подземный огонь ядра планеты — откидываюсь на спинку сидения, утираю со лба холодный пот.
— Сейчас остановиться бы, спрыгнуть с этой дрезины, размять ноги, — вздыхает Семён.
— Не советую, — ухмыляюсь я.
— У меня ощущение, что едем по полю, где куча холмов. Мы уже не в тоннеле?
— В космическом пространстве, — шучу я, а сам думаю, когда же эта пропасть закончится.
— Словно на русских горках катаемся, Игорю и Светочке понравилось бы, — задумчиво произносит мой друг, думая, что его не видят, с хрустом зевает. Неожиданно он отцепляет ладони от поручней, вновь зевает во весь рот, разводит руки в стороны, пытаясь размяться. В этот момент вагонетка заходит на очередной вираж и опасно наклоняется. Семёна откидывает в сторону, он едва не вываливается за борт, но топор цепляется лезвием за скобу сидения. — Чуть не свалился! — под звенящее молчание Грайи, хохотнул мой друг. Но вот она взвизгивает и на хорошем русском языке материт его на все лады. Интересно, где она их слышала? Наверное, выудила из потаённых уголков моей памяти, какой ужас, неужели этот багаж я ношу в себе(!), надо бы прятать его, подальше, со стыдом думаю я. Семён в смущении пожал плечами, попытался поймать её за руку, но она прошипела: — Держись за поручни, — и вновь звучат крепкие слова.