Венок Альянса (СИ) - "Allmark". Страница 166

– Андо, Джон Шеридан, разумеется, великий, достойный человек, но прежде всего человек. Знакомый, не забывай, с моим отцом лично. Нельзя винить людей в том, что при упоминании некоторых имён их лица сами собой мрачнеют. Я прекрасно понимаю, что они ничего при этом не имеют против меня. Я просто не хочу лишний раз доставлять… неприятные ощущения…

В том, что им достались соседние места, Алан тоже усмотрел знак судьбы, и приободрился. Виргиния болтала без остановки, катая языком леденцы от морской болезни, и это тоже было очаровательно.

– Забавно, да, мы ведь могли и не встретиться. Если б это не был последний рейс, и соответственно, если б это не был ближайший рейс до Минбара… Я бы наверняка летела другим классом… Хотя всё равно выбирала бы транспортник без квантовых двигателей, мне и гиперперехода за глаза… А ты уже вылетал куда-нибудь с Земли?

– Нет, никогда. Нам как-то не к кому было, и мама заботилась об отце…

– А я два раза. Гостили у тётки. Твой отец сильно болел?

Алан ответил не сразу, оглянулся, прислушиваясь - но так и не смог понять, видимо, что его побеспокоило.

– Да.

– Мой последние годы тоже. Знаешь, это ужасно, вот то, до чего я точно не хотела б дожить… Папка был неплохой человек. Весёлый, душа компании… Политик, конечно, никудышный, рыбак из него был лучше…

Что-то определённо тихо свербело где-то на задворках сознания, что-то требовало его внимания, что-то настолько неприятное, что хотелось схватиться за что угодно, что могло б от этого отвлечь, даже если до сих пор внимания девушек он боялся, совершенно не умея поддерживать беседу. Ну, вот и первая возможность научиться…

– У тебя есть братья или сёстры?

– Да, и брат, и сестра. А ты, наверное, один у мамочки? Мне почему-то так показалось.

– Да, один. А они почему не здесь, не с вами?

Девушка с громким хрустом догрызла леденец и распечатала следующий.

– Будешь? Потому что не телепаты, что им делать здесь. Ох, Милли и счастлива будет, если я улечу насовсем… Я её порядком доставала, сдавая её девичьи секреты.

– Джин, но ведь это нехорошо.

– Да в кого ты такой зануда? – девушка пихнула его локтем, - хотя, если у тебя отец был пси-копом… Ой…

Алан, помрачнев, отвернулся.

– Что, теперь я тебе таким милым не кажусь, как подсмотрела, кто он? Ну вот будешь знать, как в чужих мозгах как у себя шариться.

– Да перестань! Ты-то за это не отвечаешь. Отец как отец, не всем с отцами везёт… Зато твои родители любили друг друга. А мой настоящий отец… Алан! Алан, ты куда? Ну, мог бы извиниться или хоть дослушать…

Алан, не оборачиваясь, продвигался по коридору в сторону хвостовой части. Кэролин, сидевшая впереди, не заметила его исчезновения. Некоторые взгляды провожали его удивлённо - слишком странными были его замедленные, словно во сне, движения и отсутствующий взгляд. Но большинство, кажется, просто решило, что он направлялся в туалет.

Однако на дверь туалета Алан не обратил ни малейшего внимания, прошествовав дальше - к двери в багажное отделение. Выглянувший из служебного помещения техник хотел его окликнуть, но махнул рукой - мало ли, кому именно сейчас потребовалась косметичка или любимая электронная игрушка. Шататься по салону во время полёта, конечно, не рекомендуется, но втолковывать это каждому ненормальному - никаких нервов не хватит. Схлопочет по башке спрыгнувшим с полки чемоданом при очередном качке корабля, будет знать, для чего правила пишутся.

Алан обвёл сомнамбулическим взглядом багажное отделение - здесь царил почти полный мрак, но свет и не был ему нужен. То, что он ищет, он найдёт и так - потому что оно не меньше ищет его. Раз уж он услышал, и не смог отмахнуться, как ни пытался… Протискиваясь в узкие проходы между строгими рядами баулов, он искал это, он шёл на зов. Зов исходил из небольшого неприметного чемодана ближе к концу багажного отделения - такого же, как десяток других, но Алан не спутал бы его ни с каким другим. Оно там. Оно зовёт, как потерявшийся детёныш зовёт мать, как отбившийся от взвода солдат подаёт свои координаты… И хотя одна его часть стонала от ужаса и обречённости, пытаясь остановить собственные руки, другая его часть, ухмыляясь его губами, открыла чемодан.

Тёмная непроницаемая поверхность загудела под ладонью. Её пульс был совсем тихим, но он был там внутри. Эта вещь была живой, она знала, что такое воля, стремление. Она не хотела быть использована чужой волей…

– Алан! Что ты здесь…

Он обернулся. В дверях стояла Виргиния и смотрела на него непонимающе. Просто непонимающе, не более того. Она просто удивилась, увидев его в багажном отделении, ведь она думала - он пошёл в туалет, она забеспокоилась, что ему стало плохо… Её взгляд даже не задержался на предмете, похожем на мяч для регби, в его руках.

– Алан, с тобой всё в порядке? ты какой-то бледный… Хотя ты и до этого, конечно, румяным не был…

Он не ответил ей, даже не скользнул по ней взглядом, сделав шаг, потом второй, навстречу. И вот теперь в глазах Виргинии мелькнула некая тень не понимания даже - смутного ощущения, что нет, совсем, совсем не в порядке…

– Алан, что это?

Это было, несомненно, каким-то дурным сном. Только в дурном сне из гладкой тёмной поверхности могли вытягиваться тонкие длинные щупы - много, всё длиннее и длиннее, хотя немыслимо, как же там могло помещаться столько, они опутывали сетью Алана, впивались в стены корабля и врастали в них. Несколько потянулись к ней - и отпрянули, в тот же момент, как отпрянула с визгом, отступая в салон, она. Корабль тряхнуло, потом ещё раз - сильнее. Замерцал свет, запищали какие-то приборы в носовой стороне, несколько человек повскакивали с мест.

– Что это за дрянь?

– Это авария? Что происходит с кораблём?

Стены словно пошли рябью. Словно под тонкими листами обшивки что-то перекатывалось, змеилось, прошивая корабль чёрными нитями, разматывающимися из клубка в руках Алана. Люди вскакивали с мест, хватались друг за друга, шарахаясь от оживших, ставших враждебными стен, люди были растеряны, словно проснулись от безмятежного сна посреди кошмара.

– Алан! Ради бога, что ты делаешь? Алан!

Виргиния обернулась - и встретилась взглядом с Кэролин, матерью Ала. Она зажимала рукой рот, давя крик, и в её глазах… Никогда прежде Виргиния не видела такого взгляда наяву. Только в кино. Словно человек, чудом спасшийся из ада, видит, как у его ног снова разверзается огненная бездна.

– Виргиния… - и такое она тоже видела в кино. В старину ведь зубы лечили варварскими способами, и вот так же примерно говорит человек, рот которого не слушается после местного наркоза, - Виргиния, беги… Я не смогу это удержать…

Страх становился осязаем почти физически. Он сгущался, обволакивал, полз в рукава и за шиворот. Он был во всех глазах вокруг, во всех ртах застревал криком, слишком громким, чтоб суметь вырваться. Никто не понимал, никто. Но телепаты чувствовали, тем особым, именно телепатским, инстинктом, запрещающим им даже пытаться просканировать мальчика с погасшим, мёртвым взглядом. И нормалы, сколько их здесь, тоже чувствовали, хоть и иначе. Не чувствовать тихую, несомненную угрозу, исходящую из сердца тёмной паутины, было невозможно.

– Куда бежать - наружу, в космос? Что происходит, чёрт побери? Откуда и зачем ты вытащил эту дрянь?

– Она заставила меня… Это сильнее меня. Я не смогу долго удерживать… Корабль меняет курс. Идёт туда, где есть то, что ей нужно. Здесь есть спасательные капсулы… Бегите, кто может, кто успеет…

– Ал! - Кэролин попыталась броситься к сыну, но один из чёрных жгутов отшвырнул её, как тряпичную куклу, - Ал, борись! Борись, сыночек, пожалуйста, изо всех сил, ты сможешь…

Сможет? Хотела б она обмануть хотя бы себя. А она - смогла? Бессилие, страшнее и больнее которого нет ничего, вернулось снова. Кошмар, какие она видела первые годы, и надеялась не увидеть больше. Она не смогла, она не была сильнее - почему он должен смочь? И она даже не может умолять это взять её вместо сына, отпустить его - зачем она машине теперь, когда устройство извлечено из её головы, зачем ей менять одну жертву на другую? Она не может ничего. Ещё меньше, чем прежнее ничего. Только смотреть, как оживший кошмар забирает её сына.