Опасайся пенья в темноте (СИ) - Лофтрунн Анна. Страница 12

      Нимве достала кинжал и приготовилась было совершить кулуарку, как заметила кожаный горжет. Его наличие здорово осложняло дело – такому игроку ночные и дневные кулуарные убийства становились нипочём. Но девушке снова повезло, будто кто-то невидимый помогал ей в побеге – на игроке не было шлема, что давало возможность его оглушить.

      Нимве стукнула рукоятью кинжала орка по плечу:

      — Оглушён и убит, — Нимве не могла убить орка одним движением, поэтому ей пришлось нанести четыре удара по одоспешенному воину. Не стоило оставлять его в живых – он мог очнуться раньше времени и поднять тревогу, громко закричать или выкинуть что-нибудь ещё, что привлекло бы ненужное внимание. На дальнейшем пути Нимве никого не встретила, правда ей пришлось замешкаться на очередной развилке. Проклиная тех, кто додумался превратить тюрьму в лабиринт и с грустью вспоминая простейшие казематы из пяти камер и пыточной на первой своей игре, эльфийка наконец нашла выход методом проб и ошибок.

      У входа никого не было, чёрная толпа с факелами в руках всё ещё была на поляне у шатра Саурона, где быстро воздвигли помост со столбом, к которому был привязан Лаилас. Слышались громкие оскорбительные выкрики в адрес эльфа, воодушевляющие и нецензурные для Айлнунг, главного палача, и прославляющие для Саурона. Удивительно, но его, похоже, искренне любили. Били барабаны и выли варги, жаждущие выйти на ночную охоту. Нимве поспешила завернуть за угол, чтобы никто не смог увидеть её с поляны даже случайно. Как игрока её мучила совесть из-за того, что она оставила эльфа в беде, пусть и незнакомого, а как персонажа её больше интересовала собственная жизнь, к тому же, Лаиласа спасти было уже невозможно.

      Спасительная верёвочка белела в паре метров от чёрных тюремных стен, прячась в кустах малины. Нимве чертыхнулась – слишком шумно будет лезть через кусты, но другого выхода не оставалось. Даже если кто-то и выбежит, если Нимве успеет оказаться с другой стороны, то по правилам игры её не будет видно. Оставалось только уповать на честность игроков. Девушка взялась за верёвку, принявшись отсчитывать драгоценные секунды, любуясь окрестностями. Солнце садилось, а по низине уже начал расползаться туман, придавая Ангамандо зловещую таинственность.

      Нимве уже отсчитывала последние пять секунд, как из-за угла вышел Морнаэв. Он улыбался и смотрел на эльфийку своими жуткими жёлтыми глазами. Видимо, он тоже находился в тюрьме и, увидев трупы стражников, сразу понял, в чём дело. Мёртвые стражники стояли у него за спиной, пошатываясь и осоловело глядя на эльфийку, вытягивая руки вперёд.

      — М-мозги-и-и, — еле сдерживая хихиканье, выдавил тюремщик. Вот почему майар взял себе такое имя. Ворон. Падальщик. Птица, напрямую связанная со смертью и миром мёртвых.

      — Гр-р-р-х, пф-х-ха, — старательно хрипел второй, маскируя смешки.

      — Ты не видишь меня, я уже за стеной, — неуверенно сказала она.

      — Я увидел, как ты была уже наверху и прыгала вниз, беглянка, — он поднял руки вверх так, что чёрный плащ, петлями прикреплённый к локтям и запястьям, стал похож на крылья огромной птицы, даже его рваные контуры повторяли оперение.

      Морнаэв взял за руки обоих зомби, только так по правилам он мог перенести их через стену.

      — Ой, — пискнула Нимве и нырнула в кусты, обдирая о мелкие колючки лицо и руки. Её длинный плащ при беге цеплялся за ветки, впрочем, у Морнаэва дела обстояли не лучше. Его собственные крылья точно так же мешали ему быстро передвигаться в малиннике. По поводу зомби Нимве волновалась меньше – по правилам игры они не могли передвигаться бегом, но и выдохнуться в таком случае они тоже не могли.

      — Была бы я настоящей эльфийкой, то быстро бы скрылась от них, — бормотала Нимве себе под нос, вырываясь из цепких веток малины и, наконец, смогла ускорить бег, когда заросли закончились.

      Девушка бежала, не разбирая дороги, будто и в самом деле за ней несётся смерть. Самый настоящий животный страх за свою жизнь подстёгивал Нимве, заставлял быстрее биться сердце и рваться вперёд, не жалея сил. Девушка снова полностью слилась со своим персонажем-эльфийкой, чьи придуманные по квенте воспоминания становились её, Нимве, памятью. Ветки, которые она не замечала, больно хлестали её по лицу, наверняка оставляя царапины, в глазах начинало темнеть от непривычных нагрузок, а краем глаза девушка начала замечать странные мерцающие огоньки, летящие рядом с ней. Они то появлялись, то исчезали снова, возникая в совершенно другом месте, в ушах стоял звон, будто от тысячи колокольцев. Расползающийся по земле вечерний туман опутывал ноги своими белесыми щупальцами, словно пытаясь укрыть тропки и сбить с пути.

      Нимве обернулась, чтобы посмотреть, где же её преследователи, но никого не увидела. Девушка остановилась, напряжённо вслушиваясь в вечерний лес, но не услышала ни единого шороха. В осиннике, куда забрела эльфийка, была почти звенящая тишина, только слышался в ушах стук сердца. Под ногами было много мягкого зелёного мха, наползающего на тонкие стволы деревьев, а в следы тут же набегала вода. Девушка и сама не заметила, как миновала ограждающую ленту и оказалась на болоте. Нимве зажмурилась, пытаясь просчитать, как она тут оказалась. Чтобы добежать от лагеря тёмных до болот, ей потребовалось бы минут сорок, а погоня длилась от силы минут десять. А сами преследователи будто испарились в мгновение ока – рычание зомби и крики Морнаэва оборвались так внезапно, как если бы на самом интересном месте фильма кто-то выключил телевизор. Тогда Нимве, озабоченная лишь бегом, не заметила этой пугающей мелочи, но сейчас, когда она оказалась одна, окружённая туманом, деревьями и сгущающейся темнотой, девушка напугалась не на шутку.

      Пока ещё было светло, Нимве попыталась найти дорогу назад, взяв курс на восток, где и должен был быть полигон, но совсем скоро поняла, что все её попытки были тщетны – она бродила кругами, раз за разом возвращаясь к мёртвой осине, которую взяла за ориентир. Под сапогами всё хлюпало, но топями, где можно сгинуть, провалившись под воду, которыми так пугали мастера в начале игры, даже и не пахло.

      — О, Хозяин болот, неужели я обидела тебя? — громко спросила она, услышав в ответ лишь кваканье лягушек.

      Вздохнув и окончательно осознав, что придётся тут заночевать, Нимве решила хоть собрать хвороста, но, как на зло, те немногие ветки, которые она находила на земле, были настолько сырыми, что развести огонь не было никакой возможности. Мох для растопки совершенно не годился – он дымил, но напрочь отказывался гореть. Так, сидя на поваленном дереве и закутавшись в шерстяной плащ, который хоть немного спасал от промозглой сырости этого места, Нимве встретила свою вторую ночь на полигоне.

      *Стелла — европейский средневековый танец паломников XIII-XIV веков, восстановленный по фрескам монастыря Монсеррат (Испания). В настоящее время является довольно популярным в среде исторических танцоров.

Глава 7. Дивные вещи

Жду, когда от родника

Ступит легкая нога

Хранителя границ.

И в лунный луч из мрака