Опасайся пенья в темноте (СИ) - Лофтрунн Анна. Страница 13

Ступишь ты, мой принц... (с)

      Уснуть на болоте было невозможно. И, если с сыростью и ночным холодом Нимве могла хоть немного справиться, то попросить замолкнуть сов, громко и жутко ухающих во тьме, не представлялось возможным. В клубах тумана девушке виделись очертания болотных духов, тянущих к ней свои тонкие пальцы, хватающих за волосы, смотрящих в самую душу маленькими болотными огоньками-глазами. Нимве старалась не смотреть в темноту, боясь увидеть не то призраков, не то лесных чудовищ. Ещё полная луна поднималась над лесом. Интересно, когда кто-нибудь поймёт, что Нимве пропала? Нолдор думают, что она в плену, а орки считают, что она благополучно сбежала. Синдар же и вовсе слыхом не слыхивали о пропавших эльфийках.

      Страх о том, что её никто не найдёт, медленно, но усиливался. Тут впору вспомнить полузабытые истории о том, что места здесь странные, зачарованные, а на современный манер – аномальные. О байках и рассказах местных никогда не задумываешься до тех пор, пока в передрягу не попадёшь.

      — Богиня, — Нимве возвела глаза к прекрасному звёздному небу, какое в городе никогда и не увидишь. Звёзды были так ярки, а небо так черно… Белая полоска Млечного Пути была так ясно видна, что казалось, будто на эту мерцающую дорогу можно было ступить ногой и забраться наверх, в неизведанные и волшебные миры. – Матерь Звёзд, помоги мне найти путь.

      Звёзды молчали, да и что они могли сказать? Только листья шелестели на ветру, да на несколько мгновений бесшумная крылатая тень заслонила собой луну. Пролетевшая невдалеке сова не вселила в Нимве ни оптимизма, ни надежды. Совы издревле считались вестниками потустороннего мира, даже статус символа мудрости не разрушал мрачный ареол вокруг этих птиц.

      — Ладно, надо успокоиться, от паники пользы нет, — Нимве снова заговорила сама с собой.

      Она часто так делала, когда оказывалась в трудной ситуации в одиночестве. Девушке казалось, что если рассуждать вслух, будто разговаривая с кем-то ещё, то это помогает немного успокоиться и лучше решить, что делать дальше.

      — Это может значить, что я выберусь отсюда, ведь сова летела из леса вверх, — девушка задумчиво посмотрела на луну, по высоте которой определила, что время, скорее всего, близится к полуночи.

      Она рискнула оглядеться по сторонам в надежде увидеть свет костра какой-нибудь из локаций — в полночь редко кто спал. Больше всего не везло патрулям и стражникам на стенах — они вынуждены были дежурить всю ночь, поддерживая костёр или бродя по тропинкам с факелами в руках, ведь могло произойти всё, что угодно. Ночь не считалась поводом для прерывания игры и под её покровом, порой, развивались события интереснее дневных: убийства, шпионаж, похищения, воровство игровых ценностей, тайные свидания, страшное колдовство и многое из того, что и не перечислить.

      Менестрели тоже были в основном ночными пташками — никому не нужны песни днём в разгаре боя за крепость или на заседании Очень Важного Королевского Совета. И лишь вечером, когда уставшие воины и наёмники садились у костра, чтобы согреться, поделиться историями и просто утолить голод и жажду, люди с гитарами за спиной и флейтами за поясом окончательно стряхивали с себя рутину дня, смачивали горло вином, прокашливались и начинали свои длинные песни. За день и полночи менестрель мог побывать во всех селениях, лагерях и тавернах, что порой служило поводом для его вербовки в качестве шпиона.

      Нимве в завывании усиливающегося ветра почудилось, будто кто-то невидимый перебирает струны арфы где-то совсем близко. Девушка вскочила, оглядываясь по сторонам, но зрение подводило её – только серые очертания ближайших деревьев в лунном свете, да дрожащие тени. Туман вокруг стал сгущаться и подниматься всё выше. Теперь он не опутывал колени, а подбирался к горлу, норовя укрыть Нимве с головой. Чем выше он поднимался, тем яснее стали слышны печальные звуки арфы, но на этот раз дальше.

      То тут, то там, вспыхивали и кружились зеленоватые огоньки, они залетали в листву деревьев, делая их похожими на знаменитые Древа, которых никогда не существовало в реальности. Нимве считала, что их прообразом, по крайней мере, старшего Древа — Тельпериона, послужили мифические эльфийские яблони, растущие на Авалоне, их ветви были серебряными, а плоды продлевали молодость и никогда не заканчивались. Кельтские эльфы точно так же считали своей родиной дивную землю без зла и смерти за морем на далёком Западе. Один из огоньков подлетел прямо к носу Нимве, мигнул несколько раз и исчез, а девушке послышался звонкий смех, похожий на звон крохотных колокольчиков.

      Луна в небе стала казаться ещё больше, чем она есть, а звёзды засияли так ярко, что на них трудно было смотреть. Нимве с трудом различала в тумане залитый серебряным светом лес, огоньки удалялись, перемигиваясь и танцуя, будто в такт далёкой музыке. Там, далеко впереди, среди тёмных стволов деревьев, Нимве увидела долгожданный блеск костра. Туман рассеялся так же быстро, как и появился, теперь он снова еле видными клочками стелился по траве.

      Нимве бросилась к костру, нисколько не задумываясь, но, к своему удивлению, обнаружила, что бежит на месте, ни на йоту не приблизившись к источнику света.

      — Что за чертовщина? — воскликнула она и тут же замолкла, прикрыв рот ладонью и оглядываясь по сторонам.

      Ей примерещилось, будто одно из деревьев что-то недовольно проскрипело. Тонкая человекоподобная тень на миг промелькнула меж стволов, Нимве вздрогнула и помотала головой – чего только не привидится во время Белтайна, чьё влияние чувствовалось ещё несколько дней после волшебной ночи. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Листья на ветру продолжали что-то шептать, а волшебные огни снова появились совсем рядом. Один из них сел на большой белый цветок в траве, мигнул и погас, а вместо него появилось крошечное существо, слабо мерцающее в лунном свете. Нимве присела на корточки, чтобы разглядеть его. Существо взмахнуло своими крохотными крылышками и зависло в воздухе прямо перед Нимве.

      — Ты же фея! — девушка села на траву, нисколько не испытывая страха. Существо рассмеялось всё тем же смехом и покачало головой. — Почему я не могу попасть к костру?

      Фея встрепенулась и замахала руками, указывая на пояс Нимве. Девушка посмотрела туда, куда показывала фея. За поясом в простых ножнах висел железный нож, Нимве вынула его, заставив фею в ужасе отшатнуться.

      — Прости, я не хотела тебя пугать, — Нимве вложила клинок в ножны, сняла их с пояса и положила на траву у дерева, чтобы потом вернуться.

      Фея исчезла, между Нимве и костром будто спала невидимая завеса, девушка оказалась прямо на поляне, на которой сидели, несомненно, эльфы. Самые настоящие. Те из них, что танцевали, были очень высокими, выше всех рослых людей, которых Нимве видела за свою жизнь. Они двигались так плавно и изящно, что не шелохнулась ни единая складка на их длинных туниках и платьях, прямые льняные волосы, собранные в простые причёски только лишь для того, чтобы не лезли в глаза, не колыхались ни от поворота головы, ни от лёгкого ветерка. Куда только делся холодный и воющий ветер болот? Их неестественно бледная для людей кожа, жемчужно мерцала в лунном свете, а глаза то и дело жутковато поблескивали в темноте. Их белые босые ноги ступали по мягкой зелёной траве, а не по хлюпающему от воды мху. Одна эльфийка, чьё лицо показалось Нимве знакомым, завидев девушку, мягко улыбнулась: «Я же говорила». Не её ли Нимве видела купающейся утром на реке?