Кривые дорожки к трону - Чернышева Юлиана. Страница 87

С трудом убедив мужа, что никакая его помощь прямо сейчас мне не нужна, поцеловав его еще раз, — точнее, еще пять или шесть раз — и согласовав семейный ужин этим вечером, чтобы поделиться радостью с родными, я выскользнула в приемную и прикрыла дверь, прислонившись к ней спиной. И столкнулась с лучащимся смехом, понимающим взглядом Белины.

— Они все так бурно реагируют? — риторически вопросила я.

Она развела руками, словно говоря «что есть, то есть», и успокоила:

— Ваш еще спокойный, лайдис. Мой, когда про первенца узнал, решил перенести через зеленый мост на радостях. А худобой-то я никогда не отличалась…

Я рассмеялась вместе с Белиной, одновременно вспоминая длину этого моста. Да, правильное я место выбрала для подобного откровения. Очень правильное.

Постояв немного у огромного окна, выходившего на вполне оживленную для этого времени улицу, я нерешительно потянулась к эхо. Еще год назад вопрос — кому стучать первым не стоял вовсе. Венейне конечно же. Тем более она сама относительно недавно стала мамой, подарив мужу прелестную и уже сейчас похожую на него дочурку.

Но теперь у меня был брат. Точнее — у него была я. Выполняя данное себе обещание, я уделяла Истару, вернее, Арестиру, потому что его высочества Истара давно уже не было с нами, все свободное время.

Память о том, чем завершилась история с планом Тарессы, пожалуй, останется со мной навсегда. Как и та боль, что она принесла с собой. Слишком яркими, словно не собирающимися тускнеть от времени картинами, запомнились события почти годичной давности.

Сначала было сообщение, от которого, без преувеличения, содрогнулась вся страна, если не мир — принц Дастара погиб при попытке снятия заклятия, насланного заговорщиками.

Затем похороны, третьи, на которых я побывала за столь короткое время. И подходя к гробу, поддерживаемая супругом, я с трудом справилась с подгибающимися коленями. Что толку от знания, что брат жив, когда в деревянном коробе лежит его точная копия? Исхудавший, с сероватым цветом лица и как будто покрытой воском кожей… Мне так и не хватило духа спросить, кем он был — великолепно созданным фантомом или же реальным человеком, по воле Аддарии родившимся похожим на Истара. И хотя на уроках истории нам рассказывали, что у многих государей, по слухам, были двойники, используемые в различных щекотливых ситуациях, хотелось верить именно в первый вариант.

Официальное объявление Ирвина первым и единственным наследником, да и наше с ним чествование по этому поводу почти прошло мимо в такой-то ситуации. Как и то, что теперь меня все чаще именовали вашим высочеством и интереса проявляли куда больше, чем этого хотелось.

Самым же важным, безусловно, было знакомство с Арестиром. Приучить себя называть его только так оказалось просто. Совсем другое — не выискивать машинально в его лице знакомые прежде черты. И делать вид, что связывали нас вовсе не танец на балу, ночное похищение и то, чем оно в итоге обернулось, а кое-что совершенно иное.

Да, поначалу было тяжело. Просто морально тяжело смотреть, как он пытается вспомнить хоть что-то, но раз за разом натыкается на пустоту и тьму. И плача ночами на плече мужа, я была совершенно не уверена в том, что папин план оказался правильным. Может, стоило оставить все как есть? Кто знает, не начала бы память возвращаться сама, живи брат во дворце, в привычной обстановке и в окружении знакомых прежде людей?

Сюда же, в арл Таури, из тех, кто якобы был рядом в прошлой жизни, приходили лишь отец и мы с Ирвином. И рассказывая брату о том, как я узнала о его существовании совсем недавно, как мы якобы познакомились, сама не верила себе и вспоминала совсем другие моменты. И вместо темноволосого мужчины напротив себя видела совсем другого.

Это уже потом, далеко не сразу он начал оживать. Исчезли из глаз настороженность и недоверие, уступившие место спокойствию и убежденности, что он находится на своем месте. А перед обращением «отец» или «ильяли» (сестренкой он меня почему-то звал по-хасайски) больше не было пауз. И я бы ни за что не поверила, если бы не видела сама, как широко улыбнулся довольно скупой на чувства лайд Навастир, когда обретенный сын впервые бросил ему шутливое: «Да ладно, папа, ну что ты!»

Но последнюю оборону прорвало знакомство с остальным семейством. Правда, сестер в этот день попросили оставить мужей и детей, иначе вечер грозил стать похожим на посиделки в таверне или на дом умалишенных. Старшие на объявление отца о сыне и наследнике отреагировали с интересом, но сдержанным. Право слово, что могло шокировать тех, у кого было десять сестер и все от разных матерей!? Логично, что где-то мог быть и брат.

А вот младшие… Я не знаю, что добило Арестира окончательно. Может, искренний восторг в глазах Адели, взиравшей на него снизу вверх и вполне слышимым всем желающим шепотом спросившей у папы: «Брат? Настоящий? А можно его потрогать?» Возможно, возмущение Лизандры, высказанное и того громче: «Такой красавчик и брат? Папа, ты жесток!» Хотя не исключено, что это все же была Нейни, поглаживающая круглый животик и переводящая взгляд с него на меня, а потом заметившая: «Ну, похожи ведь!»

Вынырнув из воспоминаний, я все-таки постучала, ожидая ответа.

— Арестир Таури. — Я улыбнулась. Имя прозвучало уже привычно, как само собой разумеющееся и родное.

— Ари, это я.

— Ильяли? Что-то случилось? — Интересно, как он понял, что я стучала не просто поболтать? И опять это словечко, хотя ни отцу, ни королю не было известно, чтобы принц когда-либо учил язык хасайцев.

— Не совсем… Ари, ты детей любишь? — В лоб говорить я не решилась, хотя вопрос был несколько глупый. Судя по тому, как он возился с Мадлен и Адели — любил, еще как. Даже магия прорезалась снова, не иначе как на инстинктах, и он вновь показывал девочкам фокусы, используя воду из любых источников поблизости.

Тишину на другом конце связи прервало неуверенное:

— У меня есть дети?

Боги, какая же я идиотка! Действительно, что он мог подумать в первую очередь? То, что я в очередной раз пытаюсь помочь «вспомнить» что-то…

— Вообще-то я хотела сообщить, что ты скоро станешь дядей. — Кажется, мне удалось даже мысленно передать восторг от этой новости.

— Гера? Это…

— У нас с Иром будет ребенок! — Захотелось попрыгать на месте в который раз за сегодняшний день, заново осознав эту новость. — Готовься поздравлять вечером, мы устраиваем ужин в арле Виарди.

— Поздравляю! — не дожидаясь вечера, отозвался брат.

— Спасибо, Ари. Видел бы ты, как Ирвин радовался.

— Ну еще бы! Я тоже буду когда-нибудь. — Судя по голосу, он тоже улыбался.

А вот я насторожилась.

— Арестир Таури, вы что-то скрываете от меня?

— Да нечего пока скрывать…

— Пока? Боги, ты что, у нас в арле умудрился завести даму сердца? Это что, кто-то из служанок?

— Не нужно о ней так, — негромко, но твердо попросил он. — Это Алаира.

Я выдохнула украдкой. Ну и впрямь не худший вариант. Даже наоборот — девушка была одной из учителей, которые помогали брату восстанавливать утраченные знания. Не знаю уж, чем руководствовался отец, приняв ее на работу, мне она показалась слишком скромной, забитой даже. Но если их с Ари все устраивало…

— Ты только папу от этой информации подальше держи, ладно? Что-то я плохо представляю, как он может отреагировать.

— Да нормально отреагировал. — Наверное, брат пожал плечами. — Сказал только, что предпочел бы, чтобы я женился на аристократке.

— А ты? — Я даже дыхание затаила. Предпочел бы? Боги, что вы сделали с нашим отцом? Подменили его кем-то?

— Что — я? Ответил, что он может жениться на ком хочет, а я собираюсь на любимой женщине.

Я захохотала, прикрывая ладонью рот и радуясь, что в коридоре никого больше нет. Ну надо же, а? Как у него язык только повернулся такое сказать? Впрочем, это Истар воспитывался во дворце, находился под влиянием непоколебимых авторитетов лайдов Инзора и Навастира. А у Арестира за плечами немалый опыт самостоятельной жизни, где хозяином себе был только он сам. Нет, определенно во многом перерождение пошло ему только на пользу.