Желанная - Дивайн Тия. Страница 12
И ничто не могло остановить Флинта – даже слоновье упорство Гарри Темплтона в желании приобрести Бонтер любой ценой. Гарри не побрезговал выставить в качестве приманки собственное состояние и тело своей дочери.
Он собирался заключить сделку с Клеем, пригласив в качестве брокера Оливию. Богатства Монтелета должны были послужить средством убеждения. Управляющий Гарри освободил бы Клея от любой ответственности за Бонтер, и тогда Клей смог бы спокойно проматывать приданое, что Гарри собирался отдать за дочь. Какой славный расклад для Клея! Но тут все срывается с возвращением старшего братца.
И вот теперь дочка Гарри ездит по меже, разделяющей две плантации. Несколько раз туда и обратно. О чем она думает? Что гложет ее? Мысль о мщении? Хочет отомстить ему за непочтительность и бестактность?
Флинт, разумеется, успел заметить ее. Глаза его были привычны к тому, чтобы выглядывать врага в прериях. Он заметил ее еще в тот, первый раз, два дня назад, когда она поспешила юркнуть от него под дерево.
Потом Дейн приезжала сюда на следующий день и еще несколько раз. Что она замышляла? К чему готовилась? Он понимал, что в гневе она пойдет на все. Флинт скорее доверился бы гремучей змее, чем женщине в гневе.
На четвертый день он поднялся на вершину холма. И решил ждать гостью здесь.
Иногда стоит подняться на холм, чтобы посмотреть на все с иной точки. Все видится по-другому даже с высоты десяти футов.
Отсюда он мог видеть на несколько миль вокруг, до самой старицы в низине. Плодородные поля Монтелета, множество рабов, прорубающих себе путь в высоких зарослях сахарного тростника. На полях кипела работа: одни рубили тростник, другие оттаскивали его в сторону и грузили на телеги. Флинт даже видел покатую крышу усадебного дома в Монтелете, утопающего в зелени сада. И веселую яркую зелень лужайки.
Но стоило Флинту посмотреть в противоположном направлении, как глазу открывалась удручающая картина запустения. Сезон закончился, так и не успев толком начаться.
Он видел будущее Клея, его наследство, каким оно было бы, ибо Гарри Темплтон все равно присвоил бы его себе.
Теперь этому не бывать!
Флинт гадал, знал ли Гарри о том, что Клей сбежал, когда приехал его ненавистный старший брат...
Неожиданно Флинт заметил ее. Было так, словно он увидел ее впервые. Дейн поднималась по склону холма так медленно, так плавно, что приближение ее было подобно тому, что бывает во сне. Или в мечте. Она сама была подобна мечте. Одета девушка была в свободное платье, которое позволяло ездить верхом. Ее золотистые волосы на этот раз были скручены в узел и заколоты на затылке.
Она соскользнула с коня и привязала его к дереву, а сама, прислоняясь к стволу, стала смотреть туда же, куда совсем недавно смотрел Флинт. Он видел, что она пышет гневом. Ярость сверкала в ее глазах. Она сдерживала ее из последних сил, изливая во взгляде, направленном в сторону Монтелета.
«Неужели ей нужен Клей?» – подумал Флинт, и у него сильно забилось сердце.
Она красива. Она не выглядит сумасшедшей...
Впрочем, может, девушка лишь казалась ему таковой. Ведь она была его воплощенной мечтой. Единственное, в чем Флинт мог быть уверен относительно Дейн, так это в том, что язык у нее острее змеиного жала и стреляет она отлично.
Поэтому Гарри готов был продать ее любому, кто мог лучше делать это. Или это всего лишь заговор с целью выманить Клея...
Он ее не получит! Этому не бывать...
Казалось, девушка угадала мысли Флинта. Она резко обернулась, лицом к Бонтеру и прошептала злобно:
– Черт бы побрал тебя, Клей. Черт бы побрал тебя за твою ложь и предательство... – Она опустила плечи. – Господи, покажи мне, что делать. Научи меня...
Флинт превосходно рассчитал время – он соскользнул с ветки и, навалившись на Дейн, свалил с ног. Она была такой мягкой, такой нежной. Ему казалось, что она тает под ним.
Его мечта... Его реальность.
Земля качнулась. Флинт взглянул Дейн в глаза и увидел в них вражду. Но это не имело значения: он хотел почувствовать ее губы, ощутить медовый вкус ее языка.
И прижался к ее рту. Он вкушал наслаждение.
«Моя!» Он чувствовал то, что она принадлежит ему, с той же острой непреложностью, с какой ощущал своей мягкую родную землю Бонтер.
Больше никто, никто...
Дейн извивалась, отчаянно стараясь увернуться.
Сахарные поцелуи... Как она могла их забыть?
Он накрыл ее собой. Он почти подчинил ее своей воле. Все то женское, что было в Дейн, стремилось покориться, отдаться ему. Инстинкт диктовал свое.
Флинт сам это чувствовал. Ее дрожь, ее инстинктивный порыв. Она не осталась равнодушной к его поцелуям. Но была сильна тем, что скорее бы умерла, чем призналась бы в этом.
Такая сила... ее тело вздымалось. Рот ее, непокорный, исполненный любопытства – она толкала его и тянула к себе, как будто могла с ним справиться.
Она ничего не могла противопоставить нежной власти его губ. И тело ее поднималось ему навстречу, как будто стремилось растаять в крепких объятиях, – нежное и податливое. Дейн извивалась, поднимаясь волной навстречу его сдержанным толчкам, пластичному давлению губ.
Как и раньше, видит Бог, она не могла не поддаться требовательному призыву его рта. Нет, она отнюдь не была невосприимчива к его чарам.
Или дело было совсем не в нем? Может, любой, абсолютно любой мужчина мог взять ее, и она отдалась бы ему назло отцу и всему тому, что было связано с навязанными ей правилами игры?
Возможно, так она и поступила бы, но только этот любой не должен быть им. Только не ему!
– Ты, ублюдок, что ты делаешь? – прошипела Дейн, сопротивляясь.
– Целую тебя, – пробормотал Флинт в ответ.
Голос его звучал вполне осмысленно, что при данных обстоятельствах было странно. Он сжимал в ладонях ее лицо. – Здесь нет границ, сахарная моя, здесь ничейная земля – она никому не принадлежит, ни Ратледжам, ни Темплтонам. Тут просто нечего захватывать и нечем обладать. Мы могли бы обладать друг другом.
– Никогда! – Она отшвырнула его руки и толкнула в грудь. – Никогда! Уберите руки, мистер Флинт Ратледж.
Дейн разозлилась из-за того, что ей понравились его поцелуи. Противоречивость ее поведения забавляла его. Он послушно отстранился, приподнялся на локте, словно случайно пришпилив к земле рукав ее платья.
Дейн дернула руку, с запоздалым ужасом услышав звук рвущейся ткани. Тонкая материя оказалась порвана от плеча до подола. Теперь она оказалась наполовину обнаженной и... такой уязвимой.
Под платьем у нее почти ничего не было. Рубашка, которая тоже порвалась у плеча, приоткрывая вздымающуюся грудь, нижняя юбка, через которую просвечивало кружево панталон, черные фильдеперсовые чулки и тонкие кожаные туфельки с завязками вокруг лодыжек.
Он зажегся как от огня.
«Я хочу ее!»
Желание его было настолько острым, что Флинт произнес эти слова вслух.
Хотя, возможно, он мог бы ничего и не говорить. Возможно, она была действительно настолько опытна с мужчинами, что ему вообще ничего не надо было ей говорить.
И Дейн действительно поняла его желание. Она почувствовала по тому, какой напряженной вдруг стала тишина. Он наблюдал за переменами в ней. Испуганная голубка минуту назад, она превратилась в холеную хищную львицу, решившую слегка поиграть со своей добычей.
Если бы у нее было ружье на этот раз, он мог бы считать себя мертвецом. И этот взгляд. Бесстыдно оценивающий. Женский взгляд. Опасный. Корыстный.
Дейн думала, что понимает природу мужчины и знает, как надо себя вести, чтобы получить то, что хочешь. Но все будет как раз наоборот. Он собирался насладиться ею, помучить всласть, да так, чтобы эта мука показалась ей самой сладостной.
Глава 4
Она уловила тот миг, когда к ней пришло осознание собственной власти. Это было как откровение, как знак небес, как озарение. И этот неземной свет вдруг высветил бесчисленное множество открывавшихся возможностей.