Желанная - Дивайн Тия. Страница 13
Позже, наедине с собой, Дейн вспоминала эту минуту. Теперь у нее было ощущение того, что в этой игре правила устанавливает она сама. Теперь она больше не ощущала себя куклой в отцовских руках. Почувствовав себя женщиной, способной зажигать мужчину, Дейн в меньшей степени была склонна рассматривать себя как товар, который будет продан тому, кто заплатит большую цену.
Хотя, конечно, рано или поздно ее все равно продадут. Если отец будет действовать в этом направлении недостаточно активно, на него поднажмет Найрин.
Но до того дня...
Как приятно было думать о том, что Флинт Ратледж хотел ее. Нет, не ее как таковую, но ее плоть, поцелуи. Желание его так очевидно выдавал его взгляд.
Клей никогда на нее так не смотрел. И ни один другой мужчина тоже. Этот взгляд, такой многообещающий, такой страстный, вызывал к жизни мечты. Воображение ее полнилось запретными образами. Она видела его обнаженным – воплощение грубого, примитивного мужского начала и с ним она представляла себя. Они делали такое, что она могла бы совершать только с ним, с ним одним.
И тогда...
Когда он будет окончательно ею околдован, совершенно в ее власти, она стряхнет его как назойливую муху, и сделает это так же неожиданно, как это сделал он, когда спрыгнул на нее с дерева. Она раздавит его, уничтожит, придавит каблуком и заставит молить о пощаде.
Да, именно так! Что-то было захватывающее в этих мыслях. Что-то очень возбуждающе-грубое. Острый привкус боли, проступающий сквозь медовую сладость.
Надо попробовать, так ли это на самом деле. Что терять той, которую все равно вскоре продадут подороже?
Терять ей было нечего. Дейн посмотрелась в зеркало. Взъерошенная, обнаженная, с приоткрытыми для его поцелуев губами.
Так вот чего на самом деле хочет мужчина: ему не нужны ни ум, ни сердечность, ни участие. Мужчина хочет теплого тела, пухлых губ и постоянной готовности отдаться.
В этом состояла проблема. Но тут ничего не поделаешь, ей придется пойти на это, если она хочет как следует досадить отцу. И не только это. Это был единственный способ узнать и понять, что бросило его в объятия Найрин. И таков был единственный способ удовлетворить собственное любопытство насчет того, что могло бы быть между ней и этим псом Клеем, если бы он не сбежал.
В целом, решила Дейн, это должно весьма ее просветить, и ценой просвещения станет девственность. Интересно, потенциальным женихам отец гарантировал ее девственность?
– Тсс – она в соседней комнате.
– О, Гарри, я не могу это выдержать, не могу! Куда бы я ни пошла в этом доме, мне кажется, что она готова меня перехватить. И всякий раз, как нам хочется побыть наедине, я до смерти боюсь, что она постучит. Нам негде спрятаться, совершенно негде.
– Бог видит, Найрин, я знаю... Ты нужна мне...
– Я не могу! Не здесь. Как можно? Ты даже представления не имеешь, как сильно я тебя хочу. Прямо сейчас... Подумай об этом, Гарри, если бы ее не было в доме, я бы сняла с себя все до нитки, прямо сейчас, и дала бы тебе все то, что ты хочешь, – прямо здесь, прямо сейчас...
Он застонал и потянулся к ней. Она шлепнула его по руке.
– Если бы ее не было здесь, мы могли бы заниматься любовью где угодно и в любое время, когда тебе бы этого захотелось. Я могла бы просто войти в комнату, в любую комнату, и ты мог бы просто сказать: «Сними одежду...»
О да, да, Найрин видела, что Гарри истекает слюной. Ее слова возбудили его сверх всякой меры. Им было так легко управлять, а Дейн просто тупая девчонка. Она облизнула губы, обведя абрис кончиком языка.
– Мне так нравится об этом думать, Гарри. Я могла бы сесть к тебе на колени прямо там, в холле, в твоем огромном роскошном холле... Я могла бы прямо там раздеться догола... если бы ее не было в доме. И ты мог бы чувствовать мое тело, Гарри, ждущее, желающее тебя. – Найрин отпрянула от его распростертых рук. – Но, разумеется, это лишь мои мечты. Ты знаешь, как я много думала о нас двоих, обнаженных, одних в этом доме? Нас никто бы не беспокоил. Знаешь, что за сладкие вещи я воображала себе? Если бы только мы могли остаться одни...
Гарри сглотнул вязкую слюну и привлек девушку к себе, усадив на колени так, чтобы она почувствовала, как сильно он ее хочет.
– Что бы ты сделала, Найрин?
Она прижалась к нему и коснулась губами мочки уха.
– Я бы вообще никогда не одевалась, Гарри. Я стала бы рабыней твоих желаний. Только об этом я мечтаю с тех пор, как попала сюда. Подумай об этом, Гарри... – Она заерзала у него на коленях. – Господи, я с трудом сдерживаюсь...
Он поцеловал ее в шею.
– Я делаю все, что могу. Этот негодяй Клей смылся в Новый Орлеан, а чертов Флинт Ратледж вернулся в Бонтер. На Ратледжей надежды нет. Не надо было мне писать Оливии.
Найрин замерла и, отвернувшись от его ищущего рта, сказала:
– Но это было такое хорошее решение.
– Ну что же, этот ублюдок уехал. Тут ничего не попишешь, Найрин. В следующий раз я все более тщательно подготовлю, обещаю тебе.
– О Господи! Так все хорошо складывалось. А теперь все займет куда больше времени. – Она принялась поглаживать свою грудь. – Только подумай, если бы ее здесь не было.
– Давай притворимся, что ее нет...
– Гарри, это невозможно. – Найрин накрыла груди ладонями, так что отвердевшие соски натянули ткань. Рот Гарри наполнился слюной от одной мысли, что он мог бы попробовать их на вкус.
– Мы пойдем наверх...
– И сколько, по-твоему, мы сможем там пробыть? – довольно грубо спросила она.
– Достаточно для того, чтобы сделать то, чего мы хотим, – пробормотал Гарри, стараясь захватить ртом сосок.
Она откинулась, не позволяя ему дотянуться до желанной цели.
– У нас могло бы быть куда больше времени...
– И у нас оно будет, обещаю тебе. Я над этим как раз сейчас работаю. – Гарри снова потянулся к ее груди, – Дай мне, ну позволь... Я все устрою быстрее, чем ты думаешь.
– Обещаешь? – надув губы, спросила она.
– Я хочу то, что ты мне пообещала, – простонал Гарри. – Я хочу этого сейчас.
Он не заметил ее всезнающей улыбочки. Он не видел ничего вокруг себя, когда, схватив ее за руку, потянул из комнаты. Он не мог ждать. Не мог дождаться, пока они поднимутся по ступеням. Гарри затолкал Найрин в каморку под лестницей, сорвал с нее одежду и утолил свой голод спелой, налитой соками плотью.
Девушка довольно улыбалась в темноте, когда, обхватив его руками, позволяла Гарри делать то, что он хочет.
Холм располагался на нейтральной полосе между Монтелетом и Бонтером. Все как он сказал. Дейн можно было ездить туда – Бою нужна разминка, и никто не удивился бы, если бы заметил, что она останавливается передохнуть в тени деревьев.
А если ей случалось взглянуть в сторону Бонтера – что тут такого? Она лишь рассеянно осматривала окрестности. Что в том предосудительного? Дейн и раньше тут бывала.
Но только на этот раз пребывание здесь приобретало еще один аспект, игнорировать который она не могла.
Все это напоминало игру. Чем усерднее работал Гарри над отбором кандидатов в мужья, тем более дерзкой становилась потенциальная невеста. Язвительные комментарии Найрин и ее колючие взгляды лишь подстегивали Дейн. Включившись в игру, она стала спокойнее относиться к нравоучениям возлюбленной отца и не перечила ему.
И каждый день она все больше времени проводила вне дома, подальше от душной атмосферы Монтелета, подальше от Найрин, которая все не унималась.
– Кто, спрашиваю тебя, захочет в жены девушку, которая болтается целыми днями неизвестно где и вести себя не умеет? – возмущалась она, обращаясь к Гарри. – Она целыми днями дома не бывает. Случись ухажеру нанести визит, и где ее искать?
Дейн в ответ на упреки Найрин отвечала так:
– Зачем тебе так волноваться? Ведь это я должна проводить дни в ожидании, пока кому-нибудь не случится нас навестить. Если отец, разумеется, сумеет устроить такого рода визит.