Иеремиевы огни (СИ) - Карелина Ольга Сергеевна. Страница 20

Да и стал бы он слушать?

Область душевных привязанностей всегда была его личным сокровищем, покушаться на которое не дозволялось никому. Поэтому когда-то Бельфегор без зазрения совести отвергал навязываемую ему отцом свиту и сам выбирал себе солдат, потому же не побоялся поднять микробунт по поводу своего права общаться с Адамасом. И, разумеется, по тем же причинам продолжал считать Рэкса союзником, даже когда Аспитис утверждал противоположное. В отношении Миа стоило придерживаться той же линии — чем этот случай отличался от остальных? Почему он так боялся её предательства — когда, кстати, он вообще в последний раз чего-то так сильно боялся? Жизнь не остановится, и он сам вряд ли переменится или сломается.

Но однажды появившийся страх с тех пор преследовал его неотступно — и смех в опять возобновившихся снах про море звучал всё громче. А происходящее в штабе ничуть не спасало Бельфегора от самого себя.

Он прекрасно видел, что, в отличие от соучастников его тайны Иму и Унура и Янлин, готовой выполнять любую работу не утруждаясь размышлениями, Десмонд им недоволен. Бельфегор как мог старался показать, что он тоже раздражён их безуспешными поисками — его усилиями никто из компании Дилана ни разу не попался на глаза сыщикам, — но от него явно ждали большего. Каждое утро терас аккуратно справлялся о его здоровье (и слепой бы понял, что командир продолжает недосыпать), а потом, с ходу, интересовался, не стоит ли им предпринять каких-либо дополнительных действий в отношении их важного дела. Всё это сопровождалось острым рентгеновским взглядом, пробирающим до самых костей, — Бельфегор отмахивался от него, как от надоедливой мухи. В направлении «дополнительных действий» голова его за всеми треволнениями решительно отказывалась работать, и не было ничего удивительного в том, что в конце концов Десмонд взял этот труд на себя.

Правда, первый его выпад не стал для Бельфегора предупреждением. Истекала вторая неделя вынужденного проживания беглецов в Эрруте, и, судя по тому, как они, прежде спокойные в этом своём съёмном домике, зашевелились, совсем скоро они должны были продолжить путь. Бельфегор в принципе перестал на их счёт беспокоиться: его занимали другие мысли и чувства, и он даже более не прилагал почти никаких усилий, чтобы не выдать их случайно непосвящённым. Поэтому, войдя утром тринадцатого дня в свой кабинет и увидев в своём кресле расположившуюся там Розу Зорину, он более чем удивился.

— Здравствуй, Бельфегор, — опередила любые его слова Роза, безмятежно улыбаясь — Десмонд на её фоне выглядел мрачной затаившейся тучей. — Давно не виделись! Как твои дела?

Не виделись они и правда более чем давно — в последний раз их встреча, к слову первая, кажется, состоялась лет пять назад, по чистой случайности, когда зашедший в Управление к отцу Бельфегор, бывший в тот год студентом первого курса Академии, по незнанию перепутал лифты и укатил в отделение лабораторий. Роза с тех пор не поменялась, всё так же своим неземным видом приводя его в трепет: слишком бледная, слишком большеглазая — два огромных топаза, до невозможности прозрачных, — несмотря на возраст, хрупкая, похожая скорее на привидение, чем на человека, — особенно если учесть, что Бельфегор и тогда и сейчас видел её лишь в длиннополых платьях. Белоснежные волосы, как будто обвивающие аккуратные рожки, заплетены в тяжёлую косу, перевязанную тёмно-фиолетовой лентой, — тоже, кстати, не нововведение, коса разве что удлинилась за прошедшие годы. И волнами исходящее спокойствие, осознание собственной значимости и влиятельности — то, чего, очевидно, по мнению Десмонда, не хватало Бельфегору, чтобы вернуть его с небес на землю.

— Доброе утро, — отозвался он, проходя наконец в кабинет. — Очень рад видеть. Но какими судьбами?

— Я пригласил, — язвительно улыбнулся Десмонд. — Поскольку никаких подвижек в наших поисках нет, а командир явно занят чем-то более важным в своей голове, я решил запросить помощи. Может быть, госпожа Зорина сумеет подсказать нам, где искать Дилана. В колонии они не уехали: порты проверяются, и я склонен верить полученной информации. Значит, где-то уже успели осесть.

— Какой ты, однако, любезный, — Бельфегор церемонно поклонился терасу и вопросительно посмотрел на улыбающуюся углом губ артау. — Вы считаете, он и вправду уже мог выбрать себе город для дальнейшего проживания?

— Да конечно, нет, — Роза отмахнулась. — Если уж сбежал, пойдёт на край света. Дилан максималист, это всем сразу стало невооружённым глазом видно, как он у нас появился. Не совсем, правда, понятно, зачем на этот побег согласился, но, может, перемкнуло, бывает…

— Почему не понятно? — удивился хорон.

— А ты думаешь, ему у нас так плохо было? Держали на хлебе и воде в камере два на два, единственное окошко под потолком? Ладно Адамас мог себе такое навоображать — надо же как-то оправдывать своё стремление к спасению всех и каждого, — Роза весело фыркнула. — Но ты-то, Бельфегор? Взрослый человек, должен осознавать, что лучше всего Дилану было оставаться в нашем мини-санатории. И Брутус не достанет, и хороший понимающий друг под боком. Так что, если уж сбежал, где-нибудь в Дельфии не затеряется.

— И почему же, если не из-за условий, он сбежал, как вы считаете? — заинтересовался Десмонд. Артау закинула ногу на ногу и сплела на колене замком длинные тонкие пальцы.

— На самом деле много можно при желании найти причин, — задумчиво проговорила она. — Но, наверное, потому, что он сам не знает, чего хочет, и всё пытается с этим определиться. В лаборатории не определился, вот и пошёл на вольные хлеба. Но вряд ли Милотен, где его в любой момент может найти брат по болезни, представляется Дилану хорошим местом для рефлексии. С Аспитисом можно договориться — особенно если я парламентёр, — с Брутусом нет.

— А эта его охранница? — продолжал допытываться Десмонд. — Какие у них были отношения? С чего это она предала командира и пошла за заключённым?

— Забавно, что эти вопросы задаёте мне вы, а не Аспитис. Но отвечу, что уж тут. Я так много знаю — иногда просто страшно становится! — она подмигнула Бельфегору, и тот вмиг понял, что Роза в курсе затеянной его отцом интриги. — Когда они были у нас, они были друзьями. С Дамелой вообще сложно не дружить, народ к ней так и тянется, особенно несчастный и несправедливо угнетённый. А вот что там дальше с ними будет, гадать не берусь. Хотя, раз она посчитала допустимым взять временный отпуск без согласования с начальством, должно быть, Дилан ей дорог. Впрочем, к своей работе она тоже всегда относилась очень ответственно.

— Мне всё понятно, — хмыкнул Десмонд, откидываясь на спинку стула. — Наверное, их просто что-то задержало, скоро объявятся. Бельфегор, ты случайно не догадываешься, что бы это могло быть?

Хорон пожал плечами — и как только этот терас не боится брать подобный ехидный тон в его отношении? Кого, в конце концов, будет слушать Мессия, если его сын намекнёт, что Шштерн вредит расследованию, и Десмонд скажет про него то же самое? Как, однако, быстро он оправился от своего предательства…

— Я рада, что вам всё понятно, мальчики! — хрустально рассмеялась Роза. — Обращайтесь, если что, мы пока в Канари. Надеюсь, вы его вернёте. А ещё будет лучше, если он сам вернётся.

Она встала — лёгкое голубое платье заиграло складками — и, махнув Бельфегору прощально рукой, мимо него вышла из кабинета. В наступившей тишине восхищённый выдох Янлин, всё это время не отрывавшей круглых глаз от артау, прозвучал особенно громко.

— Что ж, тогда следует продолжить наше нелёгкое дело, — подытожил Десмонд и отвернулся к своему компьютеру. Вдруг раздражившийся Бельфегор холодно спросил:

— С каких это пор ты начал командовать?

— Ну кто-то же должен, — усмехнулся терас, не глядя на него. — Не знаю, что с тобой происходит, и, если честно, совсем не хочу думать о возможном саботаже, но ты явно не с нами.

— Саботаже?..

— А почему нет? Зачем-то же ты сказал Адамасу, где организовывать побег.