Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 168

– Что не так, Розали? – он готов был вытрясти из меня всю душу. Его тон был непозволительно холоден для этого утра, и я поежилась. В голову приходит много кричащих мыслей об ошибке.

– А у тебя, что не так? – взаимно спрашиваю я, подтягивая одеяло выше груди и удерживая его. Смятение было в каждом скованном движении. Нильс недобро сощурился, словно хотел увидеть меня на сквозь, пока я прикрывалась броней, что уже давала трещины.

– Как ты себя чувствуешь? – смягчился, его рука легла на мою щеку, нежно погладив ее. Непроизвольно я прикрываю глаза, расслабляясь от такого жеста.

– Умираю от стыда, – отвожу я взгляд в сторону, понимая, как сильно он сейчас влияет на меня.

– Вчера все было прекрасно, тебе нечего стыдиться. Все нормальные люди занимаются сексом, и будь я проклят, если тебе не понравилось, – я вижу, как его губы искажаются в ухмылке, но доброй, совсем не в насмешливой форме. Облечено выдыхаю. Мой Нильс со мной.

– Мне понравилось, – тихо, шепотом говорю я, и после своих слов слышу его хриплый смех.

– Ничего не болит? – забота появляется довольно быстро, как и его мягкость. Я подвожу взгляд, всматриваясь в его радостные, но все же, обеспокоенные глаза. Я в свою очередь прислушиваюсь к ощущениям.

– Все отлично. Живот немного покалывает, но это пройдет, думаю, – от неопытности вести разговор после нашего близкого воссоединения этой ночью, я вновь увожу взгляд от его поедающего меня голубых глаз.

– Я наберу для нас ванну. Ванна поможет расслабиться и приведет твое тело в порядок, – говорит Нильс, вставая, и я удивленно смотрю на его крепкую спину, которая исцарапана. Я округляю глаза, шокировано прикрыв рукой рот. Это просто… ужасно!

– Для нас? – нервно спрашиваю я Нильса. – Тебе не больно? – самый безрассудный вопрос, особенно когда я вижу засохшие капельки крови. Да, после моего раскрепощения я вела себя куда активнее, как и Нильс. Я помню, как мы закончили наращиванием темпа и моими криками, но я даже понятия не имела, что так сильно цеплялась за него.

– Ты о чем? – парень поворачивается ко мне, замечая моя взгляд, что прикован к его спине. – Не беспокойся, – утешил он меня легкой улыбкой, перелезая через меня. Я, затаив дыхание, смотрю на парня, который даже не соизволил ничем прикрыться, встал с меня.

– Боже, ты можешь что-то надеть? – нервно спрашиваю я, прикрыв лицо руками. Чертово чувство стыда!

– Что ты там не видела? – закатил он глаза от моей реакции, пока я поглядывала на него через пальцы рук. Он был потрясающим. Я знаю, что люблю его, но его тело может свести с ума. Загорелая, смуглая кожа, эти плечи, которые вчера я обхватывала с большим желанием, его тонкая талия и упругая задница с сильными ногами. Высокий, светловолосый, голубоглазый красавец с ухмылкой на губах. И, безусловно исцарапанная кожа спины, чему виной я – ему шло.

– Нильс! – вскрикнула я, замечая, как он повернулся во все красе, пока я усердно прятала взгляд от утренней эрекции парня.

– Я здоровый мужчина, Розали, привыкай, – хитро проговорил он, все-таки поднимая какую-то часть постельного, и укутывая свою нижнюю часть. Кажется, это была простынь.

Что? Простынь? На полу?

– Я к такому не привыкну, сам знаешь, – приводя свое сбитое напрочь дыхание, прошептала я довольно тихо. Я ночевала с ним без одежды, и я до сих пор его жутко стесняюсь. Он трогал меня, он переспал со мной, а щеки пылают еще насыщенней чем раньше.

– В любом случае я отучу тебя на эти странные монашеские и фригидные замашки, – достаточно серьезно проговорил Нильс, подходя к зеркалу и рассматривая свою спину. – Как видишь, сегодня ты была на дорожке исправления, – говорит он, и я слышу ноты насмешки в его голосе. Незамедлительно, подушка, что находилась под моей головой, летит в сторону Нильса и попадает в его грудь, отбиваясь и летя в низ. Я подтягиваю одеяло, смотря на сурового парня, который стоял в моей комнате и испепелял меня взглядом, вопросительно приподняв бровь, когда подушка лежала под его ногами.

– Кажется, я тебе уже давал понять, что в меня нельзя кидать подушкой, – с интересом и наигранной серьезностью, он смотрит на меня, часто переводя взгляд на подушку и обратно на меня. Я не успеваю, и заметить, как он подлетает ко мне, нависая надо мной и удерживая мои руки в запястьях, которые он развел выше моей головы. Его вес моментально вдавил меня в матрас, усложняя мое дыхание.

– Надо же показать мистеру Веркоохену его место, – усмехнулась я, и слышу, как игриво зарычал парень. Мне нравилось, когда он со мной играл и не был серьезным, статным парнем с суровым взглядом.

– Розали, доиграешься, – усмехнулся он, прильнув к моей шее. Я выгнулась, тело поддалось его губам, и я от удовольствия прикрываю глаза. Живот крутит, и я могу почувствовать совсем чуть-чуть ощутимую боль вперемешку со сладостью.

– Нильс, ванна, – напоминаю я ему прежде, чем его пальцы смогли бы добраться к моему сокровенному местечку. Я хотела, но мне нужно было остыть с нашей совместной ночи.

– Ванна, – он рывком встает, поддерживая простынь, надеюсь из-за понимания того, что он смущает меня, как никогда ранее. Он поддает руку, за которую я уверенно берусь, зная, что с ним мне нечего не страшно. Доверяю.

Говорят, любовь чувствуется годами, но я не готова ждать так много. Я все чувствую сейчас, ни капельки не желая заглядывать наперед. Сейчас в моих планах только Нильс, которому я могу посвятить свои дни жизни, не жалея потраченного времени. Я сблизилась с ним. Он меня чувствует не меньше, чем я его. Осталось лишь открыться последним дверям, которые Нильс прячет глубоко в себе. Осталось совсем немного,

чтобы мы стали одним целым, не только физически, но и морально.

***

Носясь по дому и пытаясь привести его в порядок, я даже не замечаю, как трачу целый час на сборы. У себя я застилаю постель, которая оказалась, разбросана по всей комнате, складываю нашу с Нильсом одежду и прячу коробку с кружевом на верхнюю полку. Внизу я убираю все с праздничного стола, пытаясь выудить мой дом из того хаоса, в котором он перебывал.

Нильс все время сидел на кухне, около которого я пробегала несколько раз, слыша грозное и недовольное «может, сядешь наконец-то?» или «хватит, Розали, сядь за стол!». Каждый раз я терпела на себе его довольно раздраженный взгляд, что выедал из внутри. Совместное принятие ванны меня ободрили, но Нильс стал слишком плавным и даже недовольным.

Пока мы сидели в ванне вместе, мы успели обсудить план действий на сегодняшний день. Нильс был вежлив со мной, улыбчив, и, конечно же, я не переставала получать от него поцелуи. Единственная вещь, которая нервировала Нильса это то, что я попробовала с ним поговорить о возвращении в Нью-Йорк. У нас впереди осталось немного больше недели, и мне очень хотелось с ним уединиться. К примеру, я привела общежитие или его дом.

Он категорически отказал. Жестко, холодно, недовольно. Он вышел из ванны первым, сердито и даже разъяренно хлопнув дверью, когда я позволила себе оспорить его решение. Теперь, когда он так ушел, оставив меня там одну, я тоже могла позволить себе жалость – игнорировать его приказы.

– Розали, если ты хочешь вывести меня, то ты на очень правильной позиции, – чуть ли не рыча, проинформировал Нильс, пока я складывала грязную посуду в умывальник и тумбу. Он продолжил прожигать мою спину взглядом, от которого мой желудок скрутился под его настойчивостью и малой озлобленностью. – Я еще раз повторяю, для тебя, Розали – сядь за чертов стол! – со злостью прорычал он, придав своему строгому и требующему голосу довольно громкий стук кулаком по столу, что свидетельствовало о том, насколько он был раздражен.

– Только после того, как ты осведомишь меня о возвращении в Нью-Йорк, – я позволяла себе нахамить. Впервые, за такое долгое время, я вспомнила, как это грубить Нильсу. Но это явно было не в мою пользу, даже если я хотела утереть ему нос.

– Живо, села за стол! – почти по слогам проговорил Нильс, вскакивая со стула и с примесью гнева смотря на меня.