Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 23

– Примешь еще один такой щедрый подарок, Прайс, и поверь мне, ломать розы с шипами я заставлю тебя саму. Если же не вовсе использую как хлыст в наказание за дурость наперекор моему слову, – заявляет он, кинув в меня кровавое полотенце, точно так же, как я тем утром, после мыться посуды.

Встряску после его слов я получила с не меньшего эффектом, как после удара по лицу. Потрясая меня своими поступками, он добился того, чтобы я опустила глаза, не пытаясь больше быть такой смелой и отважной в борьбе с бывшим узником моих жестоких игр. Нильс Веркоохен нагнал меня в этой жизни, и теперь узницей была я.

– Отправляйся в постель, час поздний, – рушит он молчание, но и теперь я уже не способна поднять глаза вверх. И мне это не зачем, ведь видеть его холоднокровие и устрашение в ответ мне было не по силе. Скользнув около него, я немедленно отправилась в комнату, сама запирая двери на ключ, чувствуя, как сердце опустилось до желудка от ужаса и невозможности увиденного.

Всю ночь я прокрутилась в постели, думая о соседе и о Найле, который увел девушку. Это все разъедало меня, кроша на крошки. Как я понимаю, Найл и Нильс дружат, то есть, если они друзья, то Луи знает моего соседа, как друга. А сама компания не сулит мне ничего хорошего.

Их трое и они все безумно разные, хотя я могу заявить, что они чертовски жесткие и резкие как в действиях, так и в словах. Луи на самом деле добр, учтив, воспитан, но его поглощает жизнь рядом со скверными монстрами, с каждым днем все глубже и глубже в самую тьму. Найл уже отработанный материал городка Большого Яблока, весьма жесток, неуравновешен, ярый в порыве зла. Яркий пример того, что выходит из человека, отживший свое положенное среди гнили и жестокости. Нильс Веркоохен не предсказуем, чем и предоставляет недоверие и опасность. Я не могу даже догадкой подумать, что творится в его голове, каким и насколько жестоким будет его следующая выходка, дабы лишить меня разума, терроризируя меня своими демонами.

Выходка соседа с цветами пускает по моему телу заряд тока и мокрый пот на лбу, отстраняя меня от снов до самого утра.

Рано утром, в шесть, я выбралась, а точнее прокрадываюсь мышей на кухню, заварив себе кофе. Этой ночью я так и не сомкнула глаз, испытав терзания и устрашение. Его руки в крови стояли перед глазами каждый раз, как я закрывала их в попытке заснуть. Это было действительно отвратительно, жутко, а с его стороны – зверски.

В моей голове полный бедлам, и я прикрываю глаза, опираясь о тумбочку, не в силах противостоять собственному безумству. Мне стоить поговорить миссис Робинсон о том, чтобы перебраться в другую комнату, я не смогу ужиться с соседом, что больше напоминает монстра, что пожирает людские сердца. Но тут же промчалась сумасшедшая мысль – дружба с Нильсом Веркоохеным. Только какое может быть перемирие, не говоря уже о дружеских отношения, когда я забрала его детство, отобрала, словно игрушку и младенца. Я понимаю, что раньше я вела себя не простительно, и как бы я того не желала, прошлое не исправить и не вернуть. И теперь могу лишь отследить в его ледяных глазах, как он живет жаждой испортить мне жизнь.

Разворачиваюсь, когда закипел чайник, взяв чашку и насыпав себе две ложки кофе, заливая его кипятком. Разворачиваясь к столу, я в действительности готова завизжать, когда мои глаза сталкиваются с не откуда появившееся безмолвная фигура за столом, но я лишь взволнованно и нервно выдыхаю, принуждая себя мгновенно успокоиться. Дрожащие руки еле-еле удерживают чашку с горячей водой, колыхнувшаяся из-за моего внезапно резкого движения при виде соседа. Но, как бы я не старалась, готовое кофе льется мне на руки, обжигая их кипятком. Чашка летит на пол, громко разбиваясь, а я отскакиваю, остерегаясь осколков и горячей воды, ведь была босая.

Парень медленно опускает взгляд с меня на пол и вновь поднимает, смотрит прямо мне в глаза. Он спокоен, даже слишком, но его глаза выражают глумление над моей глупостью. И я впрямь чувствую себя по-детски несуразной и глупой. Это начинает изрядно надоедать, особенно его потехи и насмешки надо мной и моей беспомощностью. Нервно выдыхаю, боясь даже пошевелиться, не спуская с него уже испуганный глаз, ожидая от него очередного зубоскальства.

– Ты думаешь, я буду убирать или оно само исчезнет? – ухмыльнулся парень, расплываясь в ядовитой усмешке, будто ждал этого прокола слишком долго. Как же было ожидаемо услышать от него столь колкие ехидное замечание. Сосед не зарядился криком и угрозами, что, на самом деле радовало, и не обращая на его ехидство, я решаю убрать разбитую чашку.

Присаживаюсь, аккуратно собирая осколки от моей любимой чашки, что разбита на маленькие кусочки. Стараюсь своими ногами не вставать на мокрое место и держаться подальше от острого стекла, подбирая его на расстоянии вытянутой руки. Все совершенные мною движение прослеживаются самим Веркоохеным, не упустивший возможности очередной раз потешиться над испугавшейся его соседкой.

Глаза слипаются от недосыпа, и все мутнеет, хоть я и пытаюсь сдержано убрать все начисто. Но, как только мой палец соприкасается с небольшим стеклышком, и то врезается мне в палец, я резко поднимаюсь, а рука задрожала ударившись о пол, и вогнав стекло еще прочнее в кожу.

– Ай, – измученно вскрикиваю я, не поборов боль в пальце.

Откидывая осколки на тумбу у раковины, которые держала раньше, я наблюдаю, как равномерным ручейком пошла кровь, быстро заливая всю ладонь вишневым окрасом. Поворачиваюсь к умывальнику, осматривая заставшее стекло в пальце, а кровь брызгами заливает раковину. От такого неприятного вида мне становится не по себе, а живет скручивается в тяге ярких чувств и ощущений. Жмурю глаза и пытаюсь второй рукой достать не такой больной осколок, но лишь вздрагиваю, не в силах набраться смелости и вытащить его из боковой части пальца. Руки дрожат до неузнаваемости. Осколок засел глубоко в коже, тоненьким рубцом доставляя мне жуткую боль.

– Когда я видел тебя в последний раз, ты не была такой до изумления бархатной, – черство говорит парень, пристраиваясь сзади, явно оценив мою неосторожность и глупость, разговаривая со мной крайне ядовито и презренно.

– Ты видел меня вчера, неужели что-то изменилось за ночь? – ерничаю я, но слышу раздражающий выдох в затылок. Он виноват в том, что я стою над раковиной, и с моего пальца идет кровь, пока там торчит стекло. Именно Веркоохен напугал меня, и точно просчитал мой судорожный выплеск эмоций! Я была в ужасно неудобном положении перед парнем, которому я доставляла очередное яркое представление с моей главной исполняющей ролью струсившей девки.

– Не лучшая идея язвить мне, и ты замечательно понимаешь, о чем я. Что же, Розали, пять лет не прошли для тебя даром, и крепкая американка в корни уступила дурковатой и явно незамысловатой англичанке, — говорит он и берет мою руку, заворачивая в свои горячие и большие ладони. Он убирает мою второю руку, положив ее в сторону на умывальник, – Держи. Не стоит мне мешать, – кратко говорит он, а я сжимаю в кулак пальцы руки. Я прикрываю на миг глаза, успокаивая себя от этой близости и нервозности, когда он стоит так рядом, доставляя необычайный дискомфорт, сам того не осознавая.

– Я не настолько тупа, Веркоохен. Ты меня напугал, и вот что с этого вышло, – с обидной выговариваю я, почти ноющим и скулящим голосом, дернув руку в доказательстве.

Обычно, я справляюсь с такими нелепыми травмами, и легко привожу себя в норму, но то, как он смотрит на меня, как действует и укрощает мою волю – лишает всех доступных разумных мер в области самосохранения. Возможно, именно поэтому он и опасен для меня.

– Умные убирают аккуратно, а не суют пальцы в стекло. Или же ты хочешь что-либо добавить, оправдывая свою глупость?

Парень вертит мою руку, скорее смотря, большой ли осколок и касается его своими длинными пальцами, доставив тупую боль. Я дергаюсь как сумасшедшая, сдерживая крик на губах, закусывая нижнюю зубами, но кудрявый придавливает меня к тумбе плотнее прежнего, от чего его бедра врезаются в мои. Мне становится плохо от той близости, которую он создал и выбраться из его пространства уже становится на первый план, уже не считая острого стекла в пальце. Пытаюсь дышать глубже и ровнее, вновь прикрывая глаза. Он должен что-то сделать, и желательно скорее…