Артемида - Вейер Энди. Страница 16

— По–моему, это просто глупо. Пап, ты же не ожидаешь, что мусульмане в Австралии пророют дыру в земле и будут смотреть вниз. Думаешь, Мухаммед оценит?

— Эй, — резко заметил он, — если ты не практикуешь ислам, тебе не стоит обсуждать пророка.

— Хорошо, успокойся, — я показала наверх. — А крючья зачем?

— Сама подумай.

— Опять ты… — проворчала я и добавила: — Для молитвенного коврика? [18]

— Верно, — отец подошел к столу в кухонном уголке и уселся на один из стульев. — Я не хотел дырявить свой обычный коврик, так что заказал другой с Земли. Его привезут через несколько недель.

Я присела к столу, за которым столько раз обедала в детстве и юности:

— У тебя есть номер накладной? Я могу сделать так, что ты получишь его быстрее.

— Спасибо, не надо.

— Пап, в этом нет ничего незаконного, я просто попрошу кое–кого.

— Спасибо, но не надо. — Он слегка повысил голос. — И не будем об этом спорить.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Пора сменить тему разговора:

— У меня странный вопрос: ты слышал когда–нибудь о штуковине под названием ЗАФО?

Отец вопросительно приподнял бровь:

— Это вроде какая–то древнегреческая лесбиянка, разве нет?

— Нет, ту звали Сафо [19].

— Да? Тогда не знаю. А что это такое?

— Понятия не имею, — призналась я. — Просто увидела случайно название и заинтересовалась.

— Ты всегда отличалась любопытством. И всегда умела находить ответы на любые вопросы. Может, тебе стоило бы хоть иногда использовать свои недюжинные таланты для чего–то полезного?

— Папа… — Нотка предостережения прозвучала в моем голосе.

— Хорошо, — он сложил руки. — Стало быть, тебе нужно сварочное оборудование?

— Ага.

— В прошлый раз, когда ты пользовалась моим оборудованием, все закончилось не слишком хорошо.

Я застыла, стараясь не отводить взгляд, но не смогла себя пересилить и опустила глаза.

Отец сказал уже более мягким тоном:

— Извини. Мне не стоило этого говорить.

— Ты прав, — ответила я.

Повисло неловкое молчание. Что–что, а это искусство мы за многие годы освоили в совершенстве.

— Ну ладно… — неловко начал отец, — так что тебе нужно?

Я постаралась сосредоточиться, потому что у меня не было времени на то, чтобы чувствовать себя виноватой:

— Мне нужна горелка, пара баллонов с ацетиленом, кислородный баллон и маска.

— А как насчет неона?

Я смущенно поморщилась:

— Да, и неон тоже.

— Забываешь простейшие вещи, — укоризненно заметил отец.

Неон мне был не нужен, но я не могла ему этого сказать.

Сварку алюминия необходимо проводить в нейтральной среде, чтобы поверхность не окислялась. На Земле для этого используют аргон, просто потому, что его там хоть завались. Но на Луне нет благородных газов и их приходится завозить с Земли. Неон весит вполовину меньше аргона, поэтому мы используем неон. Я собиралась проводить сварку в вакууме, так что мне неон был не нужен. Нет кислорода — нет окисления. Но я не хотела, чтобы отец понял, что я буду делать. К тому же, я собиралась резать сталь, а не алюминий. Но опять же — ему незачем было об этом знать.

— Так зачем тебе сварочный аппарат? — поинтересовался отец.

— Собираюсь устанавливать воздушное убежище для одной знакомой.

Я лгала отцу столько раз, что не упомнишь, особенно когда была подростком. И всякий раз без исключения я чувствовала себя при этом гнусно.

— А почему твоя знакомая не хочет нанять сварщика?

— Она уже наняла. Это я и есть.

— Ах, ты теперь еще и сварщик? — Отец театрально округлил глаза. — А сколько раз ты мне твердила, что не хочешь этим заниматься?

Я вздохнула:

— Пап, это просто приятельница, которая хочет устроить убежище у себя в спальне. Я даже денег с нее почти не беру.

Установка воздушного убежища была самым обычным делом, особенно среди вновь прибывших иммигрантов. У новичков обычно настоящая паранойя насчет «смертоносного вакуума за стенами». Это абсолютно иррациональное чувство — стены куполов Артемиды исключительно надежны, но страх редко бывает логически обоснован. На практике эти убежища очень скоро превращаются просто в очередной стенной шкаф.

— И какая часть вашего договора незаконна?

Я обиженно глянула на него:

— С чего ты решил, что что–то обязательно незаконно?

— Так что там незаконно? — повторил отец.

— Ее квартира в Армстронге прилегает к внутренней стене купола. Так что мне придется приварить убежище непосредственно к стене сферы. В таких случаях правила требуют проведения целой кучи дополнительных проверок, а она просто не может себе это позволить.

Отец только фыркнул:

— Бессмысленная бюрократическая волокита. Даже самый тупой новичок не в состоянии повредить алюминиевую плиту толщиной в шесть сантиметров.

— Вот–вот, и я то же самое говорю.

Он сложил руки и нахмурился:

— Эти городские ограничения — только лишние препятствия для бизнеса…

— Ты мне это рассказываешь?!

— Ладно. Возьми все, что нужно. Но тебе придется возместить мне стоимость ацетилена и неона.

— Само собой, — ответила я.

— Ты в порядке? Выглядишь бледновато.

Меня уже тошнило от этой ситуации. То, что пришлось врать отцу, заставило меня снова почувствовать себя подростком. Знаете, что я вам скажу: на свете нет никого, кого я ненавидела бы больше, чем Джаз Башару, когда та была подростком. Эта тупая мелкая дрянь совершила все ошибки, которые только можно было совершить. Моя нынешняя жизнь — это все из–за нее.

— Я в порядке. Просто устала немного.

«Дорогая Джаз,

Мне на день рождения подарили большой постер с космическим кораблем «Руса» [20]. Потрясающий корабль! Самый большой из всех построенных космических лайнеров! Он вмещает до двухсот пассажиров! Я как раз читаю про него. Я понимаю, что слегка зациклился на нем, но какая разница? Это так интересно!

Корабль просто невероятный! Там даже есть центростремительная гравитация с достаточно большим радиусом, чтобы никого не укачивало. Еще они заранее приучают пассажиров к лунной гравитации. За время семидневного полета к Луне они постепенно замедляют вращение корабля. Получается, что когда пассажиры только всходят на борт лайнера, они испытывают силу тяготения, равную 1g, а к тому времени, когда корабль садится на Луну, сила тяготения уже равна 1/6 g. По пути назад они проделывают это в обратном порядке, чтобы дать возможность людям заново привыкнуть к lg земного тяготения. Представляешь, как круто?

Я никак не могу понять, что такое «циклическая орбита Упхофф–Крауч». То есть, я понимаю, что это баллистическая орбита, перемещающаяся между Землей и Луной… Просто странно: стартуешь с Земли, через семь дней садишься на Луне. Потом орбита перемещается куда–то совсем в другую сторону и возвращается к Луне через четырнадцать дней. Пару недель она вроде как просто висит на эллиптической орбите вокруг Земли… я никак не пойму, что эта орбита делает. Даже пытаться не буду. Все равно главное то, что корабль просто потрясающий.

Когда–нибудь, когда я буду уже богатый строитель ракет, я прилечу в Артемиду. Мы можем встретиться, чаю попить.

Слушай, а когда вы с отцом переехали на Луну, вы не на «Русе» летели?»

«Дорогой Кельвин,

Нет, «Руса» тогда еще не был построен. Мы летели на «Коллинзе» [21] — это был единственный космический корабль в то время. Это было десять лет назад (и мне тогда было всего шесть лет), так что я не помню всех деталей. Но помню, что искусственной гравитации там не было. В корабле везде была невесомость, и я просто потрясно повеселилась там, летая от стенки к стенке!

Ты меня прямо заинтриговал с этими орбитами, так что я решила почитать, что же это такое. Вроде все понятно. Корабль движется по циклической орбите и каждая ступень занимает семь дней: Земля — Луна (потом глубокий космос вне пределов плоскости орбиты Земля — Луна), Луна — Земля (глубокий космос в плоскости орбиты Земля — Луна). И этот цикл повторяется снова и снова. Если бы Луна стояла на месте, то корабль мог бы просто летать туда–сюда, но Луна совершает оборот вокруг Земли раз в месяц, что чертовски усложняет весь цикл.