Братья Дуровы - Таланов Александр Викторович. Страница 12

Новый цирк поражал своей грандиозностью и архитектурным богатством. Внутри он походил на нарядную бонбоньерку. Обслуживали его придворные лакеи в великолепных костюмах.

По указанию императора была открыта и первая в стране школа цирковых наездников. Для такой цели из воспитанников театрального училища выделили группу, с которой стал заниматься Поль Кюзан. Он оказался опытным педагогом, сумел достичь отличных результатов. Вскоре его ученица Екатерина Федорова триумфально выступила на арене как наездница высшей школы. Это была первая русская цирковая наездница. Притом великолепная. Другие ученицы и ученики Кюзана тоже успешно показывали высшую школу верховой езды, вольтиж и конный балет.

Николай I принял участие и в постановке пантомимы «Блокада Ахты» по сценарию, написанному флигель-адъютантом Мердером. Император давал советы режиссеру, распорядился, чтобы в массовых сценах заняли солдат-саперов, и, что было совершенной «вольностью», разрешил на манеже креститься и произносить молитвы.

Новый цирк открылся с большой пышностью. Внимание и покровительство царя на первых порах способствовали его успеху в кругах аристократов. Однако неумение правительственных чиновников, приставленных управлять искусством, быстро сказывалось. Фальшивые, надуманные, «ура-патриотические» пантомимы, усиленно насаждавшиеся на арене, все менее привлекали зрителей. И хотя чиновники от искусства докладывали царю, что подобный репертуар «пренепременно будет воспитывать простой народ в чувствах преданности и любви к родине и монарху», тем не менее места в казенном цирке начали пустовать.

Означало ли это охлаждение народа к цирковому искусству? Нисколько! Наоборот, число цирков в России год от года бурно росло, они стали возникать по всей стране и в виде шапито кочевать по самым глухим ее уголкам.

…Небольшой ресторан в Александровском саду прижался к кремлевской стене. Ресторан славится своими блинами и растегаями на все вкусы: с начинкой мясной, рыбной, овощной, из дичи. Соблазн не только для изысканных гастрономов. Однако цирковым акробатам противопоказаны столь весомые желудочные радости. К тому же карманы их почти пусты.

Братья Дуровы заняли место в тихом углу ресторана.

— Пару чая! — получил скромный заказ услужающий.

— За два года, что мы не виделись, много воды утекло, — продолжал начатый еще на улице разговор Анатолий. — С гимнастами Николет я гастролировал в разных городах. Побывал в Риге, Либаве, Митаве, Харькове. Но вот в Одессе крупно поссорился и разошелся со своими партнерами. И сразу сел на мель… Денег нет. Знакомых директоров мало… А я, брат, обзавелся семьей, женился… Кто она? Наездница… Верный мой друг и товарищ, разделяет все мои невзгоды и радости. Она-то и дала добрый совет: «Напиши, говорит, Труцци, директору цирка в Воронеже!» Я рискнул. Предложил себя в качестве соло-клоуна, попросил в месяц двести рублей. Труцци откликнулся, но дал сто пятьдесят.

— Ты же никогда еще не выступал соло-клоуном?

— Признаться, я очень трусил, когда ехал в Воронеж. Вдруг провалюсь и испорчу карьеру, о которой столько мечтал… От такой мысли все дрожало внутри. Жена опять поддержала, убедила: «Ведь твоими шутками и остротами пользуются все клоуны нашего цирка. Зачем терять свои выдумки?» В Воронеже, прежде чем представляться директору, я купил самый дешевый билет в цирк. Внимательно посмотрел представление, изучил программу, работу своих будущих конкурентов. Кое-что прикинул, наметил… После того явился к Труцци, а через день дебютировал.

— И как прошел твой дебют?

— Так оробел, что не помнил, как начал свой номер. Наверно, оставил у зрителей странное впечатление. Говорил много, слишком быстро, бессвязно, и мои антре казались заурядными. Аплодисменты были самые жидкие…

— Провалился?

— Нет! Выход во втором отделении произвел сенсацию. Я заставил себя успокоиться, и все мои шутки вызывали несмолкаемый смех. И знаешь, в чем был секрет успеха? В труппе, состоящей из иностранных артистов, я оказался единственным русским. Зрители понимали каждое мое слово, и этим я особенно нравился. В тот же вечер Труцци предложил мне контракт на целый год.

Услужающий уже вторично сменил на столе пузатый фарфоровый чайник с кипятком и поставленным сверху чайничком с крепкой заваркой. Братья продолжали беседу. По-прежнему внешне очень похожие, они по манере держаться стали еще более различны. Владимир предпочитал молчать, лишь иногда задавал вопросы и слушал, будто ища подтверждения какой-то своей мысли. Анатолий, наоборот, говорил уверенным тоном, видно, обретенным в упорной борьбе за успех.

— В Воронеже, — продолжал он, — впервые я получил бенефис. Сбор был полный. Мне подносили подарки. Какой-то сапожник, мой восхищенный поклонник, вышел на арену и подарил банку с ваксой своего изготовления. Хохотал весь цирк… С Труцци я побывал в нескольких городах, но в Саратове мы разошлись…

— Снова повздорил?

— Романтическая история… Наш наездник Луиджи ухаживал за Эстериной, дочерью Труцци, но она предпочитала англичанина жокея Орландо. Директор был против брака своей дочери с жокеем. Тогда они решили повенчаться тайно. Я дружил с ними обоими и согласился помочь свадьбе. Директор узнал об этом и обрушил свой гнев на меня. Предложил клоуну Анатолию Дурову покинуть цирк… Так остался я без работы и денег. Пришлось вернуться в Москву, просить приюта у крестного. Доброта его известна: встретил с объятиями. Теперь я с женой под его кровом… Скоро приедет цирк Шумана, надеюсь получить у него ангажемент.

— Ну, я не могу ничем похвалиться, — заметил Владимир. — Пока занимаюсь дрессурой свиней, собак, пеликанов…

— И, значит, о клоунаде уже не помышляешь?

— Именно для того и занимаюсь дрессурой. Я пришел к заключению, что обязательно надо обновить жанр. Ведь большинство клоунов повторяют друг друга. Шутки их однообразны, грубы, а настоящий юмор отсутствует.

— И что же ты надумал?

— Дрессированные животные могут не только украсить номер, но дать отличный повод для шутки…

Анатолий с интересом взглянул на брата. Теперь пришел его черед удивляться и задавать вопросы.

— Замысел хорош, только как его осуществить? Кнутом крыс не выучишь ничему. Разве только собака да свинья могут его побояться.

— Кнут я вообще стараюсь исключить.

— Ну, это ты, братец, брось! Как же иначе приучить животное к послушанию?

— Лаской! Только лаской и угощением.

— Ишь ты, что придумал, — рассмеялся Анатолий. — Однако использовать животных в клоунских антре, пожалуй, стоит… Тут что-то есть интересное.

— Можешь убедиться своими глазами. Приходи ко мне на Садовую улицу, посмотришь моих зверушек. Из-за них я не живу в доме крестного. И так мы доставляем ему немало хлопот и волнений. Непутевые…

— Я таковым себя не считаю… — резко возразил Анатолий.

Владимир ничего не ответил. Разговор оборвался.

Ресторан заполнялся новыми посетителями и уже не вмещал всех любителей растегаев. И в аллеях сада стали гуще толпы гуляющих. В знойные летние дни тенистый Александровский сад особенно привлекал своей прохладой. Няньки с детьми, студенты из университета, расположенного напротив, мелкие купчики и приказчики из множества складов, лавок и магазинов возле Красной площади, чиновники казенных присутствий, девицы, ищущие кавалеров, прохаживались по дорожкам и отдыхали на скамейках, щедро расставленных у цветочных клумб.

— Знаешь, что я надумал? — неожиданно нарушил молчание Анатолий.

— Что?

— Наше внешнее сходство надо использовать в каком-нибудь номере. Можно сделать занимательный трюк.

— Согласен… — откликнулся Владимир. — Но все же мы очень различны.

— Не спорю…

Разговор погас. Братья встали из-за стола, вышли из ресторана, равнодушно, словно чужие, попрощались и каждый направился в свою сторону.

В своих мемуарах Анатолий Леонидович Дуров не удержался, чтобы не приписать себе идею применить дрессированных животных и птиц для клоунских антре. «Мои дрессированные животные имели большой успех и породили массу подражателей, — без лишней скромности писал мемуарист. — Почти все циркисты обзавелись какими-либо зверьками и стали их приготовлять к артистическому поприщу, однако моих они не перещеголяли, и я во все время службы в Москве первенствовал со своими маленькими помощниками.