Сексуальный студент по обмену (ЛП) - Грехем Анджела. Страница 10

И мы направляемся к лестнице в ад — по крайне мере, так Себастьян описывал её, когда пытался отговорить меня спускаться туда в одиночку.

И должна сказать, в реальности она такая же устрашающая, как о ней и говорят. Никакой ложной рекламы по поводу этого спуска в метро. Ребята, её вообще можно назвать лестницей? Или лабиринтом? У меня такое чувство, словно я ищу своего младшего братца, одетого в полосатую пижаму, пока Дэвид Боуи⁸ в своих невероятно узких штанах пытается набрать воздух в лёгкие, чтобы спеть гоблинами песню о магии⁹.

Я крепко держу Натали за руку, пока Пэттон и Чед следуют за нами по пятам, и она внезапно прыскает со смеху.

— Что? — выпаливаю я, сканируя пространство вокруг нас в поисках чего-то смешного.

— Ничего, — отвечает она не в силах перестать хохотать.

Когда двери вагона открывается, мы заходим внутрь, Нат скользит на сиденье, но я решаю постоять и хватаюсь за поручень.

— Серьёзно, какого чёрта тебе так весело? — снова спрашиваю я, сильнее сжимая руку, когда поезд приходит в движение.

— Нам следовало надеть поясные сумки! — она откидывает голову назад, и её плечи трясутся от смеха.

Другим пассажирам, кажется, всё равно. Скорее всего, они просто привыкли к сумасшедшим из-за океана.

— Поясные сумки? — спрашивает Пэттон, стоя позади меня.

Нат наконец-то делает вдох и объясняет:

— Мы такие смешные туристы! Я имею в виду, посмотрите вокруг: все эти люди либо в костюмах, либо на каблуках, либо на них поясные сумки и селфи-палки в руках. И нам всё равно… страшно?

Только тогда мои плечи расслабляются, и из меня вырывается слабый смешок.

— О, Боже мой, ты права, — говорю я ей. — В чём вообще моя проблема? Обычно я не такая трусиха!

Мы продолжаем смеяться, пока Чед и Пэттон смотрят на нас, словно на двух полных идиоток, когда вагон останавливается.

— Время для Эбби-Роуд! — визжу я, вновь обретя смелость.

Я первой проношусь через открытые двери, перепрыгивая через пролёт между вагоном и платформой, и останавливаюсь возле длинного, плохо освещённого тротуара: поприще серийного убийцы.

Я одариваю Натали красноречивым взглядом.

— Ага, стопроцентный турист, — отвечает она сквозь смех, а затем снова берёт меня под локоть.

— Давай, идём, пока адская пучина не раскрыла свою пасть, — произношу я.

— Лично я надеюсь на экспресс в Хогвартс.

~~~~~

Когда мы, наконец, чудом в целости и сохранности добираемся до улицы, я хватаю карту и показываю путь к нашему первому и наиболее ожидаемому месту назначения.

Не проходит много времени, прежде чем мы видим знак «Эбби-Роуд». Я замираю на месте от восхищения, греясь в лучах того факта, что стою прямо перед зданием, где так много талантливых музыкантов записывали свои альбомы.

Насмотревшись на окружающую местность, я поворачиваю голову к двери, и только тогда замечаю, что Кингстон и его группа уже здесь.

— Эй, и как там? — спрашиваю я.

— Где там? — встревает Джеки, руки скрещены, лицо искажено презрением. — Ты даже внутрь не зайдёшь!

— Что? — хнычу я, чувствуя, как волна отчаяния сковывает мой желудок. — Почему? Я хочу увидеть микрофоны, фортепиано… это какая-то ошибка.

Кингстон выходит наперёд и потирает моё предплечье.

— Я думал, что всё устроил, любовь моя, но сегодня они не работают, — затем он наклоняется и шепчет мне на ухо: — Я клянусь тебе, что оплачу экскурсию и проведу тебя внутрь, когда мы будем возвращаться через несколько недель. Только ты и я, даю тебе своё слово.

— Тебе не нужно делать этого.

— Я знаю, — он поддевает пальцем мой подбородок и приподнимает голову, заставляя меня встретиться с его глазами. — Но я хочу.

Я киваю, подавляя желание отпустить слёзы на свободу. Это не конец света, и я также без сомнений знаю, что, если Кингстон говорит, что он проведёт меня внутрь, он это сделает.

— Спасибо, — шепчу я, затем пячусь назад, понимая, что несколько пар глаз уставились на нас.

— Вы все только что приехали сюда? — спрашиваю я, возвращаясь на своё место рядом с Нат, потому что ощущаю потребность заполнить тишину разговором.

— Нет, мы здесь уже около часа! — ноет Джеки. — И поскольку охранники оказались весьма грубыми, — она выкрикивает, чтобы услышали все, в том числе, и охранники, — мы всего лишь сделали забавные фотографии на перекрёстке, когда движение на достаточное время было приостановлено, после чего собирались уйти!

— Тогда почему вы до сих пор стоите здесь? — спрашивает Пэттон.

— Отличный вопрос, — язвит Джеки, впиваясь взглядом в Кингстона. — Я задавала его тысячу раз.

Я прикусываю губу и отвожу взгляд в сторону, понимая ответ.

— О, я знаю! Можно я скажу! — щебечет Натали, поднимая руку, которая тут же падает, когда я толкаю её локтем в рёбра.

— Серьёзно? — бурчит она себе под нос. — Это, чёрт возьми, было немного больно.

Я оттаскиваю её подальше от толпы, пока Джеки объясняет, как Кингстон настоял на том, чтобы рассказать им о каждом факте и о каждом музыканте, который здесь записывался.

— Святое дерьмо, прикольно, что он заставил их всех ждать, ничего не делая, только чтобы дождаться тебя! И посмотри на лицо Джеки. Хорошая работёнка!

— Ты не знаешь, что он сделал это именно поэтому.

Я произношу эти слова, несмотря на то, что сама в них не верю. Ранее я говорила ему, что мы приедем сюда, и он ждал… чтобы увидеть студию вместе со мной.

Слабая, но ощутимая боль колит в груди, и я знаю, без сомнения, что в запертом ящике, где я храню свои чувства к нему, формируется трещина.

— Ну, я увидел достаточно, — объявляет Пэттон. — Эхо, Нат, хотите, чтобы я сфотографировал вас на перекрестке, когда светофор загорится красным и движение прекратится?

— Чёрт, да! — отвечает Нат за нас обеих, отдавая фотоаппарат Кингстону вместо Пэттона.

— Что ты творишь? — шепчу я.

— Даю парню перерыв, — она хватает меня за руку. — Давай, шагай как битл, детка!

Мы обыденно проходим по улице. На моём лице широкая улыбка, часть меня счастлива от того, что фото сделает Кингстон.

— О, нет, не смей! — визжу я, отталкивая Нат назад и обходя её. — Я спереди! Я Джон!

— Ну же, я не собираюсь быть Ринго, чёрт возьми! Нам нужен… подождите, сэр! — выкрикивает она, обращаясь к проходящему мимо мужчине, и хватает его руку. — Вы не могли бы стать между нами, чтобы я могла побыть Полом? Пожааалуйста?

Пока она умоляет, мужчина смотрит на нас так, словно мы должны поделиться с ним наркотиками, под кайфом от которых мы, очевидно, сейчас находимся, взамен на услугу, но он заскакивает в линию и подчиняется.

И с этим потенциальная дружба с Нат официально утверждена. Она знает обложку альбома с Эбби-Роуд, и бесстыдно восстанавливает обстановку. Она Пол для моего Джона.

Я останусь с ней навсегда.

Поблагодарив нашего Ринго, мы возвращаемся, и Кингстон передаёт Нат камеру, его плечи подёргиваются от немого смеха. Его улыбка, направленная на меня, настолько живая, что я чувствую её кожей.

Пэттон тоже здесь, но предпочёл бы уйти.

— Дамы, вы готовы?

Ещё одна галочка для Пэттона в графе «так себе».

— Думаю, да, — отвечаю я ему, глядя на здание студии в последний раз. — Теперь Лондонский Глаз?

Нет причин извещать о нашем следующем месте назначения, поскольку это уже обсуждалось, и я даже говорила о нём Кингстону ранее, но какая-то часть меня хочет быть уверенной, что он помнит… на случай, если забыл. Именно эту часть мне нужно похоронить в себе поглубже и как можно скорее.

— Давайте выбираться отсюда, — обращается к нам Чед, и Бриджет одновременно с ним произносит:

— Мне нужно поесть.

— Звучит как план. Вы, ребята, отправляйтесь на перекус, а мы поедем к Глазу, — Пэттон делает жест руками в стиле «Снято!», прежде чем закинуть руки нам с Натали на плечи. — Леди, Чед, идёмте!