Сексуальный студент по обмену (ЛП) - Грехем Анджела. Страница 9

Я плюхаюсь на кровать и сбрасываю обувь.

— Длинная и скучная история.

— У нас есть час, так что колись, — она садится напротив меня в единственное кресло в комнате. — Это часть соглашения соседок по комнате — никаких секретов, когда дело касается парней.

Она, правда, только что вспомнила «Теорию большого взрыва»? Я её обожаю!

— Ты будешь очень разочарована, потому что мне почти нечего рассказать о парнях.

— Та же фигня, — отвечает она. — Хотя, у меня, типа, вообще ничего нет, так что помоги подруге и выдай мне сочных подробностей.

Я ложусь на спину, закидываю руки за голову и рассказываю ей историю о своём брате и Кингстоне, которые участвовали в программе по студенческому обмену. Так странно вот так просто открыться и разговаривать об этом, и не только потому, что я впервые рассказываю об этом кому-то, — хотя я оставляю под замком некоторые моменты касательно Себастьяна, — но и потому, что мы с Натали только познакомилась.

И я рассказываю ей всё: о том, как он рылся в моём ящике с нижним бельём, о ванной, о поцелуе… и даже о том, что он был с Саванной в последний день своего пребывания у нас. Единственное, что я опускаю, это ситуация между моим братом и Саванной, потому что это не моё дело.

Чувство такое, словно у меня гора упала с плеч, и я признаю новую невесомость с новыми смешанными эмоциями.

— Ого, — наконец произносит Нат. Она задала мне несколько вопросов на протяжении всей истории, но не высказывает своё мнение. — Ты до сих пор что-то чувствуешь к нему?

— Честно, — отвечаю я, принимая сидячее положение и глядя на неё, — думаю, что да. Насколько это жалко?

— Вообще ни разу не жалко. Ты не можешь ничего поделать со своими чувствами. Но даже если ты и чувствуешь что-то, это же не значит, что тебе стоит подаваться им, сейчас или когда-либо, — она выдерживает паузу. — Можно задать личный вопрос? Ты можешь отказаться отвечать.

— Конечно.

— Ты влюбилась в него?

Голова кружится от вопроса, который я никогда прежде не задавала сама себе, и мой желудок скручивается в болезненный узел от неуверенности.

— Я не знаю. Я никогда не была влюблена прежде, но между нами явно что-то было. Что-то по чему я скучаю… очень сильно.

Она, наверное, почувствовала изменение в моём настроении.

— Прости. Мне не стоило спрашивать.

— Всё нормально. Спасибо, что выслушала. Ты первая, кому я всё это рассказала.

— Я заберу это с собой в могилу, обещаю, — она оставляет крест у себя на сердце, замечая время на своих наручных часах. — Дерьмо, у нас пять минут до встречи с Пэттоном и Чедом.

— Тебе лучше приготовиться, — заявляю я ей, снова надевая обувь и выуживая камеру.

Я ожидаю, что она примется переодеваться, — может, переделает причёску или что-то ещё, — но вместо этого она хватает маленькую сумочку с ремнём через плечо из дорожной сумки и наносит немного блеска на губы.

— Всё. Готова.

Смеясь, я открываю для неё дверь.

— О, мы прекрасно уживёмся!

Нат улыбается, а затем застаёт меня врасплох следующими словами:

— Кстати, ставлю на Пэттона.

Глава 5

Мы с Нат отправляемся на ланч вместе с Пэттоном и Чедом в миленькое скромное местечко, где я настаиваю занять столик снаружи, отказываясь пропускать хоть какое-нибудь движение или достопримечательность.

— Эхо, еда никуда не убежит, — смеётся надо мной Нат. — Попробуй пережёвывать.

Пребывая в чересчур возбуждённом состоянии, я проглатываю полный рот еды и выпиваю напиток, после чего спешно отвечаю:

— Извини, просто не могу дождаться, когда мы начнём. Хочу поскорее всё осмотреть! Особенно Эбби-Роуд.

Последнее предложение у меня выходит с капризным вздохом. Я слишком возбуждена, чтобы съесть ещё хотя бы кусочек, так что продолжаю снова и снова изливать свои чувства по каждому незначительному факту, который вспоминаю о знаменитой студии звукозаписи, пока они не сдаются.

— Ладно! — Пэттон бросает салфетку на тарелку и встаёт. — Идём, пока Эхо не взорвалась.

Мы все смеёмся, и я тянусь за кошельком, чтобы оплатить свою порцию, но Пэттон останавливает меня, кладя руку на моё предплечье.

— Это за мой счёт, — произносит он с улыбкой.

Моя собственная улыбка становится шире, когда я думаю о том, как мило с его стороны заплатить за нашу еду, пока не понимаю, что он кладёт такое количество денег, что покрывает стоимость лишь моей и его порций. Но это значит… без порции Нат.

И знаете, почему это проблема по нескольким причинам? Не только потому, что моя новая подруга сделала «ставку», но и также потому, что я не хочу, чтобы она думала, что я потакаю Пэттону в его внимании ко мне, а ещё не хочу, чтобы были задеты её чувства. Вот поэтому я делаю единственное, что приходит мне в голову, пока он не закрыл кошелёк — прижимаю его лестью в неудобном углу дискомфорта.

— Боже, ты такой джентльмен, — я невинно опускаю свою руку поверх его. — Разве не мило с его стороны, Нат, предложить заплатить за наши обеды? Это сражает меня наповал. Что скажешь?

Натали далеко не идиотка — она уже это доказала. Она посылает мне напряжённую, понимающую улыбку, но её глаза начинают блестеть.

— Спасибо, Пэттон. Это не обязательно, но приятно знать, что рыцарство ещё не вымерло.

Пэттон подыгрывает, как ни в чём не бывало, и выражение его лица остаётся вежливым и терпеливым, когда он вытаскивает ещё одну купюру.

— Не стоит благодарности.

— Ладно, идёмте! — визжу я и несусь к тротуару, практически сбивая соседний столик на своём пути.

От меня не ускользает, как Нат извиняется за меня, выдавая вполне рациональное объяснение.

— Она немного возбуждена. Первый день после психушки.

Я всё ещё смеюсь, когда она догоняет меня и, качая головой, берёт под локоть.

— Что? — она излучает невинность. — Ты ведёшь себя как чокнутая. Я просто называю то, что вижу своими словами.

— Эээй! Битлы ходили по этой самой дороге, на которой ты сейчас стоишь! — я чуть ли не кричу. — Как ты можешь не сходить с ума?

— Ты уверена, что муниципалитет города не менял дорожное покрытие с тех пор?

Я выпячиваю глаза.

— Ты ужасна, знаешь это? — я указываю на неё пальцем. — И не смей искать подтверждение своим словам. Я не хочу знать!

— Прости. Я реалистка. Не могу ничего поделать. Но ради тебя останусь в неведении, — она оглядывается на Пэттона, который, замедлив шаг, вместе с Чедом идёт позади нас, и шёпотом добавляет: — Эй, там за столом, с Пэттоном…

— Мне жаль. Я не ожидала, что он захочет заплатить за меня….

— Я знаю. Всё в порядке, только… если он снова предложит заплатить только за тебя, я не буду против. Серьёзно, — она останавливается и смотрит на меня, — думаю, он милый и типа приятный, но мне не нужна его жалость. Смекаешь?

— Ага, я не хотела…

— Нет, всё в порядке, просто… если он решит узнать меня, и я ему понравлюсь, тогда круто, а если нет, это же жизнь. Есть смысл?

— Нашли битлов? — спрашивает Чед, когда они с Пэттоном догоняют нас.

— А? — отвечаю я, сбитая с толку.

— А почему бы ещё ты останавливалась, прежде чем мы добрались до метро?

— Ждём ваши черепашьи задницы, — отвечает ему Нат, затем указывает на гигантский красный знак через улицу. — И мы на месте.

— Подожди, как далеко мы от студии? — спрашиваю я, вспоминая предупреждение Себастьяна об осторожности в метро. — Мы не можем взять такси?

— О, да ладно тебе, — умоляет Нат. — Нас ведь целая группа, и сейчас едва ли полдень. Что случится, если мы посмотрим из какого теста сделан Лондон?

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — говорит мне Пэттон, но я чувствую, что неуверенность не исчезла из моего напряжённого тела. Затем он смотрит на Нат, — ни с кем из вас.

— Спасибо, — отвечаем мы в унисон, прежде чем Нат хватает меня за руку.