Час совы - Добряков Владимир Александрович. Страница 24

Но до этого ещё далеко, а пока надо сходить в ресторан. Покидаю каюту и сразу теряюсь. Конечно, память Риша Кандари сама отведёт меня куда надо, но мне точно известно, что во всей Галактике и всех Фазах нет пассажирских лайнеров с такими узкими и запутанными коридорами и, вообще, с такой планировкой. К тому же на лайнерах не должно быть дверей и люков без номеров и поясняющих надписей. А здесь они через пять, шестая.

В ресторане испытываю двойственное ощущение. Меня, как Андрея Коршунова, шокирует безвкусное, и даже дикое сочетание цветов. Риш Кандари воспринимает это как должное и направляется к стойке. Что это? Недостаток методики подготовки агентов ЧВП к внедрению или результат спешки, с которой меня готовил Меф? Раньше у меня таких двойственных ощущений никогда не было.

Бармен встречает меня с улыбкой, как завсегдатая. Не спрашивая заказа, он сразу наливает мне полстакана пойла, по цвету и запаху напоминающего денатурат. По вкусу, впрочем, тоже. Делаю пару глотков, стараясь ничем не выдать своего отвращения. Кладу на стойку монету, устраиваюсь на высоком табурете и начинаю осматриваться.

Время моё! И куда же меня занесла злая воля Мефа! Людей в ресторане немного, десятка полтора. Но и этого вполне достаточно, чтобы получить об этой Фазе некоторое представление. Мужчины и женщины одеты практически одинаково. Чулки, обтягивающие свитера, мантии, шорты или короткие юбочки. И то, и другое без различия пола. Есть и разница. Мужчины обуты или в такие как у меня сандалии, или высокие, до колен, сапоги на шнуровке. У женщин на ногах остроносые туфельки на высоченной шпильке или босоножки из очень тонких ремешков и на такой же высоченной шпильке. Правда, две женщины обуты в очень высокие сапоги, почти ботфорты, доходящие до самых шортов.

Самое главное отличие в расцветке одежды и обуви. У мужчин преобладают цвета от зелёного до фиолетового, встречаются черные, коричневые и лиловые детали. И ткань, и обувь у мужчин отливает серебром. Женщины одеты в белые, желтые, красные, розовые цвета, вплоть до светло-зелёного. И ткань, и обувь у них отсвечивают золотом. И ещё деталь: все женщины, без исключения, в длинных, не ниже чем до локтей перчатках. Не отсюда ли переняли этот обычай женщины нашего Монастыря?

Разглядывая собравшихся, задерживаюсь на молодой женщине, сидящей за ближайшим столиком. Она сидит и вертит в пальцах высокий бокал с напитком малинового цвета. Очень длинные, тёмно-каштановые волосы роскошным водопадом струятся поверх бархатной мантии вишнёвого цвета. Черты её лица до такой степени тонкие и породистые, что невольно вспоминаются фамильные портреты старинных аристократических родов. Высокий чистый лоб. Слегка приподнятые брови придают её лицу несколько надменное выражение. Большие, чуть раскосые, карие глаза скучающе смотрят перед собой, ни на ком не останавливаясь. Женщина закинула ногу на ногу и покачивает ножкой, обтянутой розовым чулочком и обутой в золотистую туфельку на немыслимой шпильке.

Почувствовав, что я смотрю на неё, она переводит свой взгляд и разглядывает меня долго и внимательно. Я не отвожу глаз. У меня складывается впечатление, что эта женщина ясно читает мои мысли. А они, надо сказать, далеко не скромные.

— Я вижу, Риш, — говорит мне вполголоса бармен, — ты второй день не сводишь глаз с этой красотки. Ну и зря. Не по карману она тебе. Это Кора Ляпатч, дамочка высшего света.

— Какая разница, дама высшего света или горничная. В постели все они одинаковые.

— Не скажи. Кора там такие чудеса творит, что горничным и пригрезиться не может.

— А ты откуда знаешь? Сам что ли сумел переспать с ней?

— Куда уж мне! Говорят…

— Интересно, кто это говорит?

В этот момент Кора щелчком пальцев подзывает официанта и громко, не сводя с меня глаз, отдаёт распоряжение:

— Каюта 37, ужин на двоих к семнадцати часам!

Официант записывает заказ. А Кора, подарив меня на прощание выразительным взглядом, встаёт и идёт между столиков к выходу. Ну и походка! Ноги чуть-чуть полусогнуты в коленях, отчего походка, даже при наличии высоченных шпилек, отличается редкой лёгкостью и невыразимой грациозностью. Впечатление такое, что она даже не касается земли своими стройными ножками, а плывёт по воздуху. А попка, обтянутая белыми шортами, так и играет! Она идёт, на ходу небрежным движением руки перекидывая роскошные волосы со спины на грудь. И весь ресторан провожает её взглядами.

Денатурат, хоть и мерзок, но своё дело сделал. Ощущение давно не чищеной конюшни во рту пропало, и головная боль отпустила. Заказываю обед и присаживаюсь за столик, где сидела Кора Ляпатч. Обед на редкость безвкусен. Явно сплошная синтетика. После того, чем меня угощал Меф в замке Сен-Кант, эта стряпня с трудом проглатывается, а жуётся с ещё большим усилием. Теперь понятно, почему Меф сбежал отсюда (если он, в самом деле, уроженец этой Фазы) и обосновался не где-нибудь, а в Лотарингии. Единственное, что имеет вкус натурального продукта, это яичница. Да. Хоть тут и звуки, краски не те, только мне выбирать не приходится.

Покончив с обедом, направляюсь к капитану, рассчитывая по пути постичь, что же это за странный лайнер такой «Капитан Джуди Вис». Очень скоро до меня доходит, что «Джуди Вис» лайнер только по названию. На самом деле он переделан из звёздного рейдера, довольно мощного боевого корабля, способного к длительным, автономным действиям. Я даже знаю тип этого рейдера, «Капитан Дрейк». Более того, у меня сложилось впечатление, что «Джуди Вис» не до конца переделан в лайнер. Часть функций, если не все, боевого корабля он сохранил. Об этом красноречиво говорят ненумерованные и не поименованные двери и люки. Они крепко заперты, но я-то хорошо знаю, куда они ведут.

Вторая мысль, пришедшая мне на ум, кажется мне более верной. «Джуди Вис» только замаскирован под лайнер. Не ошибусь, что в реестре звёздных кораблей этой Фазы он, в настоящее время, и значится как лайнер. На самом деле «Джуди Вис» в любой момент может ощетиниться орудиями и вступить в бой с эскадрой какого-нибудь звёздного князька или принца. Или совершить набег на какую-нибудь планетку. Да мало ли.

Это предположение переходит в уверенность, когда я переступаю порог апартаментов с надписью на двери «Капитан Бульаф». Меньше всего эта личность ассоциируется с капитаном пассажирского лайнера. Как-то трудно представить его в салоне за великосветской беседой или в диспетчерской звёздного космопорта. Вот в рубке боевого корабля, идущего в атаку, другое дело. Там он будет на месте, это уж точно. Двухметроворостая, гориллоподобная фигура венчается массивной головой, напоминающей футбольный мяч. В том смысле, что она начисто лишена растительности. Глаза и рот, словно ножом прорезаны. Общее выражение лица напоминает Фантомаса из знаменитого фильма с участием Жана Маре и Луи де Фюнеса. Только цвет лица не сине-зелёный, а желтый с красными пятнами.

Присмотревшись, понимаю, что некогда лицо капитана Буальфа основательно обгорело, и то, что сейчас оно представляет, результат пересадок кожи. Голос капитана тоже не назовёшь приятным. Сверкнув на меня желтыми белками мутно-серых глаз, капитан выплёвывает слова так, словно во рту у него перекатывается небольшая горячая картошинка:

— Риш Кандари? Мне поручили проинструктировать тебя. Вот и получи первую инструкцию. Поскольку я здесь резидент, а ты всего-навсего внедрённый агент, то я для тебя здесь царь, бог и отец родной. По крайней мере, здесь, на борту «Капитана Джуди Виса». Понял?

— Понял.

— Мун!

— Понял, мун! — поправляюсь я, слово «мун» соответствует здесь английскому «сэру».

— Когда прибудем на Плей, перейдёшь в подчинение прямому агенту и будешь исполнять его приказы. Любые приказы, ты понял?

— Понял, мун. Но мне сказали, что вы представите меня ему.

— Он сам тебя найдёт. Пароль: «Наглость — второе счастье?» Ты должен ответить: «Для кого-то единственное.» Запомни, если этот пароль прозвучит здесь, на моём корабле, то с этого момента ты переходишь в подчинение прямому агенту. Но имей в виду, мне сообщили, кто ты такой есть. Запомни, перебежчиков не терплю вообще, а таких как ты, в особенности. Поэтому, следить за тобой буду в оба. Не вздумай отмочить здесь какой-нибудь фокус. Живо окажешься за бортом. Таких как ты сюда можно десятками перебрасывать. А теперь ступай и запомни хорошенько всё, что я тебе сказал.