Что-то похожее на зиму (ЛП) - Белл Джей. Страница 45

Ужин был готов. Маленький бумбокс в углу играл классическую музыку. Тим не сходил по этому с ума, но все другие станции транслировали рождественскую музыку, так что классическая должна подойти. Еда была подана, свечи зажжены, вино готово литься рекой. Тиму нужен был только его спутник.

– Готово! – прокричал Тим. – Тащи сюда свой зад!

Он нервно усмехнулся сам себе, чувствуя напряжение, которое приходит, когда даришь кому-то подарок и отчаянно хочешь, чтобы он понравился. Тим задержал дыхание, когда Трэвис вошёл в комнату, пристально наблюдая за его лицом. Он выглядел отчасти развеселённым. Это было хорошо, верно?

Трэвис рассмеялся.

– Что это, чёрт побери?

– Ужин на двоих, месье! – Веселье с лица Трэвиса исчезло. Французский акцент Тима был плохим? – Садись.

– Нет.

Трэвис выглядел злым.

– В чём дело? – произнёс Тим. – Это просто ужин.

– Ужин при свечах, будто мы пара или ещё что?

Тим сжал челюсть.

– Ладно, мы можем задуть свечи, если от этого тебе станет легче.

– И тупая музыка, – фыркнул Трэвис. – Включи грёбаный свет! Мы не на свидании.

Тим оставил свет выключенным. Еда остывала, а Трэвис даже не садился.

– Что с тобой не так?

– Ты! Ты пытаешься сделать это всё таким... Мы не пара!

– Нет, мы просто одни в коттедже на Рождество после того, как трахались в джакузи. Совершенно платонически. Ничего гейского в этом нет, верно, приятель?

Даже при свете свечей он видел, что лицо Трэвиса стало красным, как свекла.

– Ты знаешь, о чём я! Мы не парень и девушка. Ты не можешь притвориться, что это то же самое. Это глупо!

Трэвис попытался выйти из комнаты, но Тим встал у него на пути.

– Почему мы этого не можем, а? Что останавливает нас от того, чтобы делать всё, что мы хотим? Здесь только ты и я, Трэвис. Мы можем быть кем угодно, кем хотим, друг для друга.

– Нет, не можем! – Трэвис ткнул пальцем в лицо Тима. – Ты не можешь подарить мне детей! С тобой у меня не может быть семьи! Ты хорош только для отсоса, который я могу получить от любой дешёвой шлюхи.

Тим толкнул его. Либо так, либо врезать ему. Трэвис выглядел так, будто сейчас сорвётся, но вместо этого он развернулся и махнул рукой по столу, скидывая на пол бокал вина, столовые приборы и тарелку лазаньи.

– Я не хочу ничего из этого! – крикнул он. – Моя жизнь не будет такой!

– Верно, – крикнул в ответ Тим. – Ты найдёшь женщину и обрюхатишь её, и всё будет чертовски идеально – кроме того, что ты будешь напиваться, чтобы ускользнуть в порт и пососать член. Надеюсь, твоей будущей семье понравится жить с тобой!

– По крайней мере, я не буду один! – Трэвис выглядел готовым на убийство. – Я хочу убраться отсюда! Сейчас же! Вези меня обратно в Остин.

– Сейчас середина ночи!

– Тогда я вызываю такси.

– Чтобы тебя отвезли в Техас?

Трэвис пересёк комнату, его лицо было в сантиметрах от лица Тима, жар исходил от него злыми волнами.

– Я лучше пойду обратно пешком, чем ещё на минуту останусь здесь с тобой.

– Ладно. – Тим прошагал в другую комнату за своим пальто, роясь в одном кармане, пока не нашёл ключи. Когда он развернулся, Трэвис стоял прямо за ним. Тим бросил в него связку ключей. – Бери мою машину. Вези себя обратно в Остин.

– Отвезу! – Трэвис сунул ноги в ботинки и схватил пальто.

Затем ситуация стала неловкой, потому что Трэвис ходил по коттеджу, собирая свои вещи. Почему он не мог просто уйти? Но Тим на самом деле не хотел, чтобы он уходил, не так. Он достаточно остыл к тому времени, как Трэвис направился к двери, и был уверен, что они смогут забыть об этом. Тим попросит его остаться, и они всё обговорят.

– Эй, – тихо произнёс Тим, касаясь его плеча. – Подожди минутку.

Трэвис развернулся, отбивая его руку.

– Не прикасайся ко мне больше. Никогда! Даже не смотри на меня, чёрт возьми!

Затем Трэвис вышел, захлопнув за собой дверь.

– Не раздолбай мою машину! – крикнул ему вслед Тим. Двигатель машины с рёвом ожил, свет фар прорезался сквозь передние окна, прежде чем звук исчез вдали. Затем Тим закричал, первобытно и резко, потому что чувствовал, что взорвётся, если не сделает этого.

Некоторое время он просто стоял в гостиной, ожидая возвращения звука двигателя. Когда этого не произошло, Тим прошёл обратно в столовую, выключил музыку и сел в конце разгромленного стола. Затем он открыл бутылку вина, выпил прямо из горла, по-прежнему прислушиваясь к любому признаку возвращения Трэвиса. Наверняка он вернётся. Плотина прорвалась, и Трэвис сломается и расплачется, наконец, признавая, кто он такой. Но когда бутылка опустела, и свечи догорели, Тим понял, что надежды нет.

Он оттолкнулся от стола и пошёл в прихожую, где достал из куртки свой мобильник и набрал Эрика. Он поймёт. Телефон звонил и звонил, прежде чем запись голоса Эрика объяснила очевидное: его не было на месте, чтобы поднять трубку. Тим оставил ему сообщение, пытаясь рассказать, что произошло, как всё развалилось на части, и что Трэвис ушёл. Затем его время закончилось, и голосовая почта оборвала речь гудком.

Тим отбросил телефон в сторону и оглядел коттедж. Он не хотел больше здесь находиться. В другой комнате по-прежнему бормотал телевизор, оставленный на последнем канале, на котором остановился Трэвис. Тиму нужно убраться, может быть, поехать в город, чтобы ещё чего-нибудь выпить. Тим поворачивался, чтобы поднять телефон, когда заметил блеск лунного света на гладкой поверхности снаружи. Снегоходы были припаркованы спереди. Колорадо-Спрингс находился где, километрах в шестнадцати? Тридцати двух? Снегоходы были такими же быстрыми, как машины. Тим доберётся до города за считанное время и, что более важно, уберётся отсюда.

Он надел пальто и ботинки, убедился, что взял бумажник, и, спотыкаясь вышел на улицу, один раз поскользнувшись. Земля сегодня была скользкой, но для этого и были созданы снегоходы. Тим завёл двигатель, ненавидя машину за то, что она часть его разрушенной фантазии. Казалось, с Трэвисом они катались вверх и вниз по горам уже миллион лет назад, далёкий сон был слишком ярким и оптимистичным, чтобы быть правдой.

Снегоход рванул вперёд. Тим направился по шоссе. Конечно, он не будет ехать по дорогам, иначе, возможно, его собьет какой-нибудь деревенщина, напившийся эггнога. Вместо этого Тим срежет по ближайшей поляне и будет ехать параллельно шоссе, пока не доберётся до города. Достигнув открытого пространства, Тим выкрутил ускоритель, двигатель снегохода рычал в ночной тишине. Скорость казалась побегом, будто он отдалялся от своих дурацких ошибок, боли, всех жестоких слов Трэвиса, которые продолжали звучать в голове Тима.

Доехав до ряда деревьев, он замедлился, но только чтобы приспособиться к новой обстановке. Снег на земле сиял белым в ночи, деревья казались тёмными столбами, как на той картине, которая так нравилась Эрику. Тим рулил в сторону белого, объезжая тёмные препятствия. Может быть, он заслужил это. В конце концов, разве не это он сделал с Беном? Оставил его стоять посреди ночи только потому, что не мог принять то, кем является?

Карма была той еще сукой.

Тим повернул ускоритель, на мгновение запутавшись из-за того, что земля, кажется, стала превращаться в стену. Занос! Он ударил по тормозам слишком поздно. Снегоход проскользил по сугробу как по рампе, и подлетел в воздух. С этой новой высоты Тим видел, что поднялся на холм. Даже если бы он не наткнулся на занос, то подлетел бы. Но у него могло бы быть больше шансов вернуть контроль. Снегоход крутился в пустом пространстве, и Тим больше не видел, что перед ним.

Он раздумывал, отпустить ли руль и рискнуть возможностью упасть на землю, когда столкнулся с миром. Снегоход взял на себя большую часть удара – послышался громкий хруст, а следом жужжание двигателя – но машина катилась по тому, на что упала. Тим инстинктивно прижался к снегоходу, пока тот катился, но удар всё равно был болезненным. Что-то разрезало его правую руку, оставляя его со жгучей болью, вырывая из него крик. Затем беспорядок из машины и водителя снова на мгновение поднялся в воздух, прежде чем с хрустом упасть на землю.