Тоннельщики (СИ) - Сапегин Александр Павлович. Страница 36

— А я не ушлый? — запуская на персональном терминале дешифратор и погладив пальцем пластину активации магнитоэлектронного экрана, выгнул белесую бровь Михеич. — Обижаешь.

— А тебя просто так на кривой козе не объедешь, иначе давно бы уже заначка в третьем контейнере была распотрошена.

— О зохен вэй, какая заначка? — ушёл в несознанку Михеич.

— И правда, откуда там какая-то заначка? — подыграл Богдан. — Никакого коньяка и ящика с вишнёвой наливкой я там не видел. Почудилось, наверно.

— Скорее всего. Провериться бы тебе, шеф. Отдохнуть, полечиться, в баньке с самогончиком попариться. Глядишь и попустит. Пустотные миражи это, знаешь ли, симптом.

— И не говори, Михеич, бутылка наливки и штофчик коньяка у любого заблокируют память.

— Бутылка и штоф отшибают её напрочь! — торговля наше всё.

— Отшибает ящик, — ставки повысились.

— Хорошо, это я загнул, — пошёл на попятный Михеич, — нам ведь маленькая амнезия нужна, а не полная контузия и потеря памяти. Яхве, ну что за наветы на честного еврея, — патетично вздымая руки к небу за потолком каюты, картинно запричитал Михеич, пойманный на «горячем». -Скажите, где я и где контрабанда?! Нонсенс! Истинно говорю вам, таки происки завистников могут очернить любую кристально чистую репутацию. Тихо!

Голографический проектор высветил первую информацию, считанную с игольного хранилища. «Машинка» Михеича легко вскрыла код шифрования каас. Как изначально предполагал Богдан, ему в руки угодил складской журнал и иже с ним.

— Теперь не лезь под руку.

Закусив нижнюю губу, Михеич принялся раскладывать файлы в одном ему известном порядке, в котором вскоре выделилось несколько отдельных массивов, объединённых разноцветными линиями, пересекающимися между различными кубами с файлами, висящими в воздухе.

— Деньги, — проговорил Михельсон, едва заметным движением руки отправив очередной файл в ближайший куб, — это гениальнейшее изобретение, заметь, общее для любой галактической расы. Каас, люди ли, кошки ли, все на определённом этапе развития цивилизации сталкиваются с проблемами товарного обмена в обществе, а там, где возникает обмен, не может не возникнуть эквивалент мерила стоимости товара. Золото, камни, ракушки, коровы или бараны, что угодно, но аналог денег рождается и рождался у всех. Согласись, купцы в любом обществе просто обязаны оперировать каким-то мерилом, приведённым к общему знаменателю. А там где появились купцы и торговцы, обязательно появляются амбары и амбарные книги. Будь ты хоть негром преклонных годов, но логика подсказывает нам, что товар требует учета в любом мире иначе его разворуют, не успеешь глазом моргнуть. Что из этого следует? А следует из этого, что какая бы морда не была у торговца и какой бы расе он не принадлежал, он всё равно придёт к тому же, к чему пришло человечество. Товарные накладные, счета-фактуры, универсальные передаточные документы, акты сверки взаиморасчётов, акты приема-передачи товара, акты списания, бланки и прочее, и прочее. И никуда нам не деться от инвентаризаций с приходом и расходом. Люди не одиноки, Богдан Михайлович. Думаешь мы первые придумали логистику и родили вороватую касту снабженцев? Как бы не так! Каас и кошки опережают нас в этом благородном деле на много тысячелетий, но ни у одной расы нет таких богов торговли и честного обмана ближнего и дальнего, как у людей. Евреи есть только на Земле.

— А без лекции никак?

— Ты слушай и мотай на ус, — не отвлекаясь от голографии, ответил Михеич. — Хорошие торговцы, снабженцы и кладовщики обязаны быть хорошими математиками. Барыш считать как?

— А ты хороший математик?

— Надеюсь на это. Кандидат физико-математических…

— Ого! В личном деле этого нет.

— Я не афиширую, так сказать. Так вот, о чём я? О том, что любая разумная тварь делает запасы, которыми, даже в наш просвещённый, автоматизированный и компьютеризированный донельзя век, ведают живые начальники складов, под ними обретаются начальники участков и товароведы. На одной ступени с ними сидят кладовщики, эксперты и чёртова дюжина прочих нахлебников, которые завершаются пропитыми грузчиками на робокарах или на операторами дистанционных грузовых терминалов, но это не наш случай. Любая работа напрямую зависит от чёткой организации функционирования служб снабжения. Каас, как ты заметил, не смогли обойти этот пункт стороной, поэтому и пришёл ко мне. Ого, судя по записям, у наших друзей довольно таки плотный график поставок, два рейса в неделю. Скажи, Богдан Михайлович, я хороший заведующий складом и неплохой снабженец?

— Льстить понапрасну не буду, но собаку на этом деле ты съел не одну это уж точно.

— Мда, учиться и учиться тебе ещё в искусстве комплимента, ну да ладно, я не красная девица, мне премии в виде эквивалента признания заслуг хватит. Идём далее. Как хороший завсклада, я обязан всё знать о товарах и материальных ценностях, поступающих на склад и находящихся у меня на балансе. Условия хранения и маркировка давно забиты в подкорку и, глядя на эту маркировку, — на передний план голограммы выплыла строка с буквенно-цифровым обозначением товара, выполненная клинописью, — я могу тебе сказать, что почившие в бозе друзья заказывали биорепликатор, а вот эти буковки сообщают нам, что ими был получен и оприходован ДНК-модулятор последней модели. В эту таблицу я поместил информацию о продуктах питания персонала базы. Зная нормы снабжения, могу сообщить тебе о двух сотнях едаков, плюс-минус полтора два десятка в большую или меньшую сторону. Ниже идёт биомасса для кормления животных. Речь о трёх сотнях голодных глоток, нормы питания неизвестны. Это биопрепараты, а это, друг мой, — Михеич ткнул пальцем в очередную накладную, — головная боль и большие проблемы. Причём наша боль и проблемы. На курьере было сто пятьдесят килограмм чего-то, переводя в нашу меру весов, делящееся на миллионы доз. А что у нас измеряется в дозах? То-то и оно. Но это не самое интересное, в акте-приёмке фигурирует оборудование «О`всай». Биотехника этой фирмы наших заклятых друзей категорически запрещена к поставке на сторону. Её практически невозможно купить, если ты не крупный правительственный или военный НИИ закрытого типа.

— Или секретный центр, — осознавая глубину маячившей впереди пропасти, бросил Богдан.

— Или секретный центр, — покладисто согласился Михеич. — И ещё, друг мой, мне очень не нравится вот эта унифицированная форма.

— А что с ней не так?

— С ней всё так. Я хороший кладовщик, снабженец и материаловед и с опытом и постановкой дел у каас знакомился в гипнокапсуле не зря. Так у «пятидесятников» обозначается подопытный материал.

— И? Не тяни кота за сам понимаешь что, Михеич!

— Люди. Роух. Это они обозначены животными. Сто тридцать две особи и девяносто семь шкур соответственно. Тысяча двести криокапсул готового «продукта» на основе ДНК людей и здесь непонятное обозначение.

Богдан догадывался о чём, точнее, о ком речь. Антропоморфные твари с внешним хитиновым скелетом. Смертельно опасный противник, а если это дело поставили на поток…

— Пустота безбрежная! Маточные репликаторы! — непроизвольно вырвалось у Северова.

— Мы разворошили шершинное гнездо, Шак. Эти обязательно спросят, кто посмел влезть грязными ногами в их вотчину, и придут за возмещением ущерба.

— Всё ещё хуже, чем ты думаешь, Михеич! Не буду распространяться, но мне довелось познакомиться с «продуктом» центра и не скажу, что знакомство оказалось из приятных. Чуть с душой не распрощался. И…

— И?

— И это не пираты, хотя последние выступают в роли прикрытия.

— Ты упускаешь из вида аффилированные компании каас и недавние внезапные ревизии.

— Спасибо за напоминание. А паззл-то складывается, Михеич!

— Не скажу, что я этому обрадовался. Пираты — это полбеды, но мы пронюхали о военных разработках. Жди беды, Шак, вскоре нас пощупают за вымя.

Михеич скопировал информацию на отдельный носитель и передал обе иглы Богдану.

— Делать что будешь?