Тоннельщики (СИ) - Сапегин Александр Павлович. Страница 61

— Так-так. М-мать его налево. Спокойно… спокойно…

В полусотне километров от разрушенного транспортного узла вокруг рыхлого тела главной станции, окутанной непроницаемым облаком силовых полей, вились рои жирных мух. Осы истребителей и тяжелые слепни орбитальных штурмовиков в количестве трёх десятков хищных рыл пытались вонзить жала в строительный комплекс, отбивающийся от кровопийц широкими ремнями роторных лазеров и длинными хлыстами ракет. За непроницаемой кромкой корпускулярных и силовых экранов едва различимо мерцали несколько звеньев земных «Сапсанов». Отбить все атаки слепней и ос у них не получалось, но парировать особо наглые наскоки вполне, тем более станция, превращённая в крепость, поддерживала подвижные силы и пилотов заградительным огнём, успевая изредка всаживать заряды по восьмигранному веретену артиллерийского монитора, который висел в тридцати километрах от избиваемой жертвы. Медленно вращаясь вокруг собственной оси, монитор поочерёдно разряжал батареи каждой грани по станции. Вспышки на поверхности силовых экранов не прекращались ни на секунду. Главный реактор обороняющихся работал с перегрузом и обе стороны понимали, что так долго продолжаться не может. Вариантов было четыре: либо не приспособленный к подобным нагрузкам реактор не выдержит запредельных режимов и тогда стальная громада останется без силовой рубашки, либо штурмовики каас продавят шит, и доберутся до беззащитного комплекса, или у землян закончатся ракеты и тогда им ничего не останется, как увеличивать мощность полей, что опять же возвращает нас к первому варианту с перегрузкой реактора и просадкой экрана, который и так ежесекундно терял мощность под непрекращающимся обстрелом. Либо к тоннельщикам придёт подкрепление. Последний вариант тоже имел высокие шансы на жизнь, особенно зная о задумке адмирала Иванцова с ловушкой и провокацией каас. Хотя как бы для осаждённых не было поздно. Замаскированное под пиратскую эскадру флотское соединение каас зачистило периметр и активно глушит связь внутри блокированной сферы. Классика жанра подсказывала, что частоты давно осёдланы и внешний мир кормится тщательно сфабрикованной дезинформацией вперемешку с сигналами маяков, ретранслирующих пасторальную картину мирной стройки.

Как ни грустно признавать, перемалывание кусачей добычи для эскадры каас перспектива не столь отдалённая. Пассивный радар модуля Богдана показал расплывающиеся засветки с сигнатурами внутрисистемных двигателей малого авианосца, БДК и транспорта-буксира артиллерийского монитора, хоть помехами забиты абсолютно все диапазоны, но на то они фильтр-программы, чтобы отделять зерна от плевел. Визуальная маскировка у судов выше всяких похвал, но колебания частотных двигателей просто так не спрятать. Даже в условиях гашения сигнала. Помимо того, что гравитационная «искра» перебивает работу удалённых масс-маяков и гравидатчиков, она создаёт существенные помехи нападавшим и дабы не осложнять самим себе задачу отсутствием связи, штурмовики и артиллеристы сконцентрированы на антеннах внешней связи станции, некоторые из которых уже были повреждены. Как только комплекс связи будет уничтожен окончательно, каас навалятся на станцию всем гуртом и тогда счёт пойдёт на минуты, а пока они держат дистанцию для возможного отступления и бегства. Неизвестно, как оно сорвётся, а вдруг тоннельщики сумеют послать сигнал бегства? Пограничный пост и военная база Третьего флота всего лишь в одном световом месяце от строительной площадки. Один гиперпространственный прыжок и все усилия насмарку, поэтому пиратствующие действовали предельно аккуратно, придерживаясь чёткого плана. Политики, заседающие в высоких Эмпиреях за десятки и сотни парсеков от места трагедии найдут оправдания, в крайнем случае принесут приличествующие извинения варварам. Мол, ошиблись, перепутали с пиратами, с кем не бывает, но дорога в гравитационную аномалию обезьянам будет закрыта навсегда. Касаемо уже построенного тоннеля — его всяко можно восстановить в кратчайшие сроки и без особых усилий. Одно стартовое кольцо это не десятки и сотни промежуточных. По-хорошему работы на неделю с гаком. В будущем у восстановленного кольца появится военная база и пара орбитальных крепостей основательно запрут узкую горловину.

Непосредственно не занятая в нападении на станцию эскадра медленно дрейфовала в сторону боя. Ноль целых пятнадцать сотых мегаметра, ноль целых четырнадцать сотых… Расстояние медленно сокращалось. Что делать было непонятно. Мелкую пятиметровую букашку раздавят походя, не напрягаясь. Один залп батареи роторных лазеров и привет экскурсия в облако раскалённой плазмы. Отодвигая все чувства и эмоции в сторону, разум Богдана поглотила ледяная пустота готового к бою берсерка. Ошибаются те, кто говорит и думает, что берсерки рвались в бой облачённые в доспехи из ярости, ненависти и вожделения крови врага. Ничуть не бывало, современные берсерки не чувствуют ничего. Красная пелена не должна мешать бою, врага нужно уничтожать с холодным разумом, не поддающимся давлению чувств.

Медленно вращаясь, мимо прозрачного кокпита модуля проплыл разорванный пополам монтажный скафандр с мёртвым телом внутри. Вокруг гражданского «Снегиря» спутниками вились замёрзшие капли крови. Надежда на выживание строителя (а вдруг!) умерла вместе с пойманным аварийным телеметрическим сигналом. Биометрических показателей в сигнале не было.

— Суки, — прошептал Богдан, цепляясь взглядом за бублик реактора.

Решение пришло мгновенно. Сиди не сиди, а делать что-то надо. Что-то, чего совершенно не ждут от одиночного модуля и единственного штурмовика. Умирать, так с музыкой, надеясь, что Регину устроит прощальный концерт. Бронелепестки кокпита разошлись в стороны, оттолкнувшись от пилотского кресла ногами, Богдан мягко скользнул к погибшему.

— Прости, — сказал он, щёлкая стыковыми креплениями ранца. Слава небесам, из-за изморози, лёгшей на лицевое стекло изнутри, лица погибшего видно не было. Молодой или старый, мужчина или женщина, привыкший смотреть беззубой хрычовке с косой прямо в лицо, Богдан посчитал кощунственным нарушать покой погибшего и просто снял показания индивидуального чипа скафандра. Позже, если выживет, он передаст их на станцию и там уже определят имя и фамилию невольного помощника.

А пока, кувыркаясь во все стороны, Богдан кое как приладил ранец поверх своего. Проверил заправку и ненадолго завис под коротким подкрылком. Сняв с направляющих протонную ракету и сориентировавшись в пространстве, Северов полетел к повреждённому реактору. Топлива в ранце хватит как раз туда и обратно. Наплевав на непрекращающийся писк датчика радиоактивного излучения (арадиотиновый курс и наноботы так и так пить придётся, так что одним рентгеном больше или меньше роли уже не играет, а сдохнет, так вообще о чём разговор?), он воткнул ракету в широкую трещину между искорёженных теплообменников. Расчёт человека был на то, что каас не обратят пристального внимания на взрыв повреждённого реактора, который в силу неизвестных причин не был уничтожен истребителями или монитором. В принципе на установке должна была сработать система безопасности, остановив реакцию, но в космосе всякое случается. Порой и швабра стреляет, так что взрыв припишут к подобному выстрелу, тем более вероятность подобного события оценивалась в пятьдесят процентов.

— Ну, уроды широконосые, готовьтесь станцевать румбу, — безумно хихикнув, он представил, как каас, внешне похожие на земных негров с широченными плоскими кроличьими носами, пляшут вокруг термоядерного костра. Зажигательно пляшут, до выпадения волос, угольков и серого пепла. Только вот ещё неизвестно у кого первого начнут выпадать волосы. Задумав настоящее безумие, Богдан осознавал, что доза радиации может стать для него смертельной или он, вообще, сгорит при взрыве реактора, но всё же надеялся оседлать ударную волну.

Вернувшись к модулю, он скинул отслуживший своё ранец и перебрался в кабину.

— Куда шкеримся? — спросил Богдан сам себя, включая частотный двигатель. Управляемая твёрдой рукой пилота, на одном импульсе, который остался без внимания противника, бронированная капля переместилась на внешнюю сторону металлических ферм.