Ведьма при дворе (СИ) - Белолис Рина. Страница 11

– Когда ведьмак или ведьма хочет беспрекословного повиновения что бы ни произошло, она накладывает на человека заклятье вечной верности, – мне приходилось рассказывать всё так просто, как это только возможно. Мне нужно было подбирать слова. Иначе, не зная о магии ровным счётом ничего, меня могут обвинить. – Человек может знать о ведьмаке то, что не имеет права разглашать. Если же это услышал, увидел или до этого догадался кто-то ещё, душа тут же покидает тело такого человека. И вернуть его невозможно. Он мёртв.

В тот же вечер, озадаченные всеми новостями, как снег на голову упавшими на нашу голову в этот день, мы все разбрелись по покоям. Мне сложно было понять, о чём думает наш государь после этой истории с душой наёмника. О том, что было в голове у Заха́ри я предпочитала не рассуждать. А вот чем были заняты мои мысли, я знала наверняка. Убийца. Маска. И вот теперь мне нужно было узнать, кто он. Иначе моя жизнь может оказаться в опасности…

ГЛАВА 7

Воздух в саду буквально дышал летом. В этот день было так жарко, что оставаться в покоях было себе дороже. Здесь же изредка дул ветер и хоть как-то можно было спастись от палящего солнца, но, вместе с тем, не сгореть от жары.

Стараясь не думать о произошедшем вчера, а именно – о человеке в маске, я переплетала специальную нить пытаясь сделать что-то в духе оберега. Он мог сойти за браслет, но хоть касательно этого умения я могла не учиться, а тренироваться. К тому же, обереги я делала редко и давно. Нельзя терять навыки. Завтра я планировала немного поработать со своим даром смотреть в прошлое. Грядёт что-то, к чему я должна быть готова. Конечно же, подробный отчёт о том, что я увидела, уже лежал на столе в малом зале, но расслабляться нельзя.

– Что это? – Заха́ри распластался рядом, делая вид что увлечённо занимается своей работой, а именно – защищает меня. Хотя единственное, от чего я страдала – это жара. Но, кажется, он не удержался от вопроса. Неужели, моя жизнь хоть сколько-нибудь стала для него интересной? Впрочем, судя по всему, он просто заскучал, а вешать мне на уши истории великих завоеваний генерала Заха́ри он не хотел.

– Оберег. Должен сохранить от шальной пули, – я не поднимала на него глаз, пытаясь концентрироваться на плетении. Почему люди так любят отвлекать ведьмаков как раз в тот момент, когда это важно? – Может, сплету несколько таких и тебе не нужно будет за мной ходить.

– Увы, ни один из твоих оберегов не спасёт меня от слова короля. За сим, как бы я этого не хотел, быть нам вместе придётся пока брат не смилостивится надо мной.

– Над нами, – создавалось впечатление, что каждая девушка во всём королевстве мечтала оказаться под защитой этого человека. Возможно. Но не я.

– Тебе-то что, ведьма? – он всё ещё рассматривал мои руки и это мне не нравилось. Магия не терпит чужих взглядов, а я – взглядов этого бастарда. – Живёшь как сыр в масле. Между прочим, когда я был генералом, у нас часто и сыра-то не было.

– И, судя по всему, не только его, – я выдохнула, понимая, что это точно может его задеть. Мне не стоило этого говорить. Потому что я нарвалась на тираду.

– Откуда тебе знать? Ты не была на войне. Ты никогда не стреляла из ружья и никогда не видела солдат, идущих под твоим командованием вперёд. Так что попридержи язык за зубами, ведьма.

– Я не видела войны? – я оторвалась от работы, чтобы не сделать чего-то лишнего. Теперь мне было плевать на то, что он не называет меня по имени. Он упрекнул меня в том, что я ничего не видела. – Знаешь, что? Если девушки для тебя были важнее географии родного королевства, то, так и быть, я напомню: Корак находится на границе. Четыре дня до столицы. Моя мать лечила солдат, а, когда пришло время, нанесла последний удар. Если бы ваши ружья не были наполнены её порохом, вы бы боролись ещё не один год. Но нет, конечно же, я не помогала матери и никогда не видела войны. Я удивлю тебя, но я видела больше, чем вы! Пока ты, генерал, сидел на своей территории далеко от Корака, к северу от нас, и считал убытки и потери, я видела людей. Например, тех, в чьи дома прилетали огненные снаряды. Или тех, у кого сыновья или мужья ушли на войну, защищать королевство. Жаль, я не умею передавать воспоминания. Если бы это было так, я бы дала тебе почувствовать. Это боль. Боль, которой ты никогда не испытывал.

– Думаешь, я не видел боли? – он смотрел в упор на меня и даже приблизился, что мне явно не нравилось. Но то, что он был взбешён, придавало мне определённой радости. – Солдаты умирали сотнями. Многих из них я знал лично, кто-то даже говорил то, что помогало в ходе войны.

– Ты познакомился с ними на войне. Ты не знал их всю жизнь. Они не были тебе ни братьями, ни отцами. Прощаться с тем, к кому у тебя нет сильных чувств намного проще, чем с тем, кому принадлежит твоё сердце. Так что, знаешь, я видела войну. Я видела всё. И упрекать в том, что я не знала ни войны, ни нищеты, ты не смеешь.

– Ты будешь указывать мне что я смею делать, а что – нет?! – он указал на меня пальцем и это было в корне неэтично. Даже для меня – той, что изучала этикет только до девяти лет.

– Да, – гнев внутри вскипал настолько сильно, что я стала указывать на него пальцем в ответ. – Потому что я не только ведьма, но ещё и человек. И это то, что я говорила тебе на том ужине при жуках. Кажется, кто-то попросил прощения только формально.

– Нет! Я понимаю, что тогда перегнул палку. Но я всё равно буду называть тебя ведьмой, хочешь ты этого или нет.

– Я этого не хочу! – в порывах какой-то совершенно странной ненависти друг к другу, мы сближались всё сильнее, пока наши руки не стали отделять считанные сантиметры. Кажется, мы оба хотели донести до оппонента свои мысли слишком сильно.

– Знаешь, как говорят в деревнях? Нравится, не нравится – спи, моя красавица.

– Ну, во всяком случае, ты назвал меня красавицей, а не ведьмой.

– Могу перефразировать, – он оскалился, будто хотел улыбнуться, но в процессе пошло что-то не так.

– Нет, спасибо, избавь…

Я не успела договорить. Прямо позади нас, за большими цветущими кустарниками остановилась повозка. Лошадь несколько раз ударила копытом о камень, после чего с неё кто-то спрыгнул. Мне же не удалось удержаться. Я отвлеклась от бесполезного спора и, встав с лавки, притаилась за кустами, занимая удобную позицию.

– Я тоже хочу посмотреть, – Заха́ри сел рядом со мной, но, так как наблюдать надлежало за тем, что находилось справа, он постоянно задевал меня своими руками. И такая близость давила не хуже мыслей о войне или о том, что мне нужно понять, кто тот человек в маске.

– Богдан! – я услышала голос государя. Он явно был радостным. Король Тодор вышел к незнакомому для меня человеку и крепко его обнял. Кто это? – Как давно мы не виделись!

– О, Тодор, я добирался сюда больше месяца, только бы увидеть родной дом и тебя! – в лице Богдана я уловила черты, которые угадывались и в лице Его Величества. Скорее всего двоюродный брат или другой родственник, но не слишком близкий. Даже бастард был похож на короля больше, чем этот человек.

– Да уж, время не щадит никого.

– Ты прав. Я будто уехал отсюда только вчера. А сегодня… Сегодня уже закончилась война. Но ты ведь понимаешь, что я не мог приехать просто так? Мы с моим тестем дарим тебе кое-что необычное, в честь твоей победы в войне. Полагаю, такого ты ещё не видел.

– Ну, попробуй меня удивить, – король Тодор засмеялся так искренне, что я сама невольно улыбнулась, но при этом не забывала, что, всё же, не должна выдать себя.

В ответ Богдан достал из кареты большую клетку, в половину моего роста. В ней сидел орёл, но его едва ли можно было назвать обычным. Его перья были абсолютно белыми, а на мир он смотрел глазами разного цвета: один из них был чёрным, другой – красным. Но было в нём и то, что на первый взгляд казалось мелочью, лишь придающей ему большего величия. Из-под крыльев будто струилась полупрозрачная голубая дымка, а сама птица вся была окутана таким же полупрозрачным свечением.