Самая темная мука (ЛП) - Шоуолтер Джена. Страница 30

- Как будто даже целый легион их может сравниться со мной.

- Верно. Я хорошо тебя обучил. Но девушка... они без колебаний причинят ей вред.

Уильям разразился проклятьями.

- Если к ней кто-нибудь притронется, я потрачу целую вечность, чтобы убедиться, что они и их любимые страдают от непрекращающихся мучений.

- Твоя преданность ей озадачивает. Она такая... обычная.

"Обычная, да?" Ну. Ее называли и похуже.

- Не в моих глазах, - рявкнул Уильям.

- Что в ней такого особенного? - спросил Гадес.

"Да, Лиам. Что во мне такого особенного?" Она всегда спрашивала себя.

- Я не стану обсуждать ее с тобой.

- Тогда я буду о ней говорить. Ты не можешь быть с ней. Как и ни с кем другим. Ты прекрасно знаешь, что твое счастье ходит рука об руку с твоей погибелью.

Джиллиан слышала немного о погибели Уильяма. Также известной, как его проклятие. Женщине, которую он полюбит, суждено его уничтожить.

Джиллиан верила в проклятия? И, да и нет. Она жила с бессмертными, одержимыми демонами, уже три года. Она видела разное. Сверхъестественные вещи. Дикие. Невозможные. Но проклятия... удача против невезения? Нет. Плохие вещи случаются, потому что принимаются неверные решение. Конец обсуждению.

Если Уильям ожидает худшего, то и увидит только самое плохое. Он поступит соответственно и превратит свое воображаемое проклятие в сбывшееся пророчество.

Ищи и найдешь.

- Я ищу способ разорвать... - начал Уильям.

- Ты давно ищешь, - оборвал его Гадес. - Уже несколько веков.

- Моя книга...

- Это ерунда. Ловушка, чтобы заставить тебя надеяться на более сладкую кончину, чем будет на самом деле. Если книгу можно было расшифровать, то уже сделали бы это.

Еще одна напряженная пауза. Затем Уильям выплюнул:

- Ты пришел сюда, чтобы меня позлить?

- Разозлить тебя всего лишь бонус. Я пришел предупредить.

- Ну, ты выполнил и то и другое.

- Нет, сын, не выполнил. - Голос Гадеса стал жестче. - И вот предупреждение: если я решу, что ты влюбляешься в девчонку, то сам ее убью.

- Ты попытаешься.

Раздался шорох одежды. Грохот опрокинутой мебели. Треск сломанных костей. Кряхтенье от боли и удовлетворения. Учащенное дыхание. Свист, когда тени упали за балконные перила... глухой удар.

И, конечно же, у нее не было сил закричать.

- Ответь мне на один вопрос, - сказал Гадес, и она все слышала также четко, несмотря на большое расстояние до них. Как такое возможно? - Ты думал о том, чтобы создать с ней связь?

Ее сердце, предательский орган, рухнуло в живот.

- Нет, - ответил Уильям после ужасно длинной паузы. - Я никогда ни с кем не соединюсь. Особенно с человеком.

"Ой!" Но на самом деле его отказ отражал собственные мысли Джиллиан. Она никогда не завяжет отношения с мужчиной... никогда не выйдет замуж. Она слишком травмирована.

В детстве у нее была хорошая жизнь... пока ее биологический отец не умер в аварии на мотоцикле, а мать вновь не вышла замуж спустя несколько месяцев. У отчима уже было два сына подростка... и все трое мужчин превратили ее жизнь в сущий кошмар.

"Снимай одежду, Джилли. Парням нужно учиться, как прикасаться к женщине".

Они делали с ней ужасные вещи...

Даже теперь, спустя годы, ее тошнило от воспоминаний. Те парни... они сломали ее, дух, душу и тело, и в пятнадцать лет у нее осталось два варианта: убить себя и, наконец, прекратить страдания или сбежать. Хотя она сильнее склонялась к первому варианту, но все же выбрала второй, надеясь, молясь, что ее жизнь может закончиться достойно.

Добравшись автостопом до Лос-Анджелеса, Джилли устроилась на работу в дрянную забегаловку. А несколько месяцев спустя Даника... которая сбежала от Рейеса, за которого потом вышла замуж... появилась в том же месте. И когда Даника с Рейесом разобрались со своими проблемами, милая блондинка пригласила Джиллиан в Будапешт.

Если бы ей не пришлось иметь дело с ужасным управляющим и проводить каждую ночь с битой в руке, наблюдая за своей входной дверью и ожидая, что парень войдет внутрь, она сказала бы нет. Все эти мускулистые воины... весь этот тестостерон и зло... ну, пугали до усрачки, даже не вдаваясь в подробности, чем вызвана ее реакция. Но парни сохраняли дистанцию, давая ей пространство и время, чтобы преодолеть себя.

За исключением Уильяма, который однажды вошел в ее комнату, шлепнулся рядом на диван и сказал: "Скажи, что умеешь обращаться с игровой приставкой. У Аньи это отстойно получается".

Они играли в видео игры ежедневно в течение нескольких месяцев, и она ощущала себя ребенком впервые со смерти ее отца.

Кто-то опустился на кровать, и ее разум вернулся к настоящему. Уильям вновь сел рядом с ней, и, когда перед глазами слегка рассеялся туман, Джиллиан близко-и-лично взглянула на его лицо в порезах и синяках.

- Я сказал тебе поспать, - нежно сказал Уильям. С ней он всегда нежен.

Она это любила, но в какой-то степени и ненавидела. И понятия не имела почему!

Джиллиан открыла рот, чтобы ответить... "Когда это я тебя слушалась?"... и поняла, что во рту пересохло.

- Воды. Пожалуйста.

Сильные ладони скользнули под ее голову и приподняли. Соломинка прижалась к центру ее губ. Она втянула, и прохладная жидкость успокоила ее саднящее горло.

Когда Уильям опустил ее на подушку, она спросила:

- Я умру?

Джиллиан ничего не смыслила в сверхъестественных болезнях, но полагала, что они хуже обычных.

- Нет! - выкрикнул он. Затем сделал глубокий вдох, выдох. - Нет, - ответил он мягко. - Я найду лекарство.

"Что если лекарства не существует?"

Хорошо. Время отвлечься.　

- Как Гадес усыновил тебя?

Уильям отбросил влажные волосы со лба.

- Он сказал, что нашел меня. Младенца, оставленного умирать.

Это ее опечалило. Мальчика бросили родители? Плавали-знаем. Ее мать не поверила ей... не захотела ей поверить... когда она рассказала об отчиме. Выбрала мужчину вместо Джиллиан.

- Нашел где?

- В Преисподней.

Еще хуже!

- Ты понятия не имеешь, кто твоя настоящая семья?

- У меня есть догадка, но я не заинтересован в воссоединении. У меня есть ты и Анья и те дураки, которых она запрещает мне убить. Этого достаточно.

"Он считает меня семьей". Слезы обожгли ей глаза, а подбородок задрожал.

- Почему я тебе нравлюсь?

Он не ответил Гадесу, но, возможно, ответит ей.

- Не глупи, крошка. Почему ты должна мне не нравиться?

С чего бы начать? Она боялась темноты, морально пострадала и никогда не станет испытывать интерес к сексу.

"Твои сиськи слишком маленькие. Тебе нужно увеличить грудь".

"Я не должен использовать смазку, чтобы сделать тебя влажной".

На нее накатила тошнота...

- Ты бессмертный, - сказала Джиллиан. - У тебя есть такой опыт, о котором я даже не догадываюсь. Ты бывалый и искушенный, а я...

- Ты удивительная, и я не желаю слушать другие дурные слова, вылетающие из твоего рта. Спи. В этот раз по-настоящему, или я тебя накажу.

Она фыркнула. Будто Уильям когда-нибудь причинит ей боль.

Он взъерошил ей волосы и встал.

- На тумбочке стоит колокольчик, если тебе что-нибудь понадобится, что угодно, позвони в него. И я примчусь через несколько секунд.

Куда он собирается? Что хочет делать?

Она сдержала оба эти вопроса. "Не навязывайся!"

Раздались шаги... свет выключился, и она стала задыхаться от страха. Свет опять включился, и Джиллиан вздохнула с облегчением. Петли заскрипели, когда дверь открылась и закрылась.

Воцарилась тишина. Тьфу. Она осталась наедине со своими мыслями. Которые никогда не были о хорошем.

Призвав все силы, которыми обладала, она перекатилась на бок. У нее закружилась голова, и, вот дерьмо, когда пол и потолок поменялись местами? Джиллиан собиралась дотянуться до колокольчика... Уильям хотел сделать как лучше... но движение снова оказалось невозможным. Она едва дышала. В ее теле не осталось энергии, а конечности внезапно стали весить по тысяче фунтов каждая.