Зомби-рок-н-рольщицы из исправительной школы (ЛП) - Смит Брайан. Страница 18
Превозмогая боль, она начала вставать... И снова повалилась вперед, когда что-то твердое ударило ее в живот. Нога. Ее ударили ногой. Затем Синтия Лаймон снова склонилась над ней. Глаза у нее светились яростью, граничащей с безумием, лицо скривилось в горькой ухмылке.
Девчонка снова исступленно кричала на нее, сдерживая ярость лишь настолько, чтобы ее слова звучали понятно:
- ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ, ТЫ, ГРЕБАНАЯ СУКА ИЗ АДА! РАЗ У ТЕБЯ ТАКАЯ ОХРЕНЕННАЯ ПАМЯТЬ, СКАЖИ МНЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С КЭТИ РУССО! ДАВАЙ ЖЕ, СУКА! ТЫ ЖЕ ПОМНИШЬ КЭТИ! Я ЗНАЮ, ЧТО ПОМНИШЬ!
Боль была невыносимой. Будто какой-то гиперопасный вирус или паразит отравлял ей кровь и обжигал каждый нерв ее тела. Несмотря на это, имя, произнесенное девчонкой, показалось ей знакомым. Она убила двух учениц ЮИЦМП. Анну Кинкэйд, конечно же. И ранее в этом году она задушила Кэти Руссо скрученным в жгут нейлоновым чулком. Но... как это глупая девчонка могла что-то знать об этом? Сокрытие было произведено с предельной осторожностью и тщательностью. Официально, Руссо считалась беглянкой, и не было ничего - ни малейших улик - что указывало бы на Сибил Хаффингтон.
Но Синтия Лаймон каким-то образом все-равно ее подозревала. Возникал вопрос, действительно ли она была такой осмотрительной при своих рандеву с девушками, какой себя представляла.
Словно читая ее мысли, Синтия дала ответ более сдержанным тоном:
- В этом году я здесь уже во второй раз, Сифилис. Ваше тупое лекарство от хэви-метала не сработало с первой попытки, и мои говнюки-родители отправили меня назад. Кэти была моей соседкой по комнате. Она рассказала мне о ваших ночных индивидуальных беседах в вашем кабинете.
Сибил почувствовала, как что-то холодное скользнуло вниз по пищеводу и обернуло ее сердце. Из горла вырвался всхлип, а из глаз потекли слезы. Разумеется, это проявление эмоций не имело ничего общего с такой нелепостью, как раскаяние. Это была всего лишь жалость к самой себе. Она не заслужила того, чтобы оказаться в такой ситуации. Не заслуживала того, чтобы ее аккуратно построенный карточный домик вот так обрушился на нее. Она была выше этого. Член социальной элиты. Презрение, которое эта шлюха адресовала ей, наносило оскорбление ее самооценке.
Что-то брызнуло ей на подбородок.
Она вытерла влагу рукой.
Слюна.
Эта грязная сучка плюнула в меня!
Прежде чем Сибил смогла предаться новым фантазиям о мести, девчонка снова оседлала ее. Она наклонилась к ней и зловеще прошептала:
- Девочки общаются, Сифилис. Разве ты не знала? Она рассказала мне все во всех тошнотворных деталях. Шлепки по ягодицам. Глупые костюмы. Все те странности, которые ты заставляла ее говорить и делать. Что ты за извращенка?
У Сибил задрожал подбородок. Она молилась, чтобы девчонка наклонилась еще ближе. Как же она хотела вцепиться зубами в эту смазливую мордашку. Эта мысль вызвала у нее странное желание и покалывание. Она представила, как жует и проглатывает девчонкину плоть и почувствовала, как соски у нее отвердели. Странно. Она вспомнила об укусе зомби и почувствовала такое же странное покалывание. Рана пульсировала. Вся рука, казалось, горела от инфекции.
Синтия наклонилась на дюйм ближе.
Сибил открыла рот и облизнула губы. Увидела пульсирующую на шее девчонки венку и заерзала. Эта шея... эта прекрасная шея... какая же она нежная...
Какая... изысканая.
Жажда плоти начала поглощать ее, настолько, что она едва расслышала следующие слова Синтии: - Потом однажды ночью Кэти ушла в твой кабинет и не вернулась. - Она снова ухмыльнулась. - Я не поверила в эту чушь про побег. Кэти так не поступила бы. Она действительно хотела понравиться тебе. Хочешь верь, хочешь не верь. И все же по какой-то причине она исчезла навсегда. Ты убила ее, не так ли, Сифилис?
Сибил улыбнулась. Боль быстро утихала, сменяясь чувственным теплом, которое одновременно стимулировало разные желания и наполняло ее блаженством. Это было чудесно, именно так она представляла себе когда-то успокаивающее тепло божественного света
Она рассмеялась.
- Да. Я убила ее. Это было... тааааак... здоооооооооорово...
Признание вызвало у нее невероятно ощущение.
Экстаз. Да. Это чувство было таким всепоглощающим, что ей даже не пришло в голову задуматься, что - помимо лошадиной дозы морфина - могло так эффективно снять боль за столь короткое время. Если б кто-то сказал ей, что она находится в процессе умирания - и перевоплощения - это не вызвало бы у нее обеспокоенность. Это была цена, которую она с удовольствием заплатила бы за такое ощущение.
Ее странное поведение вызвало у Синтии новую вспышку праведного гнева.
- Гектор! Дай мне это!
Сибил рассмеялась над ненамеренным порнографическим оттенком в словах девчонки.
Но увидев, что девчонка держит в руках, подавила смех. Подушка. Одетая в одну из накрахмаленных белых наволочек, которые работницы ЮИЦМП меняли каждый день. Сибил нахмурилась, не понимая, что задумала эта маленькая сучка. Затем подушка оказалась у нее на лице, ее мягкая поверхность надавила на нее, перекрыв доступ воздуха. Вспышка паники затмила ощущение эйфории, и Сибил забилась под девчонкой, принялась сопротивляться с яростью и энергией, достойной быка на родео, пытающегося сбросить с себя наездника.
Девчонка слетела с нее. Подушка соскользнула с лица, и Сибил стала жадно хватать ртом воздух. Ей удалось освободить одну руку, и прежде чем девчонка сумела снова положить ей на лицо подушку, Сибил схватила ее за запястье и потянула к себе.
Девчонка закричала, на этот раз от страха, а не от ярости.
Сибил зарычала, широко разинула рот и вонзила зубы в эту нежную, сладкую плоть. Горячая кровь хлынула ей в горло, и чувство эйфории вернулось. Насилие, в сочетании с ощущением крови и сырого мяса на языке, усилило это чувство в десять раз.
Она жевала плоть девчонки.
И стонала.
Нет, не в десять, в тысячу раз.
Девчонка закричала, но на этот раз гораздо слабее. Это был крик умирающего. Она пыталась вырваться, но Сибил крепко держала ее. Снова притянула к себе. И вонзила зубы в одну из ее щек. Дернула головой, и большой кусок мяса оторвался, обнажив мышцы и сухожилия. Девчонка слабо всхлипнула и упала на нее. Затем на помощь своей юной любовнице наконец пришел Гектор. Но, к сожалению, немного поздно.
Она отбросила в сторону мертвую девчонку и вонзила пальцы в глазницы вахтера. Они прошли сквозь глазные яблоки с удивительной легкостью. Закончив с Гектором, Сибил тоже отбросила его в сторону и, шатаясь, вышла из комнаты.
Только к тому моменту она была уже не совсем Сибил Хаффингтон.
Она стала лучше.
Сильнее.
И была очень, очень голодной.
15. ВЕРНАЯ ЦЕЛЬ
"My Aim is True" (Elvis Costello, 1977)
Охранник отпрянул от Куигли. Кровь фонтаном била из его плеча. Он пошатнулся влево и упал на другого охранника. Тот вздрогнул от отвращения и оттолкнул от себя тяжелораненого коллегу - обратно в протянутые руки воскресшего техника. Мужчина успел еще раз вскрикнуть, прежде чем Куигли разорвал ему яремную вену.
Другой охранник, спотыкаясь, попятился назад, ударился об край стола и потерял равновесие. Когда он повалился на пол, инстинкт заставил его вытянуть перед собой руку, предположительно, чтобы смягчить падение. Но рука приземлилась под неправильным углом и приняла на себя весь вес падающего хозяина. Раздался треск, будто сломалась ветка, затем последовал крик боли. Из-за острого угла перелома, осколок кости прошел сквозь плоть. Первая зомби-шлюха упала на него и вонзила зубы ему в шею. Охранник снова пронзительно закричал, и его тело забилось в конвульсиях. Он предпринял последнюю отчаянную попытку сбросить с себя зомби. Для этого он просунул под себя здоровую руку и попытался встать на колени. Но тварь держал его крепко и вырвала из него кусок окровавленной плоти. Охранник пошатнулся, и тварь снова увлекла его на пол. Спустя несколько мгновений с ним все было кончено.