Не будите изувера (СИ) - Фарди Кира. Страница 56

Вдруг скорая затормозила, медленно проехала еще с десяток метров и встала. Сегамачо посмотрел за дорогу и увидел впереди затор. Только сейчас он заметил, что трасса была перекрыта. «Неужели еще что-то случилось? Небеса на это участок земли весь свой гнев решили обрушить!? Ограбление, нападение, исчезновение, убийство, а теперь еще и авария? И все события за одни сутки произошли», – вяло подивился про себя Сегамачо, и совершенно не к месту в памяти всплыл древний анекдот с бородой, который он слышал лет тридцать назад.

Женщина лежит в постели с любовником. Вдруг раздается звонок в дверь. Она понимает, что пришел супруг. Перепуганная жена запирает любовника в шкаф и в порыве отчаяния восклицает:

– Господи, сделай так, чтобы муж не заметил.

Разверзаются небеса и Господь говорит:

– Хорошо, я сделаю так, как ты просишь, но ты умрешь от воды. Согласна?

– Да, – ответила женщина.

Проходит год, потом два года. Женщина не купается, не принимает ванну, по возможности любыми путями старается избегать воды. Однако ничего не происходит.

Через три года она неожиданно выигрывает путевку в морской круиз. Посомневалась- посомневалась и решила ехать. Отпуск провела с комфортом на роскошном лайнере. Пришло время возвращаться домой. В последнюю ночь начинается сильный шторм. Люди в панике. Корабль тонет.

Женщина стоит на палубе и, подняв руки к небу, опять восклицает:

– Господи! Ну, ладно я, грешница! Мое наказание справедливое. Но ты же не можешь из-за меня одной потопить весь корабль!

Разверзаются небеса и Господь говорит:

– Я вас, любителей блуда, три года на этот пароход собирал.

Сегамачо съехал на обочину и тоже остановился. Дальше двигаться было некуда. Он грустно покачал головой:

– Вот так и этот район, кажется, сильно перед богом провинился. Господь, видимо, нас всех собрал в одном месте и наказал каждого по-своему.

Он пошел вперед вдоль ряда остановившихся машин и, только когда приблизился к месту затора, понял, что это не авария. Сергей Иванович огляделся и с удивлением обнаружил знакомых оперативников, которые вместе с сотрудниками ДПС окружили большую черную машину.

«Интересно, а что они здесь делают?» – подумал он, а потом вдруг вспомнил, что Нестеренко отправил своих ребят в погоню за машиной с семьей, отдыхавшей на лесной поляне.

– Догнали, значит. Далеко, однако, туристы успели уехать, – бормотал на ходу Сегамачо, пока не понимая, почему образовалась на дороге пробка.

Он подошел ближе. В нескольких шагах от него стоял молоденький оперативник, помощник Нестеренко. Сегамачо уже хотел его окликнуть, однако не успел: шустрый паренек метнулся в сторону и скрылся за черным автомобилем.

Сергей Иванович двинулся за ним, но сотрудник ДПС преградил ему дорогу.

– Гражданин, пожалуйста, вернитесь к своей машине, – обратился он к Сегамачо.

– Хорошо. А вы здесь надолго?

– Сколько нужно, столько и будем находиться, – отрезал инспектор и сердито нахмурил брови, – я несколько раз повторять не буду. Вернитесь к своему автомобилю.

– Слушай, друг, не сердись. Я сам из полиции, – Сегамачо вытащил из внутреннего кармана удостоверение личности, с которым никогда не расставался. Жизнь давно его научила, что красная книжица является пропускным билетом во многие места. Не раз она выручала Сегамачо в трудной ситуации.

Инспектор ДПС брать в руки удостоверение не стал, но внимательно его прочитал. Наконец взгляд полицейского смягчился. Наблюдавший за ним Сегамачо сразу воспользовался моментом.

– Вон в той машине, – он показал рукой в сторону труповозки, – находится мертвое тело. Его срочно надо в город доставить. Я сопровождающий, поэтому должен знать, сколько времени мы проведем на трассе.

– Что за тело? А, – вспомнил вдруг сотрудник ДПС, который был уже в курсе происходящих в их районе событий, – это труп убитого рыбака? Не знаю, что тебе, мужик, ответить. Дорогу закрыли из-за перехвата. Подожди пять минут. Сейчас пробку разгребать начнем, я твою машину первой пропущу.

Сегамачо кивнул и уже хотел уйти. Вдруг Малышко, неожиданно снова оказавшись рядом, повернулся на громкий голос и узнал Сегамачо.

– Сергей Иванович! – воскликнул он.

Лицо оперативника лучилось от удовольствия и гордости, но вид он имел комичный: волосы растрепались, красными ранетками пылали щеки, рубашка с одной стороны вылезла из брюк, а ее рукав висел на лоскутке ткани. Кобура табельного оружия была расстегнута. «Непорядок, – подумал добросовестный в плане работы Сегамачо, – надо сказать...», – но закончить мысль не успел: возбужденный Малышко перебил его.

– Сергей Иванович, а вы здесь какими судьбами!

– Я сопровождаю скорую помощь с телом Котыча, – как близкому приятелю обрадовался Сегамачо, – да вот пришел узнать, почему затор на дороге.

– Вы знакомы? – спросил инспектор, но увидев, как на его голос повернулись и другие оперативники и замахали Сегамачо руками, молча отступил в сторону.

– Ты чего сияешь, как медный таз? Здесь что-то случилось? – обратился Сергей Иванович к маленькому оперу?

– Случилось. Не то слово! Я с таким делом первый раз сталкиваюсь. Фантастика чистая, а не преступление! Да вы сами посмотрите, – оперативник пропустил вперед Сегамачо.

Он не стал близко подходить к машине, а с высоты своего роста посмотрел поверх голов. Картина, которая предстала перед его глазами, заставила невольно вздрогнуть. Спиной к автомобилю стояла миловидная женщина средних лет со странной прической. Только когда она повернула голову, и Гусев пригляделся, он понял, что его смутило во внешности незнакомки: часть волос справа и на затылке была срезана каким-то острым предметом, причем, видимо, с кусочками кожи, потому что оставшиеся пряди были пропитаны кровью.

Сегамачо передернуло от омерзения и ужаса. Его широкие ладони мгновенно вспотели, и из глубины души возникло подспудное желание куда-нибудь убежать и спрятаться. Появилось неприятное чувство собственной беспомощности и бесполезности, вины, тревоги и всепоглощающего страха. Сергей Иванович приостановился и уже хотел повернуть обратно: лимит неприятностей и горя для него на сегодня закончился, но затем тяжело вздохнул, пытаясь подавить тошноту, поднимающуюся из голодного желудка, и подошел вплотную к группе полицейских.

– Господи, что здесь случилось? – полюбопытствовал он у Малышко, но тот ничего не ответил, захваченный картиной происходящего.

Сегамачо осмотрелся. Возле женщины суетилась пухлая блондинка в костюме скорой помощи и обрабатывала пострадавшей раны. Рядом с мамой, держа ее крепко за руку, шмыгала носом маленькая девочка с коричневой проплешиной на макушке. Ей недавно смазали йодом большую царапину на голове. Чуть поодаль на земле сидел окровавленный мальчишка, с лицом, залитым слезами. На руках он держал собаку. Дворняжка выглядела настолько ужасно, что посмотрев на нее один раз, сразу хотелось отвести глаза. Однако тоненькое попискивание давало знать, что псина еще жива. У кабины водителя тоже суетились медики. Они осторожно укладывали на носилки мужчину с мертвенно-белым лицом и синими губами. Его глаза были открыты, и в них читалось отчаяние. Постороннему наблюдателю и без слов было понятно, что с этим человеком и его семьей случилась большая беда.

– Какой ужас! Что произошло? – повторил Сегамачо свой вопрос внезапно осевшим голосом. – Вроде бы аварии не видно.

– Это не авария, – так же тихо ответил ему маленький опер, – это убийца вашего друга и здесь отметился.

– Кто? – не понял растерявшийся Сегамачо.

– Убийца.

– Правда?! – как-то вяло удивился Сергей Иванович и прислушался к тому, что творилось в его душе.

Внезапно он понял, что ничего не чувствовал. Совсем ничего. Пустота. Равнодушие. Отрешенность. Исчезла, куда-то испарилась та безумная ярость, когда хотелось крушить и ломать все на своем пути. Не чувствовал он и болезненного отчаяния, не дававшего сердцу биться ровно. Видимо, сказалась бессонная ночь, а ведро адреналина, вылитое в кровь, измотало его до предела. Он ощущал себя резиновой оболочкой от детского шарика, откуда выпустили весь воздух. Наконец Сегамачо собрался с силами и выдавил из себя: