Цветы и сталь (СИ) - Никонов Петр. Страница 40

- Что было дальше?

- Дело понятное, свёл я этого альва с Римарбройном. О чем они говорили, не знаю, в соседней комнате сидел, но говорили недолго. Потом вышли, Римарбройн сказал, что они договорились, но в дальнейшем всю связь будут через меня осуществлять, значит. Потом мы с альвом когда во двор вышли, он мне говорит. Давай, говорит, я у тебя продукты буду покупать, только тайно. А то, говорит, у него друзей с ним вместе много, им еда нужна, а открыто они покупать не хотят, чтобы люди про них не знали. Я сначала отнекивался, но потом он мне такое предложение сделал, от которого я отказаться не смог...

- И что предложил? - поинтересовался Гленард.

- Я же повар отличный, ты же знаешь, Гленард. Много лучше, чем все повара и в окрестностях, и во всем герцогстве. Давно я хотел в Рогтайх, в столицу, значит, уехать и ресторацию там открыть собственную. Да вот только на это столько денег нужно, и дом купить, и в цех местный поварской вступить, и чтоб всё красиво сделать... Не было таких денег, и попросить было не у кого. А он предложил мне и денег дать много, и с нужными людьми в Рогтайхе поговорить, чтобы сразу меня в цех взяли без испытаний и без нужды год ходить подмастерьем у кого-то, как обычно бывает.

- А как звали-то альва, кстати?

- Он говорил называть его просто другом или Странником. Мне вообще показалось, что он немного того, повернут, на идее всяких тайных обществ и тайных знаков. В общем, стал я, значит, их продуктами снабжать.

- Ну, и заплатили тебе?

- Нет, не заплатили, крысы альвийские. Обещали всё заплатить как раз после летнего солнцестояния, говорили, что ждут каких-то денег.

- И ты ему поверил?

- А куда мне было деваться, Гленард? Я уже и деньги их взял, и два воза еды баронской им передал. Я сначала ругаться начал, но они сказали, что барону меня сдадут или Тайной Страже. И чтобы я им верил, потому как планы у них большие, и обманывать им меня не с руки.

- Кому ты передавал продукты?

- Сначала этому Страннику. Потом их, друзей его, значит, он сказал, стало больше и стали приезжать другие альвы, то один, то второй, то третий. Я так понял, что Странник этот у них за предводителя был. Потом стали они с Римарбройном сообщения друг другу через меня передавать. Странник попросил напомнить Римарбройну об их договоренности. А Римарбройн потребовал, чтобы Странник и его люди сначала показали, что они серьезные. Тогда как раз в лесу убили прежнего лейтенанта твоей Тайной Стражи. Пришел ко мне тогда Странник и сказал передать Римарбройну, что они всё доказали. Римарбройн в ответ передал, что доволен, и попросил меня привезти Страннику воз с поклажей от того самого кабачка.

- Что вёз?

- Ящики какие-то деревянные. Тяжелые, судя по всему. Металл какой-то, звенело внутри на кочках. А так не знаю, что в них было. Обратно к кабаку я отвез, один за другим, три воза с продуктами. Похоже те, что я Страннику и отдал. Так было несколько раз. Я отдавал Страннику продукты барона, которые я за бароновы деньги покупал у Римарбройна, а Странник возвращал продукты Римарбройну в обмен на ящики.

- В ящиках могло быть оружие?

- Возможно, Гленард, очень возможно, не знаю.

- Что дальше?

- Потом Римарбройн сказал, что недоволен, и что Странник не выполняет договоренностей. И потребовал или делом доказать что-то, или больше платить. Странник разозлился. Тогда как раз напали на амбар, они и напали, потому что следующие несколько телег я отвез с зерном и картошкой. А Римарбройн сказал, что теперь всё стало слишком заметно, и наверху волнуются, поэтому больше он через меня ящики посылать не будет, по-другому как-то.

- Как?

- Расскажу. Странник тогда сам пришел ко мне за очередными продуктами и спросил, есть ли в округе деревня, которая от других отдалена, и где тихо. Ну, я подумал, сказал, что есть такая, Лиагайла. У меня мельник знакомый туда муку возит, и мне оттуда дрова для кухни привозит, ну я и вспомнил на свою голову. Дальше ты знаешь, Гленард... Я когда понял, что это они, так чуть не помер со страху. А Римарбройн велел передать Страннику, что он доволен, и что посылки будут в купеческом караване, что из Ламраха к зоргам пойдет через два дня. Ну, и про купцов ты тоже всё знаешь... Странник потом еще раз ко мне приходил, последний раз его видел. Сказал, что если ты один или с малой охраной куда поедешь, особливо на восток если, то немедленно ему сообщить. Ну, я как узнал, что ты к зоргам едешь, то сразу, значит, побежал к нему и известил.

- А как ты его извещал-то? - спросил Гленард.

- Обычно они сами приходили в оговоренные ночи. А когда он мне это поручение дал, то оставил в километре от замка, в кустах между холмов, пару своих людей, тьфу ты, альвов. Они там были днем и ночью как раз на такой случай, ждали, значит, известий о тебе от меня. Ни до, ни после не было их. На самый крайний случай, ежели срочно связаться понадобится, должен был я флажок красный вывесить с восточной стены замка, тогда бы ночью они пришли. Но я ни разу такого не делал, не приходилось.

- Откуда ты знал про секретный ход в замке?

- Давно обнаружил, случайно. Но вообще знаете, Гленард, эти холмы изрыты всякими ходами, еще с древних времен. То пещера, то склад крестьянский, то какое-нибудь древнее святилище, то древнее захоронение, еще до Звезды. Не под каждым холмом, конечно, такое, но много где. Детишки в таких любят играть, или звери дикие селятся. У нас во Флернохе даже поговорка есть: «У холмов есть глаза».

- Это ты пустил убийц в замок в ночь Фейлоина?

- Я, мастер Гленард, виноват. Как все разгулялись, так я спустился, значит, в подвал, и их впустил. Не знал я что делать, думал, меня самого пришибут.

- Это всё, Манграйт? Нечего добавить?

- Нет, Гленард, всё как есть рассказал.

- Ты сказал, что этот Странник не был высоким? Но при этом был командиром?

- Да, Гленард, именно так.

- Хм, значит, это не тот, кто командовал альвами в лагере, - задумчиво пробормотал Гленард и продолжил громче - А ты среди альвов девушки светловолосой не встречал?

- Нет, мастер Гленард, не встречал. Ну, так я пойду?

- Куда пойдешь? - удивился Гленард.

- Ну, так я же, значить, вам все рассказал. Значит, слово мое теперь выше альвовского, и свободен я, как вы и говорили.

- Манграйт, ты вообще понимаешь, что ты нам только что признался в растрате, во множественных кражах, в активном участии в многократных убийствах людей, в организации массового убийства в Лиагайле, в соучастии в убийстве тайных стражей Империи и в участии в заговоре против Империи? Да за каждое это в отдельности тебя повесить мало. И куда ты после этого собрался?

- Но... Мастер Гленард... - оторопел Манграйт - Вы же обещали меня отпустить, если я всё расскажу...

- Я тебе, гнида, ничего не обещал. Я только предположил, что это поможет тебе смягчить твою участь на суде, но отпускать тебя никто не намерен, и никто тебе такого обещать и не собирался. За то, что ты всё рассказал, я честно попрошу герцога не отправлять тебя на виселицу, но остаток своей жизни ты, вор и убийца, проведешь в рудниках, если герцог ко мне прислушается, конечно. Будешь там таким же преступникам баланду варить. Но на волю ты уже не выйдешь никогда. Вопрос только в том, один ты за решетку пойдешь или вместе со всей своей семьей.

- Мастер Гленард! Пожалуйста!.. - зарыдал Манграйт.

- Костис, Маргрет, свяжите его и привяжите к крюку хорошенько, чтобы и не подумал сбежать. Только просто привяжите, без заламывания рук. А потом пойдемте со мной. Пообщаемся с нашей гостьей.

***

- Миэльори! - весело закричал Гленард, входя в камеру - Ты ли это? Не ждал тебя здесь встретить! Какими судьбами? Надолго ли к нам?

- Смейся, Гленард, смейся. Я тоже посмеюсь, только отвяжи меня.

Миэльори, стоя в полный рост, была прикована цепями к стене, противоположной двери. Короткие цепи почти не давали ей двигаться, прижимая ее тело спиной к каменной кладке. Ее ноги были слегка раздвинуты в стороны и прикованы к цепям широкими ржавыми браслетами на голенях. Руки широко разведены в стороны и прикованы такими же ржавыми, но более тонкими браслетами на запястьях. Миэльори была в длинном льняном платье из небеленого льна без рукавов. Спереди платье от шеи до низа подола было покрыто вышитыми красной нитью простыми геометрическими узорами, переплетающимися друг с другом. На груди платье было закапано пятнами засохшей крови. Под платьем на Миэльори была рубашка из светлого тонкого льна с длинными рукавами, закрывающими ее руки от плеч до браслетов кандалов на запястьях.